Агата Кристи - Немой свидетель
Она величаво выпрямилась.
– Элен была очень предана своей прежней хозяйке, не так ли? – спросил Пуаро.
– Да, пожалуй, но это не меняет положения вещей. Она обязана была поставить меня в известность!
– Главное – что письмо попало ко мне, – заметил Пуаро.
– О, я согласна, что после драки кулаками не машут, но тем не менее Элен должна зарубить себе на носу, что впредь ей следует обо всем спрашивать меня.
Она умолкла, пятна на щеках разгорелись еще ярче.
Немного подождав, Пуаро спросил:
– Вы хотели видеть меня сегодня? Чем я могу быть вам полезен?
Негодование мисс Лоусон мигом улеглось.
Она тут же скроила жалкую мину и опять принялась после каждого слова запинаться:
– Видите ли, я просто никак не могу понять… Видите ли, мосье Пуаро, я приехала сюда вчера, и, конечно, Элен рассказала мне, что вы были здесь, и я… я просто не могу понять… почему вы не сказали мне, что приедете… Это довольно странно… и мне непонятно…
– Вам непонятно, зачем я приезжал сюда? – закончил за нее Пуаро.
– Я… Нет, не совсем так. Да, мне непонятно… – Она не сводила с него вопрошающего взгляда.
– Я должен кое в чем перед вами повиниться, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я позволил себе оставить вас в некотором заблуждении. Вы решили, что письмо, полученное мною от мисс Аранделл, касалось некой суммы, похищенной, скорее всего, мистером Чарлзом Аранделлом.
Мисс Лоусон кивнула.
– Но это было не совсем так… Честно говоря, об этой пропаже я впервые услышал от вас… Мисс Аранделл написала мне по поводу происшедшего с ней несчастного случая.
– Несчастного случая?
– Да, ее падения с лестницы, насколько я понимаю.
– О, но это… это… – Мисс Лоусон выглядела окончательно сбитой с толку. Она смотрела на Пуаро пустыми глазами. – Извините… Глупо, конечно, спрашивать, но… но зачем ей было писать об этом вам? Насколько я понимаю… Вы ведь сами сказали… что вы детектив. Может, вы еще и доктор? Или целитель?
– Нет, я не врач и не целитель. Но, как и врач, я порой занимаюсь теми случаями, где имеет место так называемая скоропостижная смерть.
– Скоропостижная?
– Так называемая скоропостижная, – сказал я. – Ведь вполне возможно, что мисс Аранделл не просто умерла, а умерла скоропостижно?
– О господи боже, да. Именно так сказал доктор. Но я не понимаю…
Мисс Лоусон окончательно запуталась.
– Причиной несчастного случая был мячик Боба, не так ли?
– Да-да. Именно. Это был мячик Боба.
– О нет, это вовсе не был мячик Боба.
– Но извините меня, мистер Пуаро, я сама видела мячик… когда мы все сбежали вниз.
– Вы видели мячик – вполне возможно. Но не он был причиной несчастного случая. Причиной, мисс Лоусон, была темного цвета нитка, натянутая в футе от пола на площадке лестницы.
– Но… Но собака не могла…
– Вот именно, – подхватил Пуаро. – Собака этого сделать не могла. Для этого она недостаточно умна или, если хотите, недостаточно сообразительна. А вот человек вполне мог натянуть эту нитку…
Лицо мисс Лоусон стало мертвенно-бледным. Она дотронулась до него дрожащей рукой.
– О, мистер Пуаро… Я не могу в это поверить. Вы хотите сказать… Но это ужасно, вправду ужасно. Вы хотите сказать, что это было сделано с умыслом?
– Да, это было сделано с умыслом.
– Но это же страшно. Это все равно… что убить человека.
– Если бы удалось, то это было бы убийство или, точнее, преднамеренное убийство!
Мисс Лоусон вскрикнула.
Тем же серьезным тоном Пуаро продолжал:
– В плинтус забили гвоздь, чтобы протянуть поперек лестницы нитку. А чтобы этот гвоздь не заметили, его покрыли лаком. Скажите мне, не припоминаете ли вы запах лака, который шел непонятно откуда?
– Удивительно! – воскликнула мисс Лоусон. – Подумать только! Конечно! А мне и ни к чему! Пахнет и пахнет. Правда, в ту минуту я подумала: «С чего бы это?»
Пуаро подался вперед.
– Значит, вы сумеете помочь нам, мадемуазель? Вы снова можете помочь нам. C’est epatant![65]
– Подумать только! О да, все совпадает.
– Скажите мне, прошу вас. Вы почувствовали запах лака, да?
– Да. Конечно, тогда я не знала, что это такое. Я подумала – не краска ли это? – нет, это больше было похоже на жидкость, которой покрывают пол, но потом я решила, что все это мне только померещилось.
– Когда это было?
– Дайте подумать.
– На пасхальной неделе, когда в доме было полно гостей?
