Найо Марш - Пение под покровом ночи
— Чрезвычайно странно. А вы уверены, что это была миссис Д.-Б.?
— Ну а кто еще? Согласитесь, во всем этом даже есть что-то трогательное. Танец продолжался всего несколько секунд, потом она убежала. Открылась дверь, ее тень метнулась в потоке света. До меня донеслись мужские голоса, смех, и все стихло. Я была просто поражена.
— Я сам сражен наповал. Хотя мне приходилось слышать о слонах, танцующих в уединенных уголках джунглей.
— Да она легка, как перышко. — Джемайма даже обиделась за миссис Диллинтон-Блик. — Полные всегда легко двигаются и танцуют, как феи. Но вы ей скажите, чтобы она больше этого не делала. Только, прошу вас, не говорите, что я видела ее лунное представление. Я даже считаю себя в некотором роде нарушителем ее одиночества.
— Ни за что не скажу. Вы тоже не гуляйте в одиночестве. Передайте мой наказ Мейкпису. Уверен, он меня полностью поддержит.
— Ну, это вне всякого сомнения.
Джемайма улыбнулась, и в уголках ее рта появились две маленькие ямочки.
К ним приближался отец Джордан в окружении своей паствы. «Завтрак!» — оповестил мистер Макангус, и Джемайма ответила: «Идем!» Она направилась в их сторону, обернулась, на ходу подморгнула Аллейну и крикнула:
— Вы просто прелесть. Спасибо вам… Аллейн!
И скрылась за дверью прежде, чем он успел ей что-либо ответить.
2За завтраком Тим то и дело старался поймать взгляд Аллейна, однако в глазах его старшего друга был укор. Он подождал Аллейна в коридоре и, когда тот вышел, с наигранной веселостью обратился к нему:
— Я отыскал те книги, о которых вам говорил. Зайдете ко мне или я сам их вам занесу?
— Занесите, — попросил Аллейн и поднялся к себе.
Через пять минут раздался стук в дверь. Вошел Тим, нагруженный всяческой талмудистикой.
— У меня есть для вас кое-что, — сказал он Аллейну.
— Джемайма догадывается, что на судне этот цветочный убийца, о чем известно и Обину Дейлу.
— Откуда вы это знаете?
— От самой Джемаймы. И я, право же, удивлен, почему не от вас.
— До обеда у меня не оказалось удобного момента с вами поговорить, потом вы засели с Д.-Б. и Дейлом в салоне, ну а потом я…
— Потом вы обсуждали на веранде литературу елизаветинских времен, да?
— Совершенно верно.
— Понятно. А с чего это вдруг вы проинформировали мисс Кармайкл относительно моей настоящей фамилии?
— Черт возьми, все обстоит не настолько серьезно, как вы думаете. Дело в том, что… Выходит, она и об этом вам сказала?
— Она выкрикнула мою фамилию в присутствии всех пассажиров, когда мы шли завтракать.
— Она думает, что это вас зовут Аллейном.
— Но почему?
Тим рассказал ему, в чем дело.
— Мне самому стыдно. Как-то вырвалось само собой. Настоящий кретинизм.
— Да-а. Разумеется, всему виной этот маскарад. Сегодня чужие имена, завтра — фальшивые усы и бороды. Но ничего не поделаешь.
— Ей и в голову не приходит, кто вы на самом деле.
— Что ж, будем надеяться. Кстати, она собирается рассказать вам об одном событии, имевшем место минувшей ночью. Думаю, вы тоже сочтете его серьезным.
— Что стряслось?
— Да так, один любопытный субъект… Впрочем, она вам сама все расскажет. Еще она расскажет вам о том, как миссис Диллинтон-Блик порхает среди лебедок в лунном свете.
— Миссис Диллинтон-Блик?!
— Думаю побеседовать на этот счет с капитаном. Там будет и отец Джордан. Вам бы тоже следовало зайти.
— Зайду. Прошу извинить меня за мою оплошность, Аллейн.
— Бродерик.
— Простите.
— Она милый ребенок. Разумеется, это не мое дело, но, надеюсь, у вас серьезные намерения. Тем более что она уже пережила крушение надежд.
— Похоже, вам она доверяет еще больше, чем мне.
— У каждого возраста есть свои преимущества.
— С моей стороны все вполне серьезно.
— Ладно. Не спускайте с нее глаз.
К ним подошел отец Джордан, и все трое направились к капитану Бэннерману.
Разговор был не из приятных. Один из служащих компании «Кейп Лайн» еще в Лондоне предупредил Аллейна насчет упрямства Бэннермана. «Тупоголовый старый хрен, — выразился он. — Стоит хотя бы раз погладить его против шерстки, и он без конца будет вставлять вам палки в колеса. Здорово закладывает за воротник, в подпитии и вовсе не сдвинешь с места. Поддакивайте ему, тогда все будет в порядке».
Аллейн считал, что до сих пор ему удавалось следовать этому совету, однако же, рассказав о лунном представлении, подсмотренном Джемаймой в пятницу ночью, почувствовал, что, как говорится, наступил капитану на больную мозоль. Когда Аллейн предложил принять кое-какие меры для того, чтобы подобное не повторилось, он натолкнулся на категорический отказ. Что касается лица в иллюминаторе Джемаймы, то капитан пообещал дать соответствующие указания вахтенному офицеру, чтобы подобное не повторилось. Однако при этом добавил, что не видит здесь ничего из ряда вон выходящего, ибо в тропиках люди начинают вести себя весьма странно. (Сие Аллейн слышал тысячу раз.)
Что касается эпизода с танцами миссис Диллинтон-Блик, то капитан заявил, что он палец о палец не ударит. Ибо ни в коем случае не считает это нарушением правил, а следовательно, не собирается принимать каких бы то ни было мер. О чем, кстати, вынужден просить и Аллейна. Это, добавил он, его последнее слово.
Капитан стоял, засунув руки глубоко в карманы и уставившись через иллюминатор в бесконечность. Даже затылок говорил о его тупом упрямстве.
— Этого типа на моем судне нет, — громко чеканил капитан, не поворачивая головы. — Я уверен в этом так же, как и в том, что вижу перед собой вас. Я служу в компании «Кейп» вот уже двадцать лет и с первого взгляда распознаю того, кто может натворить беды в открытом море. Однажды ко мне на судно нанялся кочегаром убийца. Так я только увидел его и сразу понял: тут что-то не так. Чутье еще никогда меня не подводило. Этих я тоже рассматривал. Ни один из них ни капельки не похож на убийцу. — Капитан медленно повернулся на каблуках и наклонился к Аллейну. Его красное, как у вареного рака, лицо выражало самодовольство. — Вы идете по ложному следу, — изрек он, обдав Аллейна перегаром и вдруг выхватив из кармана волосатый кулак, грохнул им по столу. — Такое не может случиться на моем судне!
— Позвольте мне тоже кое-что вам сказать, — начал Аллейн. — Я бы ни в коем случае не осмелился вас беспокоить, не считай это дело неотложным. Того, за кем мы охотимся, может и впрямь не оказаться на вашем судне. Но допустим, сэр, что он, несмотря на вашу интуицию, все-таки здесь. — Аллейн указал пальцем на настольный календарь капитана. — Воскресенье, десятое февраля. Если он здесь, то до его ожидаемого пробуждения осталось четыре дня. Так не лучше ли нам принять все необходимые меры для того, чтобы не позволить ему сделать его страшное дело? — Аллейн взглянул на упрямца и добавил с мольбой в голосе: — Не лучше ли подуть на холодное, чем обжечься горячим?
