Лео Брюс - Дело без трупа
— О, это вы! — в бешенстве закричала девушка. — Это вы привели их сюда? Вы — старая грязная свинья! Я должна была догадаться, ещё когда остановилась в вашем вонючем доме, что вы сделаете что-то в этом роде. Что это за люди? Несколько шпиков, полагаю. Ну, и что вам всем нужно?
Стьют холодно посмотрел на неё.
— Ваше имя Смайт? — спросил он.
— Ну, допустим, и что?
— Вы были в Чопли, а затем в Брэксхэме в день, в который Алан Роджерс совершил самоубийство?
— Ну?
— Тогда, почему вы не сообщили имеющуюся информацию?
— Возможно, не хотела.
— Вы знаете, что вам может быть предъявлено обвинение?
— От вас я вполне могу ожидать подобного, даже если я ни в чём не виновата.
— Нет никакой необходимости вести себя нагло. Я приехал задать вам несколько вопросов и хочу получить на них вежливые ответы.
— Тогда поторопитесь их задать и оставьте меня в покое. Мне нужно уходить.
Только на мгновение я подумал, что миссис Уокер собирается встрять в разговор, но, когда она попыталась заговорить, Стьют немедленно заставил её замолчать. Он был полностью на своём месте и владел ситуацией. Он сел на стул, стоящий перед дверью, и повернулся к Смайт.
Я оглядел комнату. Она представляла собой неприятный пример использования дешёвых лаковых красок. Деревянные части были обильно покрыты алой краской, стены — малиновой темперой. Мебель была недорогой, но имелось множество ярких подушек. Позади девушки была кровать, с которой она, по-видимому, встала, чтобы открыть дверь.
Сама она была столь же пунцовой, как фон, с ярко-жёлтыми волосами и избыточным обилием колец. Когда Стьют посмотрел на неё, она демонстративно зевнула.
— Как вас зовут?
— Смайт.
— Имя?
— Стелла.
— Почему тогда вы называете себя Эстель?
— Профессиональное имя.
— Вот как. Что за профессия?
— Сцена. Хористка.
— Сколько времени вы знали Роджерса?
— О, так навскидку не вспомнить. И я сейчас слишком сонная, чтобы думать. Так или иначе, несколько лет.
— Почему вы хотели его видеть?
Мисс Смайт вновь зевнула.
— А как вы думаете, почему? — спросила она. — Только для приятной беседы?
Миссис Уокер больше не могла сдерживаться.
— Она была…
Но перебить Стьюта ей не удалось.
— С вас достаточно, — загремел он.
— О, очень хорошо. Если леди не может…
Стьют, отвернулся от неё к Смайт и его голос заглушил ворчание леди.
— Полагаю, вы хотели получить с него деньги?
— Ну, разве у меня не было оснований для этого? В конце концов…
— И вы их получили?
Последовала пауза, после которой мисс Смайт, казалось, решила, что лучше сказать правду.
— Он действительно сделал мне небольшой подарок, — призналась она.
— И вы отдали ему его письма?
Смайт повернулась к миссис Уокер.
— Снова вы, — сказала она. — Ваше-то какое дело?
Но Стьют не собирался организовывать диспут на эту тему.
— Отдали? — повторил он.
— Ну да.
— Когда?
— Прежде, чем мы покинули её дом.
— Что он сделал с письмами?
— Сжёг.
— Где?
— Там, на пустоши. Я заставила его сделать остановку. Я была вся в синяках от этой чёртовой машины. Не привыкла к таким штуковинам. Если какой-то джентльмен хочет меня куда-нибудь отвести…
— Достаточно. Итак, вы остановились на пустоши?
— Только ненадолго. Ничего такого не было.
— Какого?
— Ой, не надо. Вы знаете, что я имею в виду. Мы остановились только на пару минут.
— Но достаточно, чтобы он смог сжечь письма?
— Да. Он облил их бензином. Ну, он не хотел идти домой с ними в кармане. Затем он пошёл назад к мотоциклу.
— И вы поехали в Брэксхэм?
— Ну, не совсем. Он немного подождал перед въездом в город.
— Зачем?
— Сдрейфил. Он сказал, что хочет посадить меня в поезд в последний момент. Он крутил, как я очень хорошо знаю, с этой занудой Катлер, и, думаю, боялся, что она или её мать узнают.
— Кто-нибудь проходил мимо, пока вы ждали?
— Нет. Не думаю. Ах да. Был носильщик с велосипедом. Вы ещё не закончили с вопросами?
— Не совсем. Что произошло затем?
— Ничего. Он подвёз меня к станции, и я села на поезд.
— И вы поехали прямо в Лондон?
— Конечно. И была страшно рада вернуться. Я никогда не могу долго выдержать деревню. Сплошная слякоть и повсюду навоз. Невозможно сохранить обувь приличной и две минуты.
— Роджерс говорил, что собирается делать тем вечером?
— Кажется, он встречался со своей девушкой.
— Больше он ничего не говорил?
— Ничего, что бы я вспомнила. А в чём дело? Или вы думаете, что он сказал мне, кого он собирается прикончить?
— Он говорил что-нибудь о том, что за ним следят?
— Следят. Нет. Не говорил.
— Сколько он дал вам за письма?
— Это моё дело.
— Сколько? — Тон Стьюта абсолютно не изменился.
— Нет, но в самом деле. Я хотела бы знать, какое право вы имеете врываться сюда и устраивать мне подобный допрос!
— Сколько?
— Немного.
— Я жду.
— Около 20 фунтов.
— Около 20 фунтов?
— Ну, 20 фунтов.
— Где, как вы думаете, он их взял?
— Откуда мне знать? Хотя он действительно говорил что-то о том, что продал какие-то лотерейные билеты или нечто в этом роде.
— Он говорил, кому их продал?
— Нет.
— Он упоминал человека по имени Ферфакс?
— Нет. Не могу припомнить.
— У вас были сведения, что он ввозил в страну наркотики.
— Нет. Правда, нет. Я бы такое не одобрила. Только не наркотики.
— Почему он остановился и купил верёвку в Чопли?
— Чтобы привязать мой дипломат к багажнику. Он всё время норовил упасть. Я сказал ему, что это опасно.
— Когда вы прочли в газетах, что Роджерс кого-то убил, на кого вы подумали?
— Ни малейшего представления. Знаю только, кого бы мне хотелось… — добавила она, взглянув на миссис Уокер.
— Вы говорите, что поехали в город на шестичасовом поезде. Какие у вас есть доказательства?
— Доказательства? Что вы имеете в виду? Я действительно ехала на том поезде.
— Что вы делали, когда приехали сюда?
— Пошла повидать друзей.
— Имя?
— Не понимаю, почему я должна их сюда впутывать.
— Когда я напомнил вам об убийстве, совершённым в Брэксхэме тем вечером, я думал, вы понимаете, что должны представить своё алиби, если оно у вас есть.
Это, казалось, произвело на девушку впечатление.
— Это были мисс Рене Адэйр, и миссис Уэйнрайт.
— Адрес?
— Арарат-стрит 66, Ковент-Гарден. Верхняя квартира. Я была с Рене всю остальную часть вечера.
