Буало-Нарсежак - Неприкасаемые
— Но почему вы так добры ко мне? — спросил я.
А Эрве в ответ шепнул мне на ухо:
— Просто мне кажется, что ваше пребывание в чистилище затянулось.
И подмигнул мне. Я с волнением увидел что-то прежнее, мальчишеское, в выражении его лица. Мне хотелось его задержать, пусть сам сообщил бы радостную новость Элен, но он очень торопился. Его небольшой гоночный автомобиль тут же исчез из виду, а я остался стоять, взволнованный, на краю тротуара. Да, признаться, это было сильное потрясение. А у меня сердце теперь может зайтись от любого пустяка.
Элен очень обрадовалась моему решению. Естественно, ее не прельщает перспектива проводить уик-энд в одиночестве. Зато, с другой стороны, пусть как следует отдохнет в тишине, ей это нужно, наши размолвки тяготят ее столь же сильно, как и меня.
Что взять в дорогу? Мне достаточно маленького чемоданчика. И даже уже собрали вещи, только самое необходимое: одежда, лекарства и т. д. Мы с женой снова чувствуем себя семьей. Словно хрупкий цветок счастья распустился в конце зимы на краю оврага. Элен без конца пристает со всевозможными советами, но меня это нисколько не раздражает. Наоборот, я выслушиваю их с радостью. Да, я постараюсь не забывать про мои капли. Да, я непременно возьму с собой несколько мятных пастилок, ведь придется много говорить, перекрикивая шум мотора, от усталости горло разболится, голос сядет. Да. Да. Да — всему. Да — жизни, наконец. Ах, и не забуду о теплом нижнем белье. В Сен-Мало всегда дуют холодные ветры. И о плаще, вдруг дожди.
— Иногда ты сможешь ездить вместе со мной, — говорю я. — Когда будет свободное местечко.
— Лучше подумай о том, что подарить твоему другу Эрве, — отвечает она. — Надо его отблагодарить.
В этом вся Элен. Не терпит никаких долгов. Дебет и кредит всегда сходятся. Да, Эрве следует отблагодарить. И самый лучший способ сделать ему приятное — тщательно подготовить записи, которыми я буду пользоваться во время поездок. Никакой ненужной информации. И без набивших оскомину общих мест. Тут еще есть над чем поработать.
— Тебе еще нужно оформить переход, — напоминает Элен.
Не знаю, известно ли вам, но когда находишь работу, приходится заполнять такую же массу самых немыслимых бумаг, как и когда ее теряешь. Хорошо, завтра сделаю все, что требуется. Сегодня я вне себя от счастья и не способен сосредоточиться. И поскольку я обещал сам себе ничего от вас не утаивать, то признаюсь: не смог дождаться вечера. Элен как-никак мне жена.
До свидания, дорогой друг.
Искренне ваш
Жан Мари».
Глава 16
— Говори громче, — просит Ронан. — Ничего не слышно. Алло…
— Так лучше?
— Да… Ты откуда звонишь?
— Из Парижа.
— Ну и?
— Все сделано. Он согласился. Я его ставлю на рейс Париж — Сен-Мало, посмотрим, как себя проявит.
— И когда он начинает?
— В ближайшую субботу.
— Жена согласна?
— Еще бы! Она в восторге. Единственное облачко на безоблачном небе — два дня без мужа.
— Что-то я не пойму, Париж — Сен-Мало за такой срок? Да твоим клиентам даже поссать будет некогда.
— Там видно будет. Разберемся по ходу движения. Теперь о Кере, ты оставляешь его в покое.
— Слушаюсь, господин.
— Кончай! Не валяй дурака. Как здоровье?
— Замечательно. Плешивый осел, что меня лечит, уверяет, будто я здоров. И могу жить как все нормальные люди.
— А что говорит твоя мать?
— Она в отчаянии. Пришлось поклясться, что буду соблюдать режим. Я теперь способен чем угодно клясться, лишь бы меня оставили в покое. Мы с тобой скоро увидимся?
— Я загляну на будущей неделе.
— О’кей. Чао! Я не осмеливаюсь прощаться по-бретонски. Вдруг засадят в тюрягу.
Ронан вешает трубку и поднимается к себе в комнату. У него в запасе три дня. Заказное письмо, отправленное в четверг, придет в субботу. То, что надо!
Он закрывает дверь на щеколду, чтобы никто не помешал, и какое-то время мысленно взвешивает все «за» и «против». В конце концов, ничто не мешает ему смотаться в Париж туда и обратно и поговорить с Элен живьем. Нет, в письме он сумеет выразиться лучше.
И потом, Ронан не имеет ничего против этой женщины. С ее помощью он лишь целится в Кере. Ударить нужно побольнее, однако нет никакой необходимости присутствовать при этом, чтобы воочию наблюдать за ее реакцией.
Итак, решено — письмо! И немедленно. Чтобы еще успеть получше его отделать, придать ему необходимую остроту, ведь оно должно разить как лезвие клинка.
Ронан раскладывает на столе бумагу для писем, ручку и, чтобы без раскачки приступить к делу, пишет адрес:
«Мадам Элен Кере
23-бис, улица Верней
75007 — Париж».
Для пущей уверенности в левом углу приписывает: «Лично». Это, конечно, бесполезно, но зато звучит как предостережение. И тут же начинает:
«Мадам!Прежде чем вы прочтете мое письмо, я советую вам внимательно взглянуть на фотографию, вложенную в конверт.
Фотография из газеты и не очень хорошая. Тем не менее вы с первого взгляда узнаете на ней человека, стоящего в центре группы. Приглядитесь. Торопиться не надо. Это ваш муж. А теперь присмотритесь хорошенько к петлице его пиджака. Это не случайный значок. Маленький серебряный крестик. Такой крест носили священники, покинувшие лоно Церкви. Ваш муж, уважаемая мадам Кере, в свое время, а точнее, десять лет тому назад был священником. Впрочем, я не прав, употребив прошедшее время. Ваш муж священник „на вечные времена“. Как и для вас, набожной католички, так и для меня, недостойного христианина, не может быть ни малейшего сомнения: Жан Мари Кере — священник на вечные времена».
* * *Ронан перечитывает. Кажется, неплохо получается. Когда Элен доберется до этого места при чтении, она уже будет уязвлена до глубины души.
Снизу доносится звонок, извещающий об обеде.
— Иду!
Аккуратно, как прилежный ученик, спрятав письмо и конверт в папку, Ронан причесался и спустился в столовую.
— У тебя, кажется, сегодня утром хорошее настроение, — замечает госпожа де Гер. — Я слышала, как ты разговаривал по телефону.
Молчание.
— Заметь, я не спрашиваю тебя, кто звонил, — продолжает она.
— Эрве.
Мать, поджав оскорбленно губы, садится за стол напротив сына.
— Каждый день картофельный салат, — ворчит Ронан. — Неужели нельзя подать что-нибудь посытнее: колбасу, паштет…
Задетая за живое, госпожа де Гер сурово смотрит на сына.
— Ты поклялся, что будешь осторожен со своим здоровьем.
— Согласен. Но представь себе, что будет, если я соберусь совершить маленькое путешествие, чтобы немного развеяться.
