Агата Кристи - Человек в коричневом костюме
— Я умею немного плавать, даже лучше, чем тут требуется. А в чем опасность, Гарри? — Я увидела, как его лицо помрачнело. — Акулы?
— Нет, глупышка. Акулы живут в море. Но ты проницательна, Энн. Кроки — вот что меня волнует.
— Крокодилы?
— Да, не думай о них или помолись, не знаю, что для тебя предпочтительнее.
Мы бросились в воду. Мои молитвы, наверное, были услышаны, так как мы достигли суши без приключений.
— А теперь — в Ливингстон. Дорога тяжелая, а одежда насквозь мокрая. Но нужно идти.
Наш путь показался мне кошмаром. Промокшие юбки хлопали по ногам, чулки скоро изорвались о колючки. Наконец я остановилась не в силах идти дальше. Гарри вернулся ко мне.
— Держись, любовь моя. Я тебя понесу немного.
Вот так я вступила в Ливингстон, перекинутая через его плечо, как мешок с углем. Как он прошел весь путь, не знаю. Первый слабый проблеск рассвета едва начал пробиваться. Друг Гарри оказался молодым человеком двадцати лет, державшим лавку туземных редкостей. Его звали Нед, может быть, у него было и другое имя, но я никогда его не слышала. Он, похоже, нисколько не удивился, увидев вошедшего Гарри, совершенно мокрого, державшего за руку столь же мокрую особу женского пола. Мужчины — совершенно замечательный народ.
Нед накормил нас, напоил горячим кофе и высушил нашу одежду, пока мы сидели, завернувшись в яркие манчестерские одеяла. Мы спрятались в крошечной задней комнатке лавки, где нас никто не мог увидеть, а Нед пошел навести справки о том, что сталось с компанией сэра Юстаса и жил ли кто-нибудь из них еще в гостинице.
Именно тогда я заявила Гарри, что ничто не заставит меня уехать в Бейру. В любом случае я туда никогда не собиралась, но теперь в этом уже не было никакого смысла. Суть нашего плана заключалась в том, что мои враги считали меня мертвой. Сейчас, когда они убедились в обратном, моя поездка в Бейру бесполезна. Они легко могут выследить и преспокойно убить меня там. И никто не сможет защитить меня. В конце концов, мы договорились, что я присоединюсь к Сьюзен, где бы она ни была, и посвящу все силы заботе о себе. Ни в коем случае я не должна была искать приключений или пытаться поставить мат «полковнику».
Я должна была спокойно жить с Сьюзен и ждать указаний от Гарри. Алмазы следовало положить в банк в Кимберли на фамилию Паркер.
— Еще одно, — задумчиво сказала я, — нам надо придумать какой-нибудь, код, чтобы нас опять не провели с помощью посланий, отправленных якобы одним другому.
— Это довольно просто. В любом сообщении, присланном мною, будет зачеркнутое «и».
— Без торговой марки изделие не является подлинным, — прошептала я. — А как насчет телеграмм?
— Любые телеграммы от меня будут подписаны «Энди».
— Поезд скоро прибудет, Гарри. — Нед просунул к нам голову и тут же исчез.
Я встала.
— А идти ли мне замуж за аккуратного надежного мужчину, если я найду такого? — спросила я с притворной застенчивостью.
Гарри подошел ко мне вплотную.
— Бог мой! Энн, если ты когда-нибудь выйдешь замуж за кого-нибудь, кроме меня, я сверну ему шею. А тебя…
— Да… — сказала я, приятно взволнованная.
— Я утащу тебя и исколочу до полусмерти!
— Что за очаровательного мужа я себе выбрала! — произнесла я насмешливо. — И как быстро он меняет свое мнение!
Глава XXVIII
Я уже как-то заметил, что, в сущности, я тихий человек. Я тоскую по спокойной жизни и как раз ее и не могу обрести. Вечно попадаю в эпицентр бурь и тревог. Я испытал огромное облегчение, уехав от Пейджета с его непрестанным выискиванием тайных происков, и мисс Петтигрю, безусловно, полезное создание, в ней нет ничего от гурии
Раз или два она оказала мне неоценимую услугу. В Булавайо у меня действительно случился небольшой приступ печени, вследствие чего я вел себя, как невоспитанный человек, но накануне я провел ужасную ночь в поезде. В три часа ночи изысканно одетый молодой человек, похожий на героя оперетты из жизни Дикого Запада, вошел в мое купе и спросил, куда я еду. Не обратив внимания на то, что я вначале проворчал: «Чаю — и ради Бога, не кладите сахар», — он повторил свой вопрос, подчеркнув, что он не официант, а офицер иммиграционной службы. В конце концов, мне удалось убедить его, что я не страдаю от инфекционной болезни, что еду в Родезию из чистейших побуждений, а затем осчастливил его, сообщив мое полное имя, данное мне при крещении, и место рождения. Потом я попытался немного вздремнуть, но какой-то назойливый осел поднял меня в полшестого утра ради чашки жидкого сахара, который он назвал чаем. Кажется, я все-таки не запустил в него чашкой, хотя именно этого мне хотелось больше всего. В 6.00 этот тип принес мне чай без сахара, холодный, как лед, и тогда я наконец уснул, совершенно обессиленный, чтобы проснуться при подъезде к Булавайо, где мне всучили противного деревянного жирафа, состоявшего из одних ног и шеи.
