Агата Кристи - Каприз
— Вы чертовски осведомлены, Блэнд. Как он сам объясняет свое поведение?
— Очень смутно, сэр. Очень смутно.
— Это доказывает, что он настоящий архитектор, — сказал майор Меролл с чувством. Он сам недавно построил дом на побережье. — Их трудно понять, этих архитекторов. Я иногда думаю, понимают ли они сами себя.
— Не знает, — продолжал инспектор Блэнд, — где он был, не может указать точное время, и, кажется, никто его не видел. Есть основания полагать, что к нему была очень неравнодушна леди Стаббс.
— Вы намекаете на возможность убийства на почве секса?
— Я говорю лишь о том, что мне известно, — с достоинством ответил инспектор Блэнд. — Затем — мисс Брэвис…
Он многозначительно замолчал.
— Секретарша?
— Да, сэр. Очень деловитая женщина.
И снова многозначительное молчание. Майор Меролл внимательно посмотрел на своего подчиненного.
— О ней у вас особое мнение, не так ли? — спросил он.
— Да, сэр. Видите ли, она открыто признает, что была в лодочном домике незадолго до предполагаемого времени убийства.
— Разве она поступила бы так, если была бы виновной?
— Она смогла бы, — медленно ответил Блэнд. — В действительности это было бы для нее наилучшим выходом. Если она берет поднос и говорит всем, что несет его к Марлен, тогда ее посещение домика имеет объяснение. Она возвращается и утверждает, что девушка была жива. Это лишь ее утверждение. Но, если вы помните, сэр, в медицинском заключении доктора Кука сказано, что смерть наступила между четырьмя часами и четырьмя сорока пятью. О том, что Марлен была жива в четверть пятого, у нас имеются показания лишь самой мисс Брэвис. Есть еще один любопытный момент в связи с ее показанием. Она утверждает, что с водой и пирожными к Марлен ее послала леди Стаббс. Но другой свидетель уверяет, что на леди Стаббс это непохоже. И, полагаю, вы со мной согласитесь, что это так. До других леди Стаббс не было дела. Она заботилась лишь о себе и о своей внешности. Чем больше я об этом думаю, тем больше мне кажется маловероятным, чтобы она посылала мисс Брэвис с угощением для Марлен.
— В этом что-то есть, Блэнд, — сказал Меролл. — Но, в таком случае, каковы мотивы?
— Для убийства девчонки — никаких, — ответил Блэнд. — Но я уверен, вы знаете, что у нее могли быть мотивы для убийства леди Стаббс. По утверждению месье Пуаро, о котором я вам рассказывал, она по уши влюблена в своего хозяина. Предположим, она пошла за леди Стаббс в лес и там ее убила. А Марлен Таккер случилось быть этому свидетельницей. Тогда, конечно, ей ничего не оставалось, как убить и Марлен. Что дальше? Она втаскивает труп девушки в помещение, идет наверх, берет поднос и снова спускается к домику. Ее отсутствие на лужайке оправдано, а мы получаем единственное свидетельское показание о том, что в четверть пятого Марлен Таккер была еще жива.
— Так, — вздохнул майор Меролл. — Продолжайте, Блэнд, продолжайте. Как вы думаете, что бы она могла сделать с трупом леди Стаббс, если преступница она?
— Спрятала в лесу, закопала или сбросила в реку.
— Но последнее сделать было бы нелегко, не так ли?
— Это зависит от того, в каком месте совершилось преступление. Леди Стаббс была довольно тяжела. Если это произошло недалеко от лодочного домика, она могла дотащить ее до края настила и сбросить в воду.
— На глазах у пассажиров прогулочных теплоходов?
— Это было бы для них лишь первым актом спектакля, поставленного мною позже. Рискованно, но возможно. Однако я считаю более вероятным, что труп она где-то спрятала, а в Хэлм бросила только шляпу. Видите ли, она очень хорошо знает дом и поместье, и спрятать труп для нее, может быть, не представляло особого труда. А позже она могла избавиться от него, сбросив его в реку. Как знать? Конечно, — добавил Блэнд, словно эта мысль только сейчас пришла ему в голову, — если убийца она. Откровенно говоря, сэр, я больше подозреваю де Суза…
Других версий не было. Майор Меролл взглянул на Блэнда и откашлялся.
— В итоге выходит следующее: у нас есть пять-шесть человек, из которых кто-то в большей, кто-то в меньшей степени может быть заподозрен в убийстве Марлен Таккер. В общих чертах мы можем судить о мотивах убийства. Ее убили потому, что она что-то видела. И это все. Но, пока мы не узнаем, что же она видела, мы не узнаем, кто убийца.
— Рассуждая так, вы несколько усложняете вопрос, сэр.
— Да, конечно! Но под конец все станет на свои места.
— А тем временем, смеясь в кулак, парень покинет Англию.
— Вы уверены, что это он, не так ли? Нет-нет, я не говорю, что вы ошибаетесь. Все равно… Во всяком случае, — пожав плечами, добавил он после небольшой паузы, — это лучше, чем убийца-психопат. Будь это маньяк, мы, вероятно, занимались бы уже третьим убийством.
— Говорят, пришло две беды — жди третьей, — мрачно заметил инспектор.
Эту поговорку он вспомнил на следующее утро, когда услышал, что старик Мэрделл, возвращаясь поздно вечером домой с противоположного берега, утонул в реке. Старик ездил в Гитчэм и в своем излюбленном кабачке, должно быть, выпил лишнее. Он упал в воду, когда причаливал к пристани. Его тело нашли на следующее утро, лодку унесло течением.
Дознание было простым и кратким. Ночь была темная и ненастная. Старик Мэрделл выпил три пинты пива. Ему было девяносто два года. Причина смерти — несчастный случай…
Глава 15
Эркюль Пуаро сидел в квадратном кресле перед квадратным камином в квадратной комнате своей лондонской квартиры. Перед ним лежало великое множество предметов, которые не были квадратными, у них были причудливые, почти фантастические закругления. Рассматривая каждый предмет в отдельности, невозможно было бы постигнуть его значение в обыденной жизни. Он казался бы невероятным, бессмысленным и совершенно случайным. На самом же деле эти предметы не представляли ничего необычного. Каждый имел свое особое место в особом целом. Расположенные в определенных местах этого особого целого, они приобретали не только смысл, но и создавали определенную картину. Иначе говоря, Эркюль Пуаро составлял картину-головоломку. Эта игра была его любимым занятием. Он находил, что это и развлекает, и успокаивает.
Он смотрел на нижнюю часть рамки, где зияло бесформенное пятно. Оно вносило диссонанс в определившийся порядок. Игра напоминала ему его собственную профессию. Там тоже встречаешься со множеством разнообразных, казалось бы, совершенно не связанных между собой фактов, которые, несмотря на кажущуюся несовместимость, будучи помещенными на свое особое место, воссоздают целостную картину. Его пальцы ловко поддели непонятный темносерый кусочек и втиснули в голубое небо. Кусочек оказался частью самолета.
