Рекс Стаут - Игра в пятнашки (сборник)
Вдруг он улыбнулся, но вовсе не кому-то из нас – он улыбался сам себе.
– Мое чувство справедливости было оскорблено. Я знал, что Натан Идз, получивший свой бизнес в наследство, очень мало способствовал его исключительному росту в ту четверть века, что номинально являлся его главой. В основном этот рост был плодом трудов двух человек – Артура Гиллиама, гения производства, и меня. Идзу пришлось отдать Гиллиаму десять процентов акций корпорации, чтобы удержать его, и теперь этим пакетом владеет дочь Гиллиама, миссис Сара Яффе. Поскольку мне недоставало твердости Гиллиама, я ничего и не получил. И это финальное вероломство Натана Идза в отношении его завещания оказалось для меня последней каплей. Я решил убить Присциллу не ради выгоды. Подобное побуждение являлось бы рациональным, а мои мотивы были далеки от разумных. Я просто потерял всякую власть над собой. Должно быть, в самом деле обезумел. – Квест взмахом руки отмел эту мысль и продолжил: – Я решил ее задушить.
Между присутствующими пробежал ропот, но он не обратил на это внимания.
– Мне было известно, что многих преступников выводят на чистую воду с помощью лабораторного исследования улик. И я принял самые тщательные меры предосторожности. Так, мне требовался кусок веревки, и я не один час размышлял, как безопаснее всего его раздобыть. У меня имелся дом в Скарсдейле, с двориком и гаражом. И конечно, там нашлось бы много всяких веревок, вполне пригодных для такого дела, но требовалась абсолютно неидентифицируемая. Думаю, я разрешил проблему весьма изобретательно. Я проехал по Бродвейской линии подземки до конца и отправился на прогулку. За полчаса я обнаружил две или три веревки, которые вполне подошли бы, но я был привередлив. Та, что в итоге меня устроила, нашлась на границе свободного участка, недалеко от тротуара… Кусок бельевой веревки в три фута длиной. Никого не наблюдалось и в ста шагах, но я все равно проявил осторожность. Наклонился, как будто хотел завязать шнурок на ботике, а когда выпрямился, в руке у меня уже была туго скрученная веревка.
Виола Дьюди не выдержала:
– Берни, ты ведь сочиняешь на ходу?
– Нет, Ви, все это происходило на самом деле. Я тут же запихал веревку в карман и не доставал ее оттуда, пока не оказался один в своей спальне за запертой дверью. Я внимательно осмотрел ее и удовлетворенно заключил, что она хоть и грязная и кое-где потерлась, все же достаточно крепка. Я прошел в ванную, хорошенько постирал ее в мыльной воде и отполоскал, но затем столкнулся с проблемой. Где же оставить ее сушиться? Конечно, не там, где ее может обнаружить один из двух моих слуг или же кто-нибудь из гостей, как раз ожидавшихся к ужину. Запирать ее в ящик сырой мне не хотелось. Да и вообще мысль запереть ее в ящик мне не нравилась совершенно. Поэтому, приняв душ, я обмотал веревку вокруг пояса, после чего оделся к ужину. Мне было очень неприятно чувствовать ее на теле, но, оставь я веревку в любом другом месте, было бы еще неприятнее.
Позже, когда гости разошлись, я, раздеваясь перед сном, размышлял над еще одной проблемой, причем не в первый раз. Надо ли чем-нибудь оглушить жертву, прежде чем набросить веревку ей на шею? Я считал весьма желательным применить только одно орудие – веревку, раз уж избрал такой способ. Сняв веревку с пояса, я стал набрасывать ее на различные предметы – ножку стула, книгу, подушку – и туго затягивать, но не сумел ничего выяснить таким образом. А мне необходимо было знать, насколько туго нужно затянуть веревку, чтобы жертва не могла дышать и кричать и быстро стала беспомощной. Поэтому я обвязал веревку вокруг собственной шеи, покрепче ухватился за концы и начал тянуть.
Слушатели не сводили с него глаз, когда он поднял кулаки к горлу и принялся медленно разводить их в стороны.
– Бог мой, – промолвил кто-то.
Квест кивнул:
– Да, но этим-то все и разрешилось. Никто не подоспел ко мне на помощь. Я просто пришел в себя, после того как упал на пол и пролежал голым несколько минут… не знаю, сколько именно. Не знаю я и того, что вызвало обморок: одно только психологическое напряжение или же затянутая на шее веревка. Но я твердо знаю, что то был единственный раз в моей жизни, когда у меня в мозгу мелькнула мысль о самоубийстве. Нет, не когда я обвязал веревку вокруг шеи и затянул ее – тогда мне точно об этом не думалось, – а после того, как я пришел в себя. Какую-то минуту в голове у меня было совершенно пусто. Я сидел на полу и таращился на веревку в руке – и вдруг все это обрушилось на меня, словно прорвало плотину. Я совершенно серьезно и осознанно планировал убийство – вот и веревка в доказательство! Или это был всего лишь кошмар? Я кое-как встал на ноги и доковылял до зеркала. На шее оставалась синяя борозда. Если бы в этот самый момент под рукой у меня оказалось какое-нибудь быстрое средство, скажем заряженный пистолет, думаю, я бы покончил с собой. Но ничего такого не нашлось, и я не свел счеты с жизнью. Позднее, ближе к утру, кажется, мне даже удалось заснуть.
Что ж. – Квест развел руками. – На этом все и закончилось. Десять лет поднос с этой веревкой, аккуратно скрученной, простоял у меня на комоде, где я ее видел по утрам и вечерам. Меня часто спрашивали, зачем она там лежит, но до сегодняшнего дня я не отвечал. Насколько я…
– Она все еще там? – спросил Вульф.
Квест удивился:
– Конечно!
– Она оставалась там постоянно?
Тут Квест всполошился. Челюсть его отвисла, и он сразу стал выглядеть лет на десять старее. Когда же он снова заговорил, интонация сделалась другой.
– Я не знаю, – пролепетал он, едва ли не потрясенно. – Я не был дома с утра понедельника, жил у сына в городе… Мне надо позвонить. – Он встал. – Мне надо позвонить!
– Вот, – сказал я, пододвинул к нему телефон и встал.
Он сел в мое кресло, набрал номер и после долгого ожидания заговорил:
– Делла? Нет-нет, это мистер Квест. Прости, что вытащил тебя из постели… Нет-нет, со мной все в порядке. Всего лишь хочу кое о чем тебя попросить. Ты ведь помнишь тот кусок старой бельевой веревки у меня на комоде? Я хочу, чтобы ты сходила и проверила, лежит ли она там, как и обычно, как всегда лежала. Я подожду у телефона. Сходи проверь и скажи мне… Нет, ничего не трогай, просто посмотри, на месте ли она.
Он подпер лоб свободной рукой и стал ждать. На него никто не смотрел, ибо все уставились на Вульфа, который снял трубку своего телефона и слушал. Прошло целых две минуты, когда Квест наконец поднял голову и заговорил.
– Да, Делла? Вот как? Ты уверена? Нет, мне просто надо было знать… Нет-нет, я в порядке, все в полном порядке… Спокойной ночи.