Майк Эшли - Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
– Я понятия не имею о дальнейшей судьбе картин, покидающих мою мастерскую, мистер Холмс. Меня это не интересует, а к тому же интересоваться этим я счел бы нескромным.
– Вас можно понять. Подобный интерес мог бы завести вас далеко и снабдить знаниями, которые бы вам удовольствия не доставили.
На секунду тонкие губы старика тронула легкая улыбка. Он выпрямился в кресле и, глядя на Холмса в упор, кивнул.
– Думаю также, – продолжал Холмс, – что у вас имеется немало заготовленных заранее подмалевок-набросков к знаменитым картинам, литографии с которых распространены и легкодостижимы.
– Верно. Часть работы – так сказать, общий костяк, – я делаю загодя. Это ускоряет дело и сокращает время нахождения у меня оригинала.
– Но в случае с де Гранвилем подобное было невозможно, не так ли? Ведь с “утерянной картины” литографии существовать не могло, и поэтому с оригиналом вы провозились дольше.
Еще один еле заметный кивок.
– Вы замечательный слушатель! – воскликнул Холмс. Он встал, увлекая за собой и меня. – Ваши умолчания были весьма красноречивы. Так что расследование почти у цели. Благодарю вас!
– Благодаря, не забывайте, прошу, что никаких сведений я вам не сообщил и не сказал ни “да”, ни “нет” на все ваши предположения.
– Конечно. Действующие лица этой неприглядной пьески выдадут себя сами, без помощи со стороны. Идемте, Ватсон, проверим, дождался ли нас кэбмен.
И мы, поспешно откланявшись, расстались с собачником.
* * *Меня удивили как скорость, с которой получило завершение это дело, так и кровавый финал его. Я и предположить не мог, что история пропавшей картины, выглядевшая поначалу такой нелепой, может окончиться убийством и позором для всей семьи.
Кэбмен, оказавшийся человеком слова, все еще был на углу, поджидая нас. Правда, при нашем появлении обветренное лицо его выразило явное удовольствие и облегчение.
– Обратно на Бейкер-стрит? – спросил он, когда мы уселись.
– Нет, – отозвался Холмс. – В Мейфэр. Грустная история, Ватсон, – заметил мой друг. Он закурил, откинувшись на спинку сиденья. – И от финала ее больше всего пострадает единственный действительно ни в чем не повинный персонаж этой драмы.
– Леди Дарлингтон?
Он мотнул головой:
– Ее муж. Если будут обнародованы факты, вся карьера его пойдет прахом. А леди Дарлингтон невинной считать нельзя.
– Вы же не хотите сказать, что она замешана в краже!
– Думайте, Ватсон, думайте! Существовал только один ключ от галереи, и он всегда находился на цепочке часов лорда Дарлингтона. Расставался с ключом он, только когда спал, сняв часы с цепочкой. И только его жена, спавшая в той же комнате, с легкостью могла завладеть ключом. Следовательно, лишь она могла проникнуть в галерею. При всей невероятности такого оборота дела логика убеждает нас в нем.
* * *Леди Дарлингтон была смущена нашим появлением, и в любезности, с которой она провела нас в будуар и пригласила сесть, чувствовались натянутость и принужденность.
– Надеюсь, что разговор наш будет коротким, джентльмены, у меня сегодня много неотложных дел.
Едва мы успели разместиться в креслах, как у Холмса вырвался нетерпеливый вздох досады, и он вскочил.
– Прошу меня простить, леди Дарлингтон, но я сегодня ужасно рассеян. Только сейчас я вспомнил о вещи, которая буквально улетучилась у меня из головы. Мне необходимо послать срочную телеграмму относительно еще одного моего дела. Если бы вы были так добры и разрешили мне на минуту отлучиться, я бы все уладил, препоручив это дело кэбмену.
И прежде чем леди Дарлингтон успела вымолвить хоть слово, Холмс бросился вон из комнаты.
– Какое в высшей степени странное поведение, – заметила леди Дарлингтон. Она сидела очень прямо, сжимая в руках ридикюль.
– Я уверен, что мой друг отлучился лишь на несколько минут, – сказал я, хоть и был не менее ее удивлен неожиданным уходом Холмса.
– Полагаю, что вы не осведомлены о цели этого исчезновения мистера Холмса.
– Наверное, вы правы, – конфузливо признался я. – Однако я не сомневаюсь, что долго ждать себя он не заставит.
Тяжело вздохнув, ее светлость принялась ждать, не нарушая гнетущей тишины. По счастью, отлучка его, как он и обещал, длилась недолго: не прошло и пяти минут, и он уже опять сидел напротив ее светлости.
– Вот теперь, мистер Холмс, учитывая лишнее время, которое я на вас потратила, убедительно прошу вас быть кратким.
– Дело мое не займет много времени, но, думаю, будет лучше мне посоветоваться с вами, прежде чем рассказать вашему мужу правду, скрытую за исчезновением и новым появлением картины, а также ролями, принадлежащими в этой таинственной истории вам и вашему сыну.
Леди Дарлингтон изумленно перевела дух:
– Не знаю, о чем это вы.
– Нет, вы знаете, – с холодной уверенностью констатировал мой друг. – Кончилось время, когда надо было притворяться и скрываться под маской. Потворствовать сыну и помогать ему вы больше не сможете.
– Мистер Холмс, далее я не потерплю от вас подобных бредней! Не угодно ли вам покинуть этот дом!
– Разумеется, я его покину, а ключ возьму с собой.
– Ключ?
– Боюсь, что я позволил себе в отношении вас маленький обман, осуществив его прямо сейчас. Выйдя из этой комнаты, вместо того чтоб отправиться, как и сообщил вам, на переговоры с ожидавшим нас кэбменом, я пробрался наверх в спальню вашего сына, где мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить тайник, в котором он прятал ключ. – Холмс сунул руку в жилетный карман, словно собираясь извлечь оттуда какой-то маленький предмет. – То есть дубликат ключа, который и обеспечивает ему доступ в отцовскую галерею.
Лицо леди Дарлингтон побледнело.
– Этого не может быть! – в сердцах вскричала она, щелкнув замочком ридикюля.
– Согласен, – сказал Холмс и, выступив вперед, выхватил из сумочки ее светлости маленький золотой ключик. – Я сплел здесь перед вами целую цепочку лжи исключительно затем, чтоб заставить вас выдать настоящий тайник и настоящее местонахождение дубликата. С моей стороны это была простая уловка, необходимая для выяснения правды.
При этих его словах леди Дарлингтон не выдержала и залилась слезами. Я был тронут таким очевидным выражением горя и бессильно смотрел, как содрогается в рыданиях тело женщины, но Холмс сидел с каменным лицом и, сохраняя полную невозмутимость, ждал, когда леди, придя в себя, сможет продолжить разговор.
– Что именно вам известно? – наконец выговорила она, промокая глаза платочком.
– Мне известно все. Известно, что ваш сын наделал крупных долгов в клубе “Пандора”. В стремлении скрыть это от мужа вы поначалу платили за него, но, когда суммы стали непомерными, вы стали всячески помогать сыну в замене картин из коллекции лорда Дарлингтона подделками, меж тем как дружок вашего сына лорд Артур Бичем продавал подлинники.
