Роберт Голдсборо - Смерть в редакции
— Как вы поступите, если остальные не поверят вашему рассказу?
— Да, я думал о подобной возможности, — кивая ответил Скотт. — Но во время беседы Хэрриет делала заметки в деловом блокноте. Не исключено, что она передала заметки секретарю или они все еще находятся в ее письменном столе. Пока я не выяснял, где бумаги. Правила приличия требуют выдержки.
— Даже если заметки и будут найдены, они могут не иметь юридической силы, — заметил Вульф.
Мне показалось, он хотел сказать, что деликатность, проявляемая Скоттом, как-то не совсем вяжется с его характером.
— Не знаю, будут ли они иметь юридическую силу, — ответил Скотт, — но моральные обязательства они определенно повлекут.
— Мистер Хаверхилл, — сварливым тоном произнес Вульф, — после того как вы согласились остаться в лоне семьи, около пятидесяти двух процентов акций оказались вне досягаемости мистера Макларена. Что же в таком случае, по вашему мнению, заставило вашу тетушку наложить на себя руки?
— Я размышлял на эту тему, — нахмурившись ответил Скотт. — И решил, что борьба последних дней настолько истощила нервную систему тетки, что та просто сошла с рельсов.
— Чушь, — бросил Вульф. — Разрешите мне предложить иную версию. Если Бишоп или Дин согласились бы продать свою долю мистеру Макларену, то баланс сил снова качнулся бы в его сторону.
— Немыслимо! — выпалил Скотт. — Такое просто невозможно.
— А я вообще исключаю ситуацию, в которой Хэрриет Хаверхилл могла бы приставить пистолет к виску и нажать на спусковой крючок, — заявил Вульф. — Теперь же становится совершенно очевидным тот факт, что никаких мотивов для самоубийства у нее не было. Сэр, где вы находились с шести часов вечера и до того момента, когда узнали об ее смерти?
Вопрос застал Скотта врасплох.
— Какое это имеет значение? — спросил он, резко выпрямившись и расплескав виски.
— Скорее всего никакого, — миролюбиво сказал Вульф. — Но поскольку вы убеждены в том, что убийства не было, у вас нет причин воздерживаться от ответа.
— Все это время я провел за своим письменным столом. В пять пятнадцать у меня началась встреча с начальником отдела снабжения. Разговор занял полчаса, и после этого я оставался в кабинете вплоть до появления Дэвида с вестью о смерти Хэрриет.
— В котором часу это произошло?
— Примерно в семь сорок пять. Припоминаю: за несколько минут до этого, удивляясь, что встреча с Маклареном так затянулась, я подумал, не стоит ли позвонить самому, чтобы выяснить, что происходит, и узнать, когда она ждет нас в своем офисе.
— Вас кто-нибудь видел после окончания совещания и до появления в вашем кабинете Дэвида Хаверхилла?
— Нет.
— И ваш кабинет расположен на двенадцатом этаже?
— Да. Неподалеку от кабинета Дэвида. Но мне кажется, что Дэвид, Донна и Кэролайн находились не там, а в конференц-зале, когда узнали о… несчастье.
— Скажите, мистер Хаверхилл, полицейские с вами беседовали?
— Весьма кратко. Я сказал им, что пока не решил, продавать акции или нет. Но почему вас это интересует?
— Из чистого любопытства, — небрежно бросил Вульф.
— Сдается мне, что вы чертовски любопытны, — брюзгливо проворчал Скотт. — Однако, несмотря на то, что вы думаете или говорите, я продолжаю считать, что произошло самоубийство. И полиция, по-видимому, тоже так полагает. В противном случае, они продолжали бы задавать вопросы. Теперь, если позволите, я должен идти.
Вульф, не произнеся ни слова, наблюдал затем, как Скотт, встав с кресла, затопал к выходу. Я прошел вместе с ним и придержал дверь.
— Благодарю за виски, — рассеянно сказал он, но руки на сей раз не протянул. Я тоже не стал напрашиваться на рукопожатие.
— Может быть, нам больше не приглашать их сюда? — сказал я Вульфу, возвратившись в кабинет. — С каждым следующим визитом дело осложняется.
— Прекратите пустую болтовню, — проворчал он.
— Хорошо, будем серьезны. Что вы думаете о предложении Скотту кресла издателя?
— Этот тип — осел, — заявил Вульф, игнорируя мой вопрос. — Может быть, не такой, как его кузен, но все-таки осел.
— Не смею возражать. Что теперь?
Вульф взглянул на часы, размышляя, не настало ли время спуститься в кухню, чтобы перекусить. Решив, что еще рано, он заявил:
— К дьяволу! Знаю, вы не перестанете меня изводить, пока я что-то не предприму. Полагаю, они там в здании редакции фиксируют время прихода и ухода посетителей?
— Каждый, включая сотрудников, должен отметиться в фойе у охранника, — ответил я. — Там ведется журнал с учетом времени.
— Позвоните мистеру Коэну и узнайте, когда каждый из них покинул здание редакции. Я имею в виду Скотта, Дэвида с его Кэролайн, миссис Палмер, мистера Дина, мистера Бишопа и Макларена.
— Не считаете ли вы, что тогда мы окажемся в большом долгу перед «Газетт» — спросил я, вздергивая одну бровь, что его всегда раздражает, поскольку он на подобное не способен.
— Заткнитесь, — прошипел он и, выбравшись из кресла, вышел из кабинета и направился в сторону кухни.
Последнее слово осталось за ним, но победа все равно принадлежала мне. Если, ретируясь, гений в качестве оружия использует реплику «заткнитесь»» то это означает: я действительно доконал его.
Глава 15
В понедельник «Таймс» и «Дейли ньюс» откликнулись на утверждение Вульфа об убийстве Хэрриет Хаверхилл весьма короткими заметками. Такое невнимание могло означать одно из двух: либо редакторы посчитали эту идею абсурдной, либо, поскольку «Газетт» успела обштопать их, они решили проигнорировать моего босса. Не исключено, что присутствовали оба элемента. Одним словом, выбирайте вариант, который вам больше по вкусу.
Принадлежащие Макларену издания оказались не столь сдержанны. Фриц сразу после завтрака отправился пополнить наши продовольственные запасы, и я попросил его заскочить в киоск и прикупить все маклареновские листки. Вернувшись, он с мрачным видом вступил в кабинет и бросил на мой стол вчерашние номера лос-анджелесской и детройтской газет. Всем своим видом Фриц демонстрировал, что он избавляется не от печатного слова, а от вонючих отбросов. Воскресное издание из Лос-Анджелеса возвестило о Хэрриет на первой полосе. Огромный заголовок вопил: «ЛЕДИ — ГАЗЕТНЫЙ БОСС НЬЮ-ЙОРКА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ!», Статья же, состоявшая всего из нескольких абзацев, была опубликована на третьей странице. Там сообщались лишь основные факты, а о намерении Макларена наложить на «Газетт» лапу не упоминалось вовсе. В Детройте материал подавался примерно так же, если не считать того, что в автомобильной столице Хэрриет не заслужила чести быть упомянутой на первой полосе. Самое видное место в газете было отдано местному скандалу: «ГОРОДСКИХ КОПОВ ПРИХВАТИЛИ, КОГДА ОНИ ЗАПУСТИЛИ ЛАПЫ В БАНКУ С ВАРЕНЬЕМ!»
