Эллен Вуд - Ист-Линн
— Замолчи, дитя мое, замолчи.
— Но я хочу видеть маму. Когда она к нам приедет?
Джойс закрыла лицо руками. В эту минуту мисс Карлайль прошла в комнату и села на стул. Тяжело было смотреть на ее бледное лицо, искаженное горем и угрызениями совести.
— Да сохранит Господь этот несчастный дом! — прошептала она.
В полночь судья Гэр вернулся домой, чрезвычайно веселый, слегка возбужденный винными парами и оживленной беседой. Девять партий, выигранных в карты, также способствовали его хорошему настроению. Он рассказал жене, что, отворяя ворота, он видел промелькнувшую как молния почтовую карету, запряженную четверкой лошадей.
Глава VII
Последствия
Минул год. Леди Изабелла Карлайль укрылась во Франции и жила то в одном, то в другом городе. Капитан Левисон постоянно ездил в Париж и там тратил деньги, предаваясь всевозможным увеселениям.
Бедная леди Изабелла! Она пожертвовала всем: мужем, детьми, семейным счастьем; она изменила данной перед Богом клятве и своим священным обязанностям. И ради чего? Ради того, чтобы в пылу страшной ревности отомстить человеку, который был уверен в ее нравственной чистоте. Теперь, когда ей открылась истина, укоры совести напоминали Изабелле о ее непростительном поступке.
Прошел еще год. Фрэнсис Левисон путешествовал, совершенно не думая о леди Изабелле и позабыв о тех клятвах, что он дал ей несколько лет назад. По его настоянию она поселилась в Швейцарии и, всеми покинутая, изнывала в тоске по родине, но капитану Левисону не было до этого дела.
Одним июльским днем леди Изабелла встала очень поздно и, о чем-то задумавшись, села за стол. Через несколько минут в столовую вошел слуга, нанятый для нее капитаном Левисоном, и положил на столик два письма.
Изабелла взяла их и сминуту вертела в руках. Ей удалось разузнать, что мистер Карлайль употреблял все возможные усилия, чтобы добиться развода, и она с минуты на минуту ожидала окончательного решения. Письма были адресованы на имя капитана Левисона. Несчастная женщина все еще надеялась, что Фрэнсис сдержит данное ей обещание и женится на ней, как только хлопоты о разводе увенчаются успехом.
Не о счастье с любимым человеком мечтала теперь леди Изабелла — она давно перестала уважать Фрэнсиса Левисона, — а о том, чтобы загладить свою вину и, став женой другого человека, освободить мистера Карлайля от мысли, что она продолжает носить его имя.
— Пьер сказал мне, что на мое имя есть два письма, — бросил капитан Левисон, входя в столовую и даже не здороваясь с Изабеллой.
— Да, вероятно, от вашего поверенного, я узнала по почерку, — ответила она.
Взяв письма, он отошел к окну и быстро прочел их. Вот что заключало в себе первое:
«Капитан Левисон! Спешу уведомить вас, что процесс окончен и развод утвержден. Имеем честь переслать вам соответствующие документы.
Мосс и Грабб».
Капитан сложил письмо и убрал его в карман жилета.
— Что нового? — спросила леди Изабелла. — Я говорю о разводе.
— Пока ничего не ясно. Время терпит.
Затем он разорвал другой конверт и прочел следующее:
«Капитан Левисон! Едва мы успели отослать на почту последнее письмо к вам, как до нас дошло известие о кончине вашего почтенного деда, сэра Питера Левисона. Известие это было получено сегодня после полудня, и мы спешим поздравить вас с новым титулом и состоянием, которые вы унаследуете. Покорнейше просим сообщить нам ваши распоряжения.
Примите заверения в нашей преданности,
Мосс и Грабб».
— Наконец-то. Давно пора! Ну слава богу! — воскликнул капитан и положил письмо на стол.
— Могу я прочесть это письмо? — спросила леди Изабелла.
— Почему же нет?
— Несколько дней назад, — напомнила женщина, — вы точно так же бросили письмо на стол, а когда я хотела взять его, чтобы прочесть, то вы рассердились. Вы, конечно, помните это, капитан Левисон?
— Прошу вас, миледи, не называть меня больше капитаном. Теперь у меня есть имя получше…
— Какое же, смею спросить?
— Узнаете из письма, — ответил капитан Левисон, указывая пальцем на лежавшее на столе письмо.
Леди Изабелла взяла его и быстро пробежала глазами, между тем как сэр Фрэнсис — как мы должны теперь называть его — залпом выпил чашку кофе и приподнялся, чтобы позвонить.
— Приготовь и уложи мои вещи, потому что я уезжаю в Англию, — произнес Левисон, обращаясь к Пьеру. — Постарайся сделать это как можно скорее.
— Но я умираю от тоски, я должна сопровождать вас в Англию, — взмолилась несчастная. — Если вы отправитесь в Лондон, то вернетесь не скоро.
— Что с вами, Изабелла? — произнес Фрэнсис. — Я уезжаю по делам… Скоро вернусь. Разве я не обещал жениться на вас? Мне нужно отлучиться только на пару недель, чтобы покончить с делами в Лондоне.
Он стремительно вышел из комнаты. Через несколько минут сэр Фрэнсис Левисон снова вошел в гостиную в дорожном костюме. Но, встретив презрительный взгляд леди Изабеллы, смутился и схватился за боковой карман.
— Кажется, я оставил на столе бумажник, — произнес он, краснея. — Ах, вот он! Проклятая рассеянность!
Бумажник действительно лежал на столе, но в руках леди Изабеллы было то самое роковое письмо, которое он так старательно прятал. Женщина медленно поднялась с кресла и, гордо выпрямившись, подошла к Фрэнсису Левисону.
— Итак, вы меня обманули, обманули самым недостойным образом, сказав, что вернетесь через одну-две недели для того, чтобы обвенчаться со мной. Вы лгали, иначе вы обвенчались бы со мной до вашего отъезда в Лондон.
— Но рассудите сами…
— Не перебивайте меня, — возразила она спокойно, — между нами все кончено. Вы прятали это письмо, полученное от ваших поверенных. Горькое предчувствие заставило меня прочесть его, и я узнала, что развод получен.
Леди Изабелла говорила без малейшего волнения и гнева. Сам Фрэнсис Левисон, казалось, был ошеломлен.
— Итак, — продолжала она, стараясь унять биение сердца, — по-вашему, я недостойна называться законной женой сэра Фрэнсиса Левисона?
— Послушайте меня, Изабелла, человек с моим званием и положением, так сказать, несет ответственность перед обществом и не может взять в жены разведенную женщину.
— Я говорила вам прежде и повторяю теперь, — произнесла женщина, краснея, — что я давно уже отказалась от личного счастья. Но с этой минуты я питаю к вам такое глубокое презрение, что не желаю соединять свою судьбу с вашей.
— Если вы меня презираете, то я могу лишь сожалеть об этом! Но было время, когда вы думали совершенно иначе.
