Агата Кристи - Убийство в доме викария
— Но вы не допустите, чтобы меня допрашивала полиция? — жалобно сказала мисс Уэзерби, сжимая мою руку обеими руками. — Я не выношу, совершенно не выношу толпу. А стоять перед судом!..
— В особых случаях, — сказал я, — они разрешают свидетелю сидеть. — И ускользнул.
Оставалось повидать еще миссис Прайс Ридли. Эта леди сразу же поставила меня на подобающее мне место.
— Я не желаю быть замешанной в какие бы то ни было дела с полицией, — сказала она сурово, холодно пожимая мне руку. — Но вы должны понять, что, столкнувшись с обстоятельством, которое требует объяснений, я вынуждена была обратиться к официальному лицу.
— Это касается миссис Лестрэндж? — спросил я.
— С чего вы взяли? — холодно отпарировала она.
Я понял, что попал впросак.
— Все очень просто, — продолжала она. — Моя служанка Клара стояла у калитки, она спустилась на несколько минут, как она утверждает, глотнуть свежего воздуха. Верить ей, конечно, нельзя. Скорее всего, она высматривала посыльного из рыбной лавки — язык не поворачивается звать его мальчиком на побегушках, — дерзкий нахал, думает, что, если ему стукнуло семнадцать, он может заигрывать со всеми девушками подряд. Ну, как бы то ни было, стоит она у калитки и вдруг слышит — кто-то чихнул.
— Так, так, — сказал я, ожидая продолжения.
— Вот и все. Я вам говорю: она услышала, как кто-то чихнул. И не вздумайте мне толковать, что я не так уж молода и мне могло послышаться, — это слышала Клара, а ей всего девятнадцать.
— Но почему бы ей не услышать, как кто-то чихнул?
Миссис Прайс Ридли окинула меня взглядом, полным нескрываемой жалости к моим убогим умственным способностям.
— Она слышала этот звук в день убийства — и в то время, когда у вас в доме никого не было. Ясно, что убийца затаился в кустах, выжидая удобную минуту. Вам нужно найти человека с насморком!
— Или с сенной лихорадкой, — подхватил я. — Но если уж на то пошло, миссис Прайс Ридли, тайна разрешается очень просто. Наша служанка, Мэри, сильно простужена. Признаюсь, последнее время нам действует на нервы ее шмыганье носом. Наверно, она и чихнула, а ваша служанка услышала.
— Чихал мужчина, — не терпящим возражений тоном сказала миссис Прайс Ридли. — И от нашей калитки нельзя услышать, как ваша прислуга чихает у себя на кухне.
— И еще от вашей калитки не услышишь, если чихнут в моем кабинете, — сказал я. — По крайней мере, я так думаю.
— Я же сказала, что мужчина мог скрываться в кустах, — повторила миссис Прайс Ридли. — Не сомневаюсь — когда Клара ушла, он проник через парадную дверь.
— Это, конечно, вполне возможно, — сказал я.
Я старался, чтобы мой голос не звучал снисходительно, но, как видно, мало в этом преуспел — миссис Прайс Ридли ни с того ни с сего обожгла меня негодующим взглядом.
— Я привыкла, что меня никто не слушает, и все же я скажу: когда теннисную ракетку швыряют на траву без чехла, она потом никуда не годится. А теннисные ракетки нынче дороги.
Я не видел ни повода, ни смысла в этом внезапном нападении с тыла. Оно застало меня врасплох.
— Может быть, вы со мной не согласны? — сурово спросила миссис Прайс Ридли.
— О, что вы, совершенно согласен.
— Очень рада. Так вот, это все, что я хотела сказать. И я умываю руки.
Она откинулась в кресле и закрыла глаза, как человек, утомленный мирской суетой. Я поблагодарил ее и попрощался.
У входной двери я рискнул спросить Клару о том, что рассказала ее хозяйка.
— Чистая правда, сэр, я слышала — кто-то ка-ак чихнет! И это чиханье было не простое, нет, не простое.
Все связанное с убийством не простое, а особенное. И выстрел был какой-то особенный. И чихнул кто-то как-то необыкновенно. Думаю, это было фирменное чиханье, специально для убийц. Я спросил девушку, когда это было, но она определенно сказать не могла — кажется, где-то между четвертью седьмого и половиной. Во всяком случае, «до того, как хозяйке позвонили по телефону и ей стало плохо».
Я спросил, слышала ли она какой-нибудь выстрел. Она сказала, что стрельба поднялась — просто жуть! После этого доверять ее показаниям не приходилось.
Я подошел почти к самой калитке нашего сада, но решил навестить сначала своего друга. Взглянув на часы, я увидел, что как раз поспею до вечерней службы. Я пошел по дороге к дому Хэйдока. Он встретил меня на пороге. Я снова заметил, какой у него измученный, изможденный вид. Последние события состарили его до неузнаваемости.
