Агата Кристи - Стимфалийские птицы
— Да, — сказал он, — мы не в Англии, в том-то и беда.
— Вот тут вы правы, — подняла голову миссис Райс. — Здесь не Англия… И, возможно, именно поэтому найдется выход…
— Что? — вскинулся Гарольд.
— Сколько у вас с собой денег? — огорошила его миссис Райс.
— С собой немного. Конечно, можно попросить, чтобы перевели телеграфом.
— Это может дорого вам обойтись, — предупредила миссис Райс, — но попробовать, думаю, стоит.
У Гарольда чуть отлегло от сердца.
— И каков ваш план? — спросил он.
— Сами мы скрыть случившееся не можем, — решительно заговорила миссис Райс, — но думаю, что все это можно уладить официальным путем.
— Вы так думаете? — с надеждой, хотя и с некоторым недоверием спросил Гарольд.
— Да. Во-первых, на нашей стороне будет управляющий. Он кровно заинтересован в том, чтобы дело замяли. И потом, сдается мне, что в этих захолустных балканских странах подкупить можно кого угодно, а уж тем более полицию.
— Знаете, — протянул Гарольд, — а ведь вы, пожалуй, правы.
— К счастью, — продолжала миссис Райс, — навряд ли кто-нибудь в гостинице что-то слышал.
— А кто живет в соседнем номере?
— Эти две польки. Вряд ли они что-нибудь слышали, а то бы выглянули в коридор. Филип приехал поздно и никто, кроме ночного швейцара, его не видел. Знаете, Гарольд, я и вправду думаю, что дело можно будет замять и официально признать, что смерть Филипа была естественной. Надо просто кое-кого подмазать. Вопрос в том, кого именно — скорее всего, начальника полиции.
— Все это смахивает на оперетку, — слабо усмехнулся Гарольд, — но, в конце концов, попытка не пытка.
6Миссис Райс тут же начала действовать — энергии ей было не занимать. Был вызван управляющий. Гарольд не выходил из номера, предпочитая держаться подальше. Они с миссис Райс решили, что лучше всего представить все как ссору между мужем и женой. Молодость и красота Элси должны были обеспечить ей сочувствие.
На следующее утро появились несколько полицейских, которых провели в номер миссис Райс. Ушли они около полудня. Гарольд телеграфировал, чтобы ему перевели крупную сумму денег, но больше он ни в чем не принимал участия — да это было бы весьма затруднительно, поскольку никто из стражей порядка не говорил по-английски.
В полдень к нему в номер зашла миссис Райс, очень бледная и усталая, но на ее лице явственно читалось облегчение.
— Сработало! — сказала она просто.
— Слава Богу! Как вам удалось с ними справиться, ума не приложу!
— Судя по тому, с какой легкостью все прошло, можно подумать, что это здесь в порядке вещей, — задумчиво сказала миссис Райс. — Руки у них загребущие. Как же это омерзительно!
— Сейчас не время бороться с коррупцией, — сухо напомнил Гарольд. — Сколько?
— Расценки довольно высокие, — вздохнула миссис Райс и зачитала список:
Начальник полиции 100 000 динаров
Комиссар 60 000 динаров
Инспектор 40 000 динаров
Врач 25 000 динаров
Управляющий гостиницей 20 000 динаров
Ночной швейцар 5000 динаров
— Негусто выпадает ночному швейцару, — только и сказал Гарольд. — Хватит разве что на новые позументы.
— Управляющий оговорил, что смерть должна быть зафиксирована вне стен гостиницы. По официальной версии, у Филипа в поезде случился сердечный приступ. Ему не хватало воздуху, он вышел из купе в коридор и… выпал на рельсы. Умеет полиция работать, если захочет!
— Что ж, — заключил Гарольд, — слава Богу, что наша полиция так не работает.
И с чувством превосходства за все британское он отправился на ленч.
7После ленча Гарольд обычно пил кофе с миссис Райс и ее дочерью. Он решил и сегодня не менять привычного распорядка.
Впервые с прошлой ночи он увидел Элси. Она была очень бледна, в глазах застыли страх и боль. Но она старалась вести светскую беседу, вставляя в разговор дежурные фразы о погоде и о местных достопримечательностях.
Среди прочего они обсудили только что прибывшего нового постояльца, пытаясь определить его национальность. Гарольд считал, что такие усы могут быть только у француза, Элси сочла их обладателя немцем, а миссис Райс не сомневалась, что их обладатель — испанец.
На террасе не было никого, кроме них и двух сестриц-полек, сидевших в дальнем углу за вышиванием.
Как всегда, при виде их неподвижных физиономий по спине Гарольда пополз холодок дурного предчувствия. Эти крючковатые носы, длинные, похожие на когти пальцы…
Подошел посыльный и вызвал миссис Райс. Она последовала за ним в вестибюль гостиницы, где ее ждал какой-то полицейский чин при всех регалиях.
— Как вы думаете, — еле слышно спросила Элси, — ничего не случилось?
— Нет-нет, что вы, — поспешно успокоил ее Гарольд, хотя и сам ощутил внезапный приступ страха.
— Ваша матушка была великолепна, — сказал он вслух.
— Да, мама — боец. Она не сдается ни при каких обстоятельствах. Но ведь все это так ужасно, — поежилась Элси.
— Не надо. Все осталось в прошлом.
— Я не могу забыть, что… что я его убила, собственного мужа.
— Не надо так думать, — убедительно проговорил Гарольд. — Произошел несчастный случай, вы и сами это понимаете.
Лицо ее чуть посветлело.
— И в любом случае все уже в прошлом, — повторил Гарольд. — Прошлое есть прошлое. Постарайтесь выкинуть это из головы.
Вернулась миссис Райс. По выражению ее лица было ясно, что дело улажено.
— Я жутко перепугалась, — объявила она почти весело, — но оказалось, что речь идет о каких-то мелких формальностях. Все в порядке, дети мои. Тучи рассеялись.
Думаю, по этому случаю мы можем позволить себе немного ликеру.
Когда принесли ликер, они подняли бокалы.
— За будущее! — сказала миссис Райс.
— За ваше счастье! — сказал Гарольд, улыбнувшись Элси.
Улыбнувшись в ответ, она сказала:
— И за вас — за ваш успех! Уверена, вы станете великим человеком.
После пережитого страха наступила обратная реакция. Они были веселы, почти легкомысленны. Тучи рассеялись, все складывалось как нельзя лучше…
На другом краю террасы две очень похожие на хищных птиц женщины поднялись, аккуратно сложили свое вязание и двинулись по каменным плитам в их сторону.
Поклонившись, они присели рядом с миссис Райс. Одна из них заговорила, вторая бросила взгляд на Элси и Гарольда. На ее губах заиграла улыбка. Гарольду эта улыбка сразу не понравилась…
Он взглянул на миссис Райс и ее собеседницу. Хотя Гарольд не мог понять ни единого слова, выражение лица миссис Райс было весьма красноречиво. В нем отразились прежние горечь и отчаяние. Миссис Райс напряженно слушала, изредка вставляя краткие реплики.
