Лин Гамильтон - Китайский алхимик
Мы проезжали мимо статуй, означающих начало или конец — в зависимости от географического местонахождения и политических взглядов — знаменитого Шелкового пути, через растущий современный город, раскинувшийся за старыми стенами Сианя, а оттуда через многие мили полей к месту, где должны были провести вечность императоры и члены их семей.
Гробницы представляли большой интерес. Мы посетили гробницу танской принцессы Юнтай, молодой женщины, которую, возможно, убила злобная императрица У Цзэтянь, или же она, как гласила надпись, умерла при родах. Может быть, сама императрица повелела вырезать на камнях эту версию. Принцесса Юнтай была внучкой императора Гаоцзуна, а также императрицы У, которая, возможно, и приказала ее убить. Похоже, в те времена было опасно быть принцессой. Была ли принцессой и Линфэй? Это может объяснять исчезновение ее тела, похищенного злобной соперницей.
Чтобы добраться до саркофага, надо было спуститься по довольно отвесному, длинному уклону мимо выгоревших фресок с изображением служанок принцессы в прелестных платьях и с изысканными прическами, маленьких ниш, в которых стояли терракотовые фигурки слуг, значительно меньшие по размеру, чем воины императора Цинь Шихуанди, изготовленные в натуральную величину, и мимо глубокой шахты, давным-давно выкопанной расхитителями могил. На дне, где стоял саркофаг, воздух был неприятно влажный, почти зловонный, и, кроме этого большого каменного гроба, взглянуть было не на что, зато я теперь знала, как выглядит танская гробница.
Я также узнала, что в гробнице принцессы было найдено несколько сотен предметов, включая множество золота и серебра. Можно ли с уверенностью предположить, что серебряные шкатулки когда-то были в гробнице Линфэй, хотя ее тело исчезло? Еще один вопрос в моей графе «не знаю».
Неожиданно интересным оказалось посещение Фамэнь Си, буддистского храма примерно в часе езды к западу от Сианя. Во время правления династии Тан императоры отправлялись на богослужения в Фамэнь Си, а самая известная реликвия храма, фаланга кисти пальца, по утверждению священнослужителей, принадлежала самому Будде, и время от времени в сопровождении пышной процессии переправлялась в Чанань, ныне Сиань. Похоже, индийский принц, стремящийся попасть на небо еще при жизни, оставил после себя множество подобных реликвий, одна из которых и находилась в Чанани. Реликвия была почти позабыта, но когда в 1981 году обвалилась ступа в Фамэнь Си, нашли подземную комнату, а в ней эту реликвию.
Меня, а также, возможно, и Бертона, заинтересовал изысканный маленький музей, в котором я обнаружила множество серебряных шкатулок с круглыми крышками на петлях, где и должна была храниться та самая фаланга пальца. Когда шкатулки нашли, фаланга оказалась в каждой из них, но настоящая была лишь в одной. Эти шкатулки не походили на пропавшую шкатулку Дори, и я снова стала мучиться вопросом, хранилось ли что-нибудь в самой маленькой шкатулочке Линфэй. Когда она появилась на аукционе, то точно была пуста, но это еще ничего не значит. За прошедшие века этот предмет мог истлеть, или же это было нечто более весомое, например, какая-нибудь дорогая вещь, которую кто-то решил изъять из шкатулки. А может быть, кому-то было важнее содержимое шкатулки, чем она сама? Принимая во внимание палец Будды, я стала думать, что в серебряных шкатулках хранились какие-то реликвии.
И снова я пожалела о пропаже шкатулки. Мне хотелось выяснить, кем была Линфэй, частью потому, что она имела отношение к происходящим событиям, а частью из-за моего интереса к ее личности, если, конечно, мой вывод о том, что она была женщиной, оказался верным. Если она была принцессой, у меня был шанс разыскать ее, если же нет, все будет намного труднее. История оставляет нам имена знаменитых, победоносных, богатых и в основном мужчин. Если Линфэй не подпадала ни под одну из этих категорий, она может остаться безмолвной навсегда, за исключением слов и изображений на шкатулках. От этого они приобретали еще большую ценность.
Когда я благополучно вернулась в отель, то первым делом позвонила Руби в Пекин. Я спросила, не знает ли она человека в черном, который был тогда на аукционе. Она ответила, что нет. Я подумала, что кто-то же должен его знать, кроме полиции.
— Может, Дэвид знает? — предположила Руби.
— Вы не могли бы у него спросить? — произнесла я как можно небрежнее. Самой мне спрашивать не хотелось.
— Конечно. Я вам перезвоню.
Руби перезвонила, но только чтобы сообщить, что Дэвид уехал в Шанхай на пару дней. Они были не очень хорошо знакомы, и у нее не было номера его мобильного, поэтому она сказала, что перезвонит ему снова через день-два. Мобильный Дэвида был у меня. Он дал мне свою визитку на вечеринке, устроенной после аукциона доктором Се. Мне не хотелось звонить ему самой, но выбора не было. Я позвонила, но наткнулась на голосовую почту. Оставлять сообщение не стала.
Затем я отправилась в торговый центр и принялась искать информацию о Линфэй в Интернете. Как всегда, поисковик выдал огромное количество ссылок, но ни одна мне не подходила. Там был китайский производитель электроприборов, в чьем имени присутствовало «Линфэй», вот почти и все. Затем я попыталась ввести фразу «знаменитые китаянки». И снова Линфэй среди них не оказалось, были только Мэйфэй и Ян Гуйфэй. Эти последние были наложницами Просветленного государя, ради Ян Гуйфэй он забросил государственные дела, и она была его Первой супругой. Во всех трех именах присутствовал суффикс «фэй». Я знала, что две женщины были наложницами. Может, «фэй» обозначает вовсе не имя, а статус? Возможно, Линфэй тоже была наложницей. Вряд ли у компании, выпускающей электроприборы, в названии будет стоять слово «наложница», но, возможно, причиной тому послужила неточность в переводе с китайского на английский. Например, эта Мэйфэй могла быть Сливовой наложницей, но «мэй» могло означать и розу, так что у суффикса «фэй» вполне может быть два значения, которые на самом деле представляют собой два совершенно различных иероглифа с противоположными значениями.
Я перенеслась мыслями в Нью-Йорк, к той минуте, когда Бертон покинул предварительный осмотр выставленных для аукциона вещей. Кажется, он сказал что-то вроде «прощай, моя наложница»? Может быть, он имел в виду не меня, а Линфэй и ее шкатулку? Знала бы я это раньше, но и теперь еще не поздно. Линфэй была наложницей императора!
Если это правда, то, как я поняла чуть позже, Линфэй грозила серьезная опасность затеряться в толпе. Судя по тому, что я прочла, у Просветленного государя был целый гарем приблизительно из сорока тысяч наложниц. Очевидно, существовало нечто вроде заднего двора, куда ссылали жен подданных, неугодных императору. Новые императоры часто освобождали женщин, удерживаемых прежним владыкой, но поскольку Просветленный государь правил более четырех десятилетий, с 712 по 756 год, ко времени его кончины в гареме собралось очень много женщин. Они находились там из милости, их привозили и от них избавлялись по блажи властителя. У такой феминистки, как я, мысль о гареме вызывала отвращение, но я продолжала читать.