Помимо этих маленьких непредвиденных осложнений, все прошло гладко. А затем случилось новое бедствие.
В ночь после приезда на водопад я диктовал мисс Петтигрю в моей гостиной, когда внезапно без единого слова извинения ко мне ворвалась миссис Блейр, облаченная в самый рискованный наряд.
— Где Энн? — закричала она.
Хорошенький вопрос! Как будто я отвечаю за девицу. Что может подумать мисс Петтигрю? Что я имею обыкновение доставать Энн Беддингфелд из кармана в полночь или около того? Весьма компрометирующе для человека в моем положении.
— Полагаю, — холодно сказал я, — что она в своей постели.
Я откашлялся и взглянул на мисс Петтигрю, чтобы показать, что готов продолжать диктовку. Я надеялся, что миссис Блейр поймет намек. Ничего подобного. Она плюхнулась в кресло и стала нервно качать ногой, обутой в комнатную туфлю.
— В комнате ее нет. Я там была. Мне приснился сон — ужасный сон, — что ей грозит какая-то страшная опасность, и я встала и пошла к ней, знаете, просто чтобы успокоиться. Там ее не было, и постель была даже не смята.
Она умоляюще посмотрела на меня.
— Что мне делать, сэр Юстас?
Подавив желание ответить: «Ложитесь спать и ни о чем не беспокойтесь. Здоровая молодая женщина вроде Энн Беддингфелд прекрасно способна позаботиться о себе», — я рассудительно нахмурился.
— А что говорит Рейс?
Почему Рейс всегда должен оставаться в стороне? Пусть и на его долю достанутся неприятности, а не одни только радости женского общества.
— Я не могу нигде найти его.
Очевидно, Энн кутит всю ночь напролет. Я вздохнул и сел в кресло.
— Я не вполне понимаю причину вашего беспокойства, — терпеливо сказал я.
— Мне приснилось…
— Это все кэрри, что мы ели за обедом!
О, сэр Юстас!
Женщина была полна негодования. — А ведь всем известно, что ночные кошмары — результат неумеренной еды.
— В конце концов — продолжал я убеждать, — почему бы Энн Беддингфелд и Рейсу не пойти немного погулять без того, чтобы разбудить всю гостиницу?
— Вы думаете, они просто пошли вместе гулять? Но ведь уже за полночь?
— В молодости совершаешь такие поступки, — проворчал я, — хотя Рейс, конечно, достаточно стар, чтобы уже быть осмотрительным.
— Вы действительно так считаете?
— Полагаю, они убежали, чтобы пожениться, — продолжал я успокаивающе, прекрасно, однако, понимая, что делаю идиотское предположение. Ибо куда же можно убежать в подобном месте?
Не знаю, сколько времени мне еще пришлось бы высказывать неубедительные доводы, однако в этот момент неожиданно появился сам Рейс. По крайней мере, я был частично прав — он ходил на прогулку, но Энн не брал с собой. Однако я совершенно неверно расценивал ситуацию. Вскоре мне дали в этом убедиться. Рейс моментально перевернул всю гостиницу вверх дном. Я никогда не видел, чтобы человек так расстраивался. Дело очень необычное. Куда девица отправилась? Она вышла одетая из гостиницы примерно в десять минут двенадцатого, и больше ее никто не видел. Мысль о самоубийстве представляется невозможной. Энн была одной из тех энергичных молодых женщин, которые любят жизнь и не имеют ни малейшего намерения расставаться с ней. До середины следующего дня не было никакого поезда, так что она не могла уехать отсюда. Тогда, где же она, черт возьми?
Рейс, бедняга, почти вне себя. Он испробовал все возможные средства. Окружные комиссары, или как там они себя называют, на сотни миль кругом были поставлены на ноги. Туземные сыщики носились туда-сюда на полусогнутых. Все, что можно было сделать, делалось, но никаких признаков Энн Беддингфелд. Принята версия, что она лунатик и ходит во сне. На дорожке возле моста есть следы, показывающие, что девица целеустремленно подошла к обрыву и упала вниз. Если так, то она, конечно, должна была разбиться о камни. К сожалению, большая часть следов уничтожена группой туристов, которым вздумалось пройти этой дорогой рано утром в понедельник.