– Да, именно в то время. Только я стараюсь вспомнить, какой это был день… Подождите, не воскресенье. Нет, и не вторник – вечером во вторник к ужину пришел доктор Доналдсон. А в среду они все уехали. Да, конечно, это было в понедельник, когда закрыты все банки. Я проснулась рано, все беспокоилась. Мне всегда неспокойно по понедельникам, когда закрыты банки. На ужин нам могло не хватить холодной телятины, и я боялась, что мисс Аранделл рассердится. Я еще в субботу заказала лопатку, мне следовало бы заказать семь фунтов[66], а я решила, что и пяти будет достаточно, но мисс Аранделл всегда так сердилась, когда не хватало… Она была такой гостеприимной…
Мисс Лоусон остановилась, чтобы набрать воздуха, и продолжала:
– И вот я лежала и не спала и думала о том, что она скажет завтра, и размышляла то об одном, то о другом… Я задремала, как вдруг что-то меня разбудило – какой-то стук, – я села в постели и вдруг чихнула. А я, знаете ли, ужасно боюсь пожара – проснусь ночью и принюхиваюсь, не горит ли где-нибудь (такой страх, не приведи господь!). Во всяком случае, чем-то пахло, и я еще раз принюхалась: больше было похоже на краску или на жидкость для пола, но откуда среди ночи такой запах? Он был довольно сильный, я все сидела и нюхала, пока не увидела ее в зеркале…
– Ее? Кого-кого?
– У себя в зеркале, оно очень удобное. Я всегда оставляла дверь немного приоткрытой, чтобы слышать мисс Аранделл, когда она позовет, или видеть, если она будет спускаться или подниматься по лестнице. В коридоре мы всегда оставляем на ночь одну лампочку. Вот я и увидела, что на лестнице на коленях – она, Тереза, хочу я сказать. Она стояла на третьей ступеньке, над чем-то наклонившись, и не успела я подумать: «Странно! Плохо ей, что ли?», как она поднялась и ушла, и я решила, что она поскользнулась. Или просто наклонилась, чтобы что-то поднять. Но, конечно, больше я об этом ни разу не вспомнила.
– Стук, который вас разбудил, – это стучали молотком по гвоздю, – размышлял Пуаро.
– Вполне возможно. Но, мистер Пуаро, какой это ужас, какой ужас! Я всегда считала Терезу сумасбродкой, но сделать нечто подобное…
– Вы уверены, что это была Тереза?
– О господи, конечно, да.
– Это не могла быть миссис Таниос или, например, одна из горничных?
– О нет. Это была Тереза.
Мисс Лоусон покачала головой несколько раз и пробормотала:
– О господи, господи.
Пуаро не спускал с нее взгляда, который был мне не очень понятен.
– Позвольте мне провести эксперимент, – вдруг сказал он. – Давайте поднимемся наверх и попытаемся восстановить этот небольшой эпизод.
– Восстановить? О, я не знаю… Я хочу сказать, что я нечетко видела…
– Я вам помогу, – сказал властным тоном Пуаро.
Слегка возбужденная, мисс Лоусон повела нас наверх.
– Не знаю, прибрано ли у меня в комнате… Столько дел… То одно, то другое… – неразборчиво бормотала она.
В комнате в самом деле царил хаос – очевидно, результат чистки шкафов. Как всегда очень сбивчиво, мисс Лоусон наконец объяснила нам, где она лежала в ту ночь, и Пуаро лично убедился, что в зеркале действительно отражается часть лестницы.
– А теперь, мадемуазель, – предложил он, – будьте любезны выйти и воспроизвести то, что вы тогда видели.
Мисс Лоусон, все еще бормоча: «О господи», бросилась исполнять его просьбу. Пуаро на этот раз был в роли зрителя.
Когда представление было завершено, он вышел на площадку и спросил, какая лампочка в ту ночь оставалась включенной.
– Вот эта. Как раз перед дверью мисс Аранделл.
Пуаро подошел, отвинтил лампочку и осмотрел ее.
– Сороковаттная. Довольно тусклая.
– Да, ее включали только для того, чтобы в коридоре было не совсем темно.
Пуаро вернулся на площадку лестницы.
– Извините меня, мадемуазель, но свет был настолько тусклым, да еще если принять во внимание, куда падала тень, то вряд ли вы были способны разглядеть, кто находился на лестнице. Вы уверены, что это была мисс Тереза Аранделл? Может, вы просто видели чью-то женскую фигуру в халате?
– О чем вы говорите, мосье Пуаро? – возмутилась мисс Лоусон. – У меня нет никаких сомнений. Мне ли не знать, как выглядит Тереза. Это была она. Ее темный халат, и эта огромная блестящая брошь с ее же инициалами – я отчетливо их видела.
– Значит, сомнения отпадают. Вы видели инициалы?
– Да. Т. А. Я знаю брошь. Тереза часто ее носит. О да, я могу поклясться, что это была Тереза, и не отступлюсь от своих слов, если это будет необходимо.
