Сирил Хейр - Чисто английское убийство
Роджерс сделал паузу и откашлялся. Когда он опять заговорил своим ровным, усталым тоном, Бриггса затрясло.
— Мы знаем кое-что о том, как был приготовлен этот чай, — продолжал Роджерс. — Он был приготовлен не для миссис Карстерс, а для леди Камиллы Прендергест и был взят покойной к себе в комнату. Очевидно, миссис Карстерс выпила его чисто случайно, лишь потому, что леди Камилла спала.
— Но почему же она это сделала? — перебил его д-р Ботвинк. — Ведь чай ждал ее здесь, внизу. Мне кажется в высшей степени неестественным…
— Я имею дело с фактами, — холодно сказал Роджерс. — Я еще не видел леди Камиллы и не спрашивал ее об этом; но если она действительно спала, когда миссис Карстерс зашла к ней в комнату, также, как когда туда вошли мы, то факты как будто достаточно ясны. Из них явствует, что если чай был умышленно отравлен, то хотели убить не миссис Карстерс, а леди Камиллу. А чай заново заварили в кухне…
— Господь свидетель, я ничего не клал в него! — воскликнул Бриггс.
— …Заварили в кухне, — повторил Роджерс неумолимо. — Его принес сюда Бриггс и передал миссис Карстерс. Насколько нам известно, она не выпускала его из рук до самой смерти. Бриггс, — он круто повернулся к побледневшему дворецкому, — вы заварили этот чай, не так ли?
— Да, мистер Роджерс, — почти прошептал Бриггс. — То есть… да, я заварил.
— Был с вами кто-нибудь в это время? А кухарка, где она была?
— Она и вся остальная прислуга пили чай в комнате экономки. Я… я был совсем один.
Роджерс посмотрел на него бесконечно усталым взглядом, в котором таилось сострадание.
— Лучше сразу говорить правду, — сказал он. — Кто был с вами на кухне?
После нескольких секунд молчания, которые показались часами, Бриггс сказал сдавленным голосом:
— Какое-то время со мной была моя дочь.
Опять наступило молчание, во время которого Роджерс, по-видимому, обратил внимание на то, что у него в руке сигарета. Он распрямил смятый кончик, положил сигарету в рот, зажег, выпустил клуб едкого дыма и только тогда спросил:
— А она помогала вам готовить чай?
Сидящим у камина пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ответ. Бриггс опустил голову на грудь, говорил он почти шепотом, и видно было, что это стоит ему большого труда.
— Когда дочь вошла в комнату, я резал хлеб на кухонном столе, — сказал он. — Чайник на плите у меня за спиной только что закипел. Дочь спросила меня, для кого чай, и я сказал ей. Я согрел чайник и положил в него чай из той же чайницы, из которой клал чай и для вас. Когда вода закипела, она спросила, заварить ли чай. Чтобы избавить себя от лишней работы, я ей сказал — да. И даже не оглянулся. Она налила в чайник кипятку, поставила его около меня на поднос и вышла. Это все, джентльмены. — Он умолк и закрыл руками лицо.
— И все-таки я говорю, что это невозможно! — воскликнул д-р Ботвинк.
— Благодарю вас, сэр, — еле слышно пробормотал Бриггс. Потом он тяжело поднялся. — Извините меня, но я сейчас пойду, — сказал он. — У меня еще много работы и…
— Погодите, Бриггс, — перебил его Роджерс. — Прежде чем вы уйдете, я хочу вас спросить еще кое о чем. Ведь это вы первый сказали нам, что миссис Карстерс отнесла чай, приготовленный для леди Камиллы, к себе в комнату. Вы узнали это от своей дочери?
— Да, мистер Роджерс. Я передал вам то, что она сказала мне.
— Похоже, что ваша дочь сильно замешана в этом деле.
— Я… я не могу поверить, что она имеет к нему какое-нибудь отношение, мистер Роджерс.
— Это ей предстоит объяснить в свое время кому следует. Где она сейчас?
— У себя в комнате, я думаю. Вам угодно ее видеть?
Сержант несколько заколебался.
— Да, — сказал он наконец. — Попросите ее тотчас же прийти сюда. И не говорите ей о том, что произошло, понимаете?
— Слушаюсь, мистер Роджерс.
Когда Бриггс ушел, Роджерс обратился к сэру Джулиусу:
— Как я вам говорил сегодня, сэр Джулиус, я здесь для того, чтобы охранять вас. И я не считаю больше своим долгом заниматься расследованием. Ждать осталось недолго: скоро явится местная полиция и проведет расследование — это их дело. Но я считаю своим долгом как служащего полиции дать им как можно более полный отчет о фактах. Вот единственная причина, по которой я намерен допросить эту молодую женщину. Надеюсь, что у вас нет возражений?
— Поступайте, как считаете нужным, — сказал сэр Джулиус.
— Вам очень помешает, — вставил д-р Ботвинк, — если я буду присутствовать при вашей беседе с этой молодой женщиной? Это было бы мне крайне интересно.
— При условии, что вы не будете вмешиваться в допрос, сэр, я могу дать согласие.
— Очень вам благодарен. Я никак не пойму, зачем было дочери Бриггса пытаться отравить леди Камиллу.
— Причин достаточно, — проворчал сэр Джулиус. — Две женщины и один мужчина. — Он встал. — Я пойду к себе, — заявил он.
Роджерс казался озабоченным.
— Не знаю, сэр Джулиус, могу ли я позволить вам… — начал он.
— …выйти из вашего поля зрения, хотите вы сказать? Я сам о себе позабочусь. Запру за собой дверь. — И прежде чем сержант успел ему помешать, ушел.
— Две женщины и один мужчина, — пробормотал д-р Ботвинк, когда закрылась дверь за Джулиусом. — Это и впрямь осложнение — надо признаться, я не учел его. Вы согласны с этой теорией, сержант Роджерс?
Роджерс ответил профессору с видом совершенно измученного человека:
— Меня не интересуют теории, сэр. Мое дело — собрать всевозможные факты и сообщить их по инстанции.
— Ах факты. Да-да, конечно! Может быть, так оно и лучше — если вам удастся придерживаться этого курса. Мне же никак не удается удержаться от логических объяснений, а это утомительно, особенно когда приводит к нелепым выводам. Но если говорить о фактах, то был один маленький штришок, имеющий отношение к миссис Карстерс, которого вы сейчас в вашем замечательном резюме не упомянули.
— Какой?
— Это, наверное, не имеет никакого значения, но заметили ли вы, что у нее были мокрые ботинки?
— Заметил. На ковре остались следы, которые указывали, что она подошла к балконной двери у себя в комнате и на минуту вышла на балкон. Там еще много тающего снега.
— Весьма вам признателен. Вы установили факт, который объясняет этот штришок, но не установили причины, которая объясняет факт. Это вы предоставляете другим, как положено. Многое можно сказать в защиту принципа разделения труда, не правда ли?
Очевидно, сержант считал, что вопрос не требует ответа, и, пока не вошла Сюзанна, несколько минут в комнате царило молчание.
— Вы хотели меня видеть? — спросила она коротко.