— Рад вас видеть, — сказал он. — Какие новости?
Я рассказал ему про Стоуна.
— Вор высокого класса, — заметил он. — Да, это многое объясняет. Он читал кое-что, но в разговорах со мной иногда ошибался. А Протеро, как видно, сразу его раскусил. Помните, как они поссорились? А девушка — как по-вашему, она в этом тоже замешана?
— По этому поводу определенного мнения нет, — сказал я. — Я лично считаю, что она тут ни при чем. Она на редкость глупа, — добавил я.
— Ну нет! Я бы не сказал. Она себе на уме, эта мисс Глэдис Крэм. Исключительно здоровый экземпляр. Вряд ли станет докучать представителям медицины вроде меня.
Я сказал ему, что меня очень беспокоит Хоуз и я хотел бы, чтобы он уехал, переменил обстановку, отдохнул как следует.
Я заметил, что после моих слов доктор как бы замкнулся. Ответ его прозвучал не совсем искренне.
— Да, — уклончиво протянул он. — Думаю, это будет самое для него лучшее. Бедняга. Бедняга.
— А мне казалось, что он вам несимпатичен, — сказал я.
— В общем-то конечно. Но мне жаль многих людей, которым я не симпатизирую. — Помолчав, он добавил: — Мне даже Протеро жалко. Бедный малый — никто его не любил. Самовлюбленный эгоист и упрямец. Малоприятное сочетание. И он всегда был таким, даже в молодости.
— А я и не знал, что вы с ним были знакомы.
— Да, был. Когда мы жили в Вестморленде[30], я там неподалеку практиковал. Много воды утекло. Почти двадцать лет прошло…
Я вздохнул. Двадцать лет назад Гризельде было пять годиков. Странная штука время…
— Вы больше ничего не хотели мне сказать, Клемент?
Я вздрогнул и поднял глаза. Хэйдок внимательно смотрел на меня.
— Есть еще что-то, да? — спросил он.
Я кивнул головой.
Когда я шел сюда, я не был уверен, стоит ли говорить, но теперь решился. Хэйдок мне очень по душе. Прекрасный человек во всех отношениях. То, что я был готов сообщить, могло ему пригодиться.
Я передал ему разговоры с мисс Хартнелл и мисс Уэзерби.
Выслушав меня, он надолго погрузился в молчание.
— Это правда, Клемент, — сказал он наконец. — Я старался оградить миссис Лестрэндж от всяких огорчений, насколько это в моих силах. Ведь она старый мой друг. Но это не единственная причина. Медицинская справка, которую я ей дал, вовсе не подтасовка, хотя все вы воспринимаете ее именно таковой.
Он опять замолчал, потом торжественно произнес:
— Это должно остаться между нами, Клемент. Миссис Лестрэндж обречена.
— Что?
— Она умирает. Ей осталось жить, по моим соображениям, месяц, не больше. Теперь вас не удивляет, что я хочу избавить ее от назойливых, мучительных допросов? — Он продолжал: — Когда она свернула на эту дорогу в тот вечер, она шла сюда, в мой дом.
— Вы об этом никому не сказали.
— Не хотел пересудов. С шести до семи у меня приема нет, и это все знают. Но я даю вам слово, что она была здесь.
— Но когда я за вами пришел, ее здесь не было. Помните, когда мы нашли убитого?
— Не было. — Он сильно смутился. — Она уже ушла — у нее была назначена встреча.
— Где была назначена встреча? У нее в доме?
— Не знаю, Клемент. Слово чести, не знаю.
Я ему верил, но…
— А что, если повесят невиновного? — сказал я.
— Нет, — возразил он. — Никого не повесят за убийство полковника Протеро. Поверьте мне.
Как раз это мне и не удавалось. Но все же он говорил с такой убежденностью…
— Никого не повесят, — повторил он.
— А тот малый, Арчер…
Он раздраженно отмахнулся.
— Да у него не хватило бы ума стереть отпечатки с рукоятки.
— Может статься, — сказал я неуверенно.
Тут я вдруг вспомнил о маленьком коричневом кристалле, который нашел в лесу, вынул его из кармана и протянул Хэйдоку — не знает ли он, что это такое?
— Гм-м-м. — Он немного замялся. — С виду похоже на пикриновую кислоту. Где вы его подобрали?
— А это, — ответил я, — секрет Шерлока Холмса.
Он улыбнулся.
— А что это такое — пикриновая кислота?
— Взрывчатое вещество.
— Это я знаю, но, мне кажется, у нее есть и другое применение?
Он кивнул:
— В медицине — применяется в примочках от ожогов. Прекрасно помогает.
Я протянул руку, и он как-то неохотно вернул мне кристалл.
— Может быть, этот кристаллик ничего не значит, — сказал я. — Но я нашел его в довольно неожиданном месте.
