Найо Марш - Смерть в театре «Дельфин»
— Но самого его вы не видели?
— Нет. Только слышал. — И Перигрин рассказал, почему он вернулся в зал и о чем говорил с Джоббинсом. Аллен попросил повторить ещё раз, чтобы, как он пояснил, ничего не упустить.
— Итак, вы решили, что избавились от мальчика, когда раздалось мяуканье, а потом хлопнула служебная дверь?
— Да. Джоббинс тоже так подумал. Мы попрощались и…
— Да?
— Я вдруг вспомнил… Знаете, что мы сказали друг другу? Я сказал: «Это ваше последнее дежурство», — а он ответил: «Верно. Последний выход в этой роли». Ведь реликвии должны были завтра, то есть уже сегодня, забрать, и Джоббинсу не пришлось бы больше торчать на лестничной площадке.
Гринслэд и Фоке сочувственно откашлялись. Аллен помолчал несколько секунд, потом уточнил:
— Итак, вы попрощались и ушли вместе с мисс Дюн. Через служебную дверь?
— Да.
— Она была заперта? Вам не пришлось отпирать её?
— Нет. Хотя подождите-ка… Кажется, дверь была заперта, но засова точно не было. Хокинс вошёл именно через служебную дверь. У него был ключ. Вообще-то он ответственный человек, из хорошей фирмы, хотя по сегодняшней ночи этого не скажешь. Он вошёл и закрыл дверь на засов.
— Да, по крайней мере, эту деталь удалось из него вытрясти, — сказал Аллен. — Больше вам нечего добавить?
— Нет вроде… Только мне все кажется, что была какая-то мелочь, про которую я забыл…
— А с чем она связана? Не помните?
— Не знаю… По-моему, с мальчишкой…
— Да?
— Кажется, я думал о постановке «Вишнёвого сада»… нет, не помню. Наверное, она не имеет никакого значения.
— Извините, Аллен, что я несколько увожу разговор в сторону, — начал мистер Гринслэд, — но мне необходимо спросить Джея по поводу спектакля. Как происшествие отразится на сезоне? Я незнаком с театральной практикой.
— Театральная практика, — несколько ядовито ответил Перигрин, — редко имеет дело с насильственной смертью.
— Не спорю.
— Но в то же время наше положение обязывает…
— Вот именно. Сезон должен продолжаться.
— Мне кажется, мы могли бы продолжать играть. Во всяком случае, мальчик-дублёр роль знает. Сегодня уже воскресенье… Это даёт нам шанс собраться, если только у полиции нет возражений. — Перигрин вопросительно взглянул на Аллена.
— В настоящий момент мне трудно что-либо обещать, но, думаю, мы закончим в «Дельфине» до вечера понедельника. Конечно, вам нужно знать гораздо раньше. Я бы предложил пока готовиться к спектаклю, а если ситуация неожиданно изменится, мы немедленно сообщим об этом.
— Но… но… лестничная площадка… — вдруг с ужасом припомнил Перигрин. — Её же надо будет…
— Боюсь, нам придётся снять часть ковра, — сказал Аллен. — Мои люди сделают это. Вы сможете чем-то заменить?
— Да, наверное, — пробормотал Перигрин, проводя рукой по лицу. — Да, мы что-нибудь придумаем.
— Мы забрали бронзового дельфина.
— Да? Конечно… Да, — слабо откликнулся Перигрин, а в голове у него простучало: «Господи, только бы не потерять сознание! Ни о чем не думать!"
— Ну, раз тут больше нечего делать… — произнёс мистер Гринслэд и поднялся, — нужно проинформировать мистера Кондукиса…
Он вздохнул и тут же застыл, поражённый внезапной мыслью.
— Пресса! Боже мой, пресса!
— Пресса уже толпится у театра, — мрачно откликнулся Аллен. — Пока мы отделались заявлением, что ночной сторож «Дельфина» погиб в результате несчастного случая, подробности которого ещё не выяснены.
— Надолго не отделаетесь, — проворчал мистер Гринслэд, яростно пытаясь просунуть руку в рукав пальто, затем дал Аллену номер своего телефона, мрачно бросил Перигрину, что будет ждать известий, и откланялся.
— Я вас больше не задерживаю, — сказал Перигрину Аллен, — но мне необходимо поговорить со всеми артистами и служащими театра сегодня же. Вижу, у вас тут есть список с адресами и телефонами. Если никто не откажется, я, пожалуй, вызову всех в «Дельфин». Так будет быстрее, чем таскать их в управление поодиночке.
— Хотите, я сам сообщу им?
— Вы очень любезны, однако лучше сделать это от имени полиции.
— Да. Конечно. Я не подумал.
— Если не трудно, предупредите всех, а мы организуем официальное дознание. Например, сегодня в одиннадцать утра.
— Если можно, мне бы хотелось присутствовать.
— Разумеется. До свидания.
Даже слабая улыбка так сильно изменила лицо суперинтенданта Аллена, что Перигрин с готовностью подал ему на прощание руку и добавил:
— Слава Богу, что среди этого кошмара хоть один раз можно было перевести дух.
— Да?
— Знаете, если бы они пропали, я скорее всего лишился бы разума. Вы… позаботитесь о них?
— Безусловно.
Перигрин ушёл. Аллен неподвижно и молча сидел за столом. Это продолжалось так долго, что Фоке наконец начал ёрзать и покашливать.
Аллен достал из кармана лупу и склонился над реликвиями, исследовал указательный палец перчатки, взглянул на изнанку отворота, швы, буквы ГШ и вышивку на тыльной стороне.
— В чем дело, мистер Аллен? — поинтересовался Фоке. — Что-нибудь не так?
— Увы, дорогой мой Братец Лис. Боюсь, что перевести дух уже никому не удастся. Во всяком случае — Перигрину Джею.
Глава 7
ВОСКРЕСЕНЬЕ. ПЕРВАЯ ПОЛОВИНА АНЯ
— Я не стал тебя будить, когда пришёл, — сказал Перигрин. — Все равно уже светало. Я просто оставил записку с просьбой разбудить в семь и, как ни странно, заснул. Правда, мне снились кошмары.
Джереми стоял спиной к Перигрину, глядя в окно спальни.
— Это все? — спросил он.
— В каком смысле «все»?
— Больше ничего не случилось?
— Боже, тебе мало?!
— Да нет, я имею в виду только одно: ты хорошо взглянул на перчатку? — спросил Джереми, по-прежнему не поворачиваясь.
— Я видел её собственными глазами. Сержант принёс её Аллену вместе с документами, а потом они лежали на столе Морриса.
— Интересно, не повреждена ли она.
— Не думаю. Пойми, я её не разглядывал. Мне бы этого не позволили. Отпечатки пальцев, понимаешь ли, и все такое. Они прежде всего думают об отпечатках пальцев.
— Как они поступят с реликвиями?
— Не знаю. Наверное, сунут в сейф в Скотленд-Ярде, пока не закончится следствие, а потом вернут Кондукису.
— Кондукису… да.
— Мне нужно встать, Джер. Я должен позвонить Уинти, актёрам, дублёру и узнать о состоянии мальчика. Слушай, ты же знаешь человека, который занимается коврами. Позвони ему домой, нужно срочно заменить два-три квадратных метра коврового покрытия на лестничной площадке. Мы оплатим внеурочные, срочные и все что угодно.
— На площадке?
— Вот именно! — голос Перигрина сорвался. — Ковёр! На площадке! Он там перепачкан мозгами и кровью Джоббинса, ясно?
