Эрл Гарднер - Прокурор добивается своего
— О'кей… Черт побери, дело, конечно, на первом месте, но давно я не пил такого вкусного кофе. Честное слово, она умеет его варить!
— Угу, — согласился Селби.
— Могу поспорить, Карра чуть удар не хватил, когда она ему заявила про это нервное расстройство… Ладно, поехали за Сильвией. Когда миссис Грайнс найдут, нам будет некогда это делать.
Селби кивнул.
Машина ехала медленно, с трудом боролась с потоками воды на лобовом стекле, шины шипели на мокром асфальте, из-под колес вырывались фонтаны грязи и воды.
— Похоже, дождь начинает утихать, — заметил Брэндон.
— По-моему, просто капли стали крупнее и реже, — ответил Селби рассеянно, его мысли были заняты чем-то другим.
— Сейчас дождь нужен, — рассуждал шериф. — Почве необходимы запасы влаги, залог будущих урожаев.
Плохо только, что дождь холодный. Если после него не установится теплая погода, считай, его как бы и не было. В этом году не было восточных ветров…
— Фактически не было.
Брэндон остановил машину перед входом в редакцию «Кларион».
— Вот мы и приехали.
Селби отворил дверцу:
— Я сейчас забегу и…
Входная дверь «Кларион» отворилась. На пороге стояла Сильвия Мартин.
— Умница, — похвалил Брэндон, — работала, но поглядывала на улицу, чтобы нам не нужно было выскакивать под дождь.
— Знаешь, я иногда думаю, как здорово, что она работает в «Кларион» и держит нашу сторону.
— Как ведет себя пес? — спросил шериф.
Селби оглянулся на заднее сиденье.
— Спит.
— Он вообще соня, верно?
— Угу. Залезает в машину, сворачивается клубочком и засыпает. Обожает езду, а вот куда ехать — ему вроде бы и безразлично… Знаешь, Рекс, есть одна вещь, которая меня беспокоит.
— Какая же?
— На нас оказали влияние внешние признаки… мы не были объективными.
— Что-то я тебя не понимаю.
Прежде чем Селби ответил, тротуар перебежала Сильвия Мартин. Селби распахнул дверцу.
Девушка впорхнула в машину и нетерпеливо спросила:
— Хоть сколько-нибудь повезло?
Селби ответил:
— Кажется, мы нашли владельца Фидо, Сильвия.
— Кто же это?
— Миссис Карлтон Грайнс.
— Ох!
Брэндон добавил:
— И Дуг собрался изложить свои соображения. Валяй, говори, я что-то не понял насчет предвзятости.
— Кажется, я был слишком доверчив. Впрочем, как все мы. Понимаете, часто мы принимаем безоговорочно какие-то предположения из-за «наслоений».
— О чем ты говоришь, Дуг? — спросил шериф.
— Допустим, ты поймал преступника, которого разыскивала полиция за побег из тюрьмы, и он тебе рассказывает, что не знает, кто он такой, что с того момента, как покинул тюремные стены, страдает амнезией и не в состоянии припомнить, что с ним было до ареста.
Что бы ты на это сказал?
Брэндон сначала усмехнулся, потом посерьезнел:
— Сказал бы, что это один из старых трюков, к которым все они прибегают!
— Совершенно верно! — согласился Селби. — Но ввиду того что человек сколотил приличное состояние и историю мы услышали не от него, а от разных лиц, мы принимаем ее за святую правду… К примеру, Джилспай ничего не знает о потере памяти Биллмейера, кроме того, что сам Биллмейер ему рассказал. То же самое и с Кармен. Мы действовали, исходя из предположения, что Биллмейер напился и неожиданно вспомнил прошлое, после чего отправился туда, где была спрятана его одежда, и нашел ее. Но допустим, что все разговоры про амнезию — ловкий ход изобретательного мошенника? Что тогда?
— Да, что тогда? — в сильном возбуждении переспросила Сильвия. — Продолжай, Дуг.
— В таком случае твидовый костюм приобретает зловещее значение.
— Вот этого я не понимаю. Если амнезия была вымышленной, то костюм хранился в его собственном шкафу и Биллмейер мог достать его в любую минуту.
Селби покачал головой не соглашаясь.
— Ну, нет, такой костюм, да еще с письмом в кармане, он ни за что не оставил бы в своем доме. Само по себе письмо, вернее, конверт, инкриминирующий…
Такие улики не хранятся там, где их может нечаянно найти уборщица, горничная, служанка. Выйдя на свободу, Биллмейер первым делом уничтожил бы и костюм, и письмо.
— Тут ты, несомненно, прав, — согласился Брэндон.
— Тогда откуда же он взял этот твидовый костюм? — спросила Сильвия.
— В том-то и вопрос. И не простой, если хочешь знать. Если костюм был не у Биллмейера, тогда у кого?
— И каждый раз мы возвращаемся к жене, — буркнул шериф.
Селби кивнул.
— Предположим, что костюм и на самом деле был у жены. Ее муж умер при попытке бежать из тюрьмы. Во всяком случае, так ей официально заявил и. Но все же десять лет она хранит эту никому не нужную тряпку…
Не слишком-то логично, верно?
— Совсем нелогично.
— Единственное, что могло заставить ее сохранить костюм, — продолжал рассуждать Селби, — это веские основания подозревать, что ее муж жив, но не хочет давать о себе знать, потому что боится. Она ждет его появления с минуты на минуту и поэтому не выбрасывает одежду.
— Десять-то лет! — с сомнением воскликнул Брэндон.
— В этом нет ничего странного, — вмешалась Сильвия. — Уж раз она засунула костюм в какой-нибудь сундук или чемодан, он там мог бы пролежать и тридцать лет. Понимаете, годы бегут незаметно. Ты же не можешь себе сказать: «Завтра я выброшу этот костюм, или на следующей неделе, или в следующем месяце». Он где-то хранится, про него со временем забывают и думать… Насколько я понимаю, костюм хранился в шкафу из камфарного дерева. Верно?
— По-видимому, так. Пахнет камфорой, а не нафталином.
— Вот вам, пожалуйста, — продолжала Сильвия, — костюм был аккуратно спрятан… Ты снова оказался прав, Дуг, только женщина способна на такое.
Селби предостерег:
— Не будем увлекаться, но такую возможность надо иметь в виду. Собачья шерсть на пиджаке, собака входит в раж в комнате мисс Стэплтон. Все начинает складываться в определенную картину… Сильвия, мы собираемся нанести визит старине АБК. Решили, что тебе будет интересно прогуляться с нами.
— Есть соображения?
— Нет. Выразим наше почтение и, если он еще не знает, сообщим, что его клиент находится в тюрьме.
Посмотрим, что он на это скажет.
Сильвия вздохнула:
— Знаешь, Дуг, я его боюсь. Он такой ловкий и… опасный. Он с удовольствием пришил бы тебе какое-нибудь политическое дело.
— Я знаю.
— Он же связан с мошенниками, которые охотно присягнут в чем угодно или, коли дойдет до этого дело, выполнят что угодно для маэстро, стоит ему лишь пошевелить пальцем.
— Ужасно неприятно, что он привнес атмосферу спаянности с гангстерскими организациями в наш тихий Мэдисон-Сити, — вздохнул Селби, — но все равно мы никогда не примиримся с его методами. Придется ему приноравливаться к нашим. Пойдем, Рекс.
