Агата Кристи - Том 9
— Что вы городите, Блор: нас же всех обыскали.
— Ну и что: вы его припрятали до обыска. А потом снова вынули из тайника.
— Экий вы болван, говорю же вам, что его подбросили мне в ящик. Я прямо остолбенел, когда его увидел.
— Да за кого вы меня принимаете? — сказал Блор. — С какой стати Армстронг, да пусть и не Армстронг, а кто угодно, будет подбрасывать вам револьвер?
Ломбард в растерянности пожал плечами.
— Не имею ни малейшего представления. Полный бред.
Непонятно, кому это могло понадобиться. Не вижу здесь логики.
— Да, логики здесь нет. Вы и впрямь могли бы придумать что-нибудь половчее, — согласился Блор.
— Разве это не доказывает, что я не вру?
— У меня другая точка зрения.
— Иного я от вас и не ожидал, — сказал Ломбард.
— Послушайте, Ломбард, если вы не хотите распроститься с репутацией честного человека, на которую претендуете…
— Вот уж на что никогда не претендовал, — буркнул себе под нос Ломбард. — С чего вы это взяли?
Блор невозмутимо продолжал:
— И если вы рассказали нам правду, вам остается лишь одно. Пока револьвер у вас, мы с мисс Клейторн в вашей власти. Если вы хотите поступить по совести — положите револьвер вместе с лекарствами и прочим в сейф, а ключи по-прежнему будут храниться у вас и у меня.
Филипп Ломбард зажег сигарету, выпустил кольцо дыма.
— Вы что, рехнулись? — спросил он.
— Значит, вы отвергаете мое предложение?
— Самым решительным образом. Револьвер мой, и я никому его не отдам.
— Раз так, — сказал Блор, — нам ничего не остается, как считать, что вы и есть…
— А.Н. Оним, верно? Считайте меня кем хотите. Но если это так, почему я вас не прикончил сегодня ночью? Мне представлялась бездна возможностей.
— Ваша правда, это и впрямь непонятно, — покачал головой Блор. — Наверное, у вас были свои причины.
До сих пор Вера не принимала участия в споре. Но тут и она не выдержала.
— Вы оба ведете себя как последние дураки, — сказала она.
— Это почему же? — уставился на нее Ломбард.
— Вы что, забыли про считалку? А ведь в ней есть ключ к разгадке.
И она со значением продекламировала: Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое.
— «Попался на приманку» — вот он, этот ключ, и притом очень существенный. Армстронг жив, — продолжала Вера, — он нарочно выбросил негритенка, чтобы мы поверили в его смерть. Говорите что хотите, но я твердо убеждена: Армстронг здесь, на острове. Его исчезновение — просто-напросто уловка, та самая приманка, на которую мы попались.
Ломбард опустился на стул.
— Если вдуматься, вы, конечно, правы, — сказал он.
— Будь по-вашему, — сказал Блор.
— И все-таки, где же Армстронг? Мы же прочесали весь остров. Вдоль и поперек.
— Ну и что из того? — презрительно отмахнулась Вера. — Револьвер мы тоже в свое время искали и не нашли. И тем не менее он был тут, на острове.
— Знаете, между человеком и револьвером есть кое-какая разница, — буркнул Ломбард. — Хотя бы в размерах.
— Ну и что из того? — упрямилась Вера. — Я все равно права.
— А с чего бы наш А.Н. Оним так себя выдал? Упомянул в считалке про приманку. Он ведь мог ее слегка переиначить.
— Да разве вы не понимаете, что мы имеем дело с сумасшедшим! — напустилась на него Вера. — Ведь только сумасшедший может совершать преступление за преступлением в точном соответствии с детской считалкой! Соорудить судье мантию из клеенки, убить Роджерса, когда он рубит дрова, напичкать миссис Роджерс снотворным так, чтобы она не проснулась, запустить шмеля в комнату, где погибла мисс Брент, — ведь все это проделано с поистине ребячьей жестокостью! Все, буквально все совпадает!
— Правда ваша, — согласился Блор. — Но уж зверинца тут, во всяком случае, нет. Так что не знаю, как он исхитрится, чтоб не отступить от считалки.
— А вы еще не поняли? — выпалила Вера. — В нас уже не осталось ничего человеческого — хоть сейчас отправляй в зверинец. Так что вот вам и зверинец.
Утро они провели на горе, каждый по очереди посылал при помощи маленького зеркальца сигналы на берег. Но, по-видимому, никто их не замечал. И ответных сигналов не посылал. Погода стояла прекрасная, легкая дымка окутывала берега Девона. Внизу море с ревом швыряло о скалы огромные волны. Ни одна лодка не вышла в море. Они снова обыскали остров и никаких следов Армстронга не обнаружили.
— На открытом воздухе чувствуешь себя гораздо лучше, — сказала Вера, посмотрев на дом, и после небольшой заминки продолжала: — Давайте останемся здесь, я не хочу возвращаться туда.
— Отличная мысль, — сказал Ломбард. — Пока мы здесь, нам ничто не угрожает: если кто и захочет на нас напасть, мы увидим его издалека.
— Решено, остаемся здесь, — сказала Вера.
— Но на ночь-то нам придется вернуться, — возразил Блор, — нельзя же ночевать под открытым небом.
Веру передернуло.
— Я и думать об этом не могу. Второй такой ночи мне не вынести.
— Запритесь в своей комнате — и вы в полной безопасности, — сказал Филипп.
— Наверное, вы правы, — пробормотала Вера не слишком уверенно. — Как все-таки приятно понежиться на солнышке, — и она потянулась.
«Самое удивительное, — думала она, — что я, пожалуй, даже счастлива. Меж тем опасность не миновала… Но почему-то она меня перестала тревожить… во всяком случае, днем… Я чувствую себя сильной… Чувствую, что я не умру…»
Блор посмотрел на часы.
— Два часа, — объявил он. — Как насчет ленча?
— Нет, нет, я не пойду в дом. Останусь здесь на открытом воздухе.
— Да будет вам, мисс Клейторн. Эдак мы ослабнем, а силы нам понадобятся.
— Меня затошнит от одного вида консервированных языков. Я не хочу есть. Бывает, люди не едят по нескольку дней, когда хотят похудеть, скажем.
— Что до меня, — заметил Блор, — я не могу обходиться без еды. А как насчет вас, мистер Ломбард?
— Знаете, меня консервированные языки не соблазняют, — сказал Ломбард. — Я, пожалуй, составлю компанию мисс Клейторн.
Блор заколебался.
— Не беспокойтесь обо мне, — сказала Вера. — Ничего со мной не случится. Если вы боитесь, что он меня убьет, стоит вам уйти, то, по-моему, ваши опасения напрасны.
— Дело ваше, — сказал Блор. — Но мы же договорились держаться заодно.
— Твердо решили идти к льву в логовище? — спросил Ломбард. — Хотите, я пойду с вами?
— Решительно не хочу, — отрезал Блор. — Оставайтесь здесь.
— Ага, значит, вы все-таки меня боитесь? — захохотал Филипп. — Вы что, не понимаете: если б я хотел, я мог бы пристрелить вас обоих, не сходя с места?
