Эрл Биггерс - По ту сторону занавеса
– Так ведь все от вас зависит, – резонно заметила миссис Кирк. – Распутывайте поскорее это запутанное дело и сбегайте отсюда, пока не подвернулось следующее. Ну, мне пора. В моем клубе начинается собрание. Собрание в дамском клубе… Вот к чему сводится теперь вся моя общественная деятельность! Барри, дорогой, непременно держи меня в курсе хода расследования, это первое по-настоящему интересное событие за последние двадцать лет, и мне не хотелось бы даже малости упустить.
Проводив бабушку к лифту, Барри Кирк вернулся к себе в гостиную. Смеркалось, близился ранний зимний вечер. Барри включил в комнате свет.
Сев в кресло, хозяин изложил свои соображения.
– Все вместе взятое, – начал он, – заставляет нас уделять больше внимания Эйлин. Вчера она была сама не своя, явно чем-то взволнованная, причем еще до того, как заметила мужчину на пожарной лестнице. Если этот мужчина действительно существовал. Пущу-ка я мисс Морроу по ее следу, вы как считаете?
Оторвавшись от чтения толстой книги, Чарли Чан кивнул без особого энтузиазма.
– Да, вы должны это сделать.
– А вас, кажется, эта дама не особенно заинтересовала?
– Зато какой интересный человек полковник Битэм! – вместо ответа воскликнул китайский сержант.
Кирк взглянул на часы.
– Мне очень жаль, но сегодня вечером я обедаю с одним деловым знакомым в клубе «Космополитен». Договаривались мы еще несколько дней назад, я же не мог предположить…
– Я бы чувствовал себя безутешным, если бы вы из-за меня нарушили свои планы, – как всегда с излишней выспренностью заявил китаец. – Так что, пожалуйста, не меняйте из-за моей скромной особы своего распорядка дня. Скажите только, доводилось ли вам когда-нибудь встречать в этом эксклюзивном клубе полковника Битэма?
– Да, я его видел там пару раз. Видимо, кто-то дал ему пропуск, потому как членом клуба он не является. Чарли, кстати, надо бы мне и вас как-нибудь туда сводить.
– Это было бы для меня высочайшей честью, – серьезно ответил китаец.
– А сегодня Парадиз подаст вам обед в столовую.
– Ни в коем случае! – живо возразил Чарли Чан. – Пусть ваша прислуга немного отдохнет после вчерашних потрясений. Я и без того злоупотребляю вашим гостеприимством. Да я и так собирался пообедать в городе. Мне надо решить кое-какие дела, заодно и поем… – Как пожелаете.
Закончив на этом разговор, хозяин откланялся и вышел, оставив китайца по-прежнему погруженным в чтение.
Почитав еще немного, Чарли Чан тоже покинул дом Кирка. Было около 6:30 вечера. Пообедав в одном из дешевых ресторанчиков, китайский полицейский не торопясь, прогулочным шагом направился к тому району города, где находился китайский квартал.
Здесь еще вовсю царило оживление. Китайцы вообще большие любители ночной жизни. Магазины по Грант-авеню были ярко освещены и полны покупателей. Толпы прохожих заполняли тротуары, и по их виду сразу становилось понятно, что слоняются они без дела, просто прогуливаются, не зная, как убить время. Молодежь одеждой ничем не отличалась от своих американских сверстников, пожилые люди были в черных шелковых блузах и штанах китайского покроя, солидно и бесшумно шагая ногами, обутыми в войлочные туфли. Часто попадались и китайские матроны, и при взгляде на этих солидных матерей семейств всякому становилось ясно, что уж они-то совершенно не заботятся о своих фигурах. Совсем другое впечатление производили стайки молодых девушек, оживленно и весело щебечущих.
Чан свернул на Вашингтон-стрит и по ней дошел до уже совсем темной и тихой Беверли-плейс. Подойдя к одному из домов, он поднялся по плохо освещенной лестнице и постучал в знакомую дверь.
Слова «удивление» нет в словаре китайского языка, и Чан Ки Лим впустил нежданного гостя в квартиру, не проявив сего непристойного чувства. А мог бы и удивиться, ведь не далее как сегодня утром надолго распростился с Чарли; однако сейчас на его лице не отразилось ни малейшего чувства.
– Это опять я, – произнес Чарли Чан на кантонском диалекте китайского. – Думал, что навсегда покидаю ваш континент, но небеса судили по-другому.
– Заходи! – гостеприимно произнес кузен Чана. – В этом доме тебе всегда рады, тепло наших чувств к тебе никогда не остынет. Входи и располагайся на вот этом жалком табурете.
– Ты очень любезен, – не остался в долгу Чарли. – И наверняка уже догадался, что я стал жертвой моей достойной презрения профессии. Если ты не против, я хотел бы тебя кое о чем спросить.
И без того узкие глаза Ки Лима превратились в две щелочки, и он задумчиво погладил свою жалкую, реденькую бороденку, уже совсем седую. Кузену никогда не нравилась профессия Чарли, что он неоднократно давал понять своему родственнику, разумеется в самой деликатной форме. Поэтому вопрос его прозвучал непривычно резко:
– Ты ввязался в действия проклятой белой полиции? Чарли пожал плечами.
– Увы, ввязался. Но я не намерен просить тебя выдать мне кого-либо из наших или нарушить свои обязательства по отношению к людям. Вопрос мой совершенно невинный. И относится он к чужому тебе человеку. Возможно, ты сможешь сказать мне пару слов о том туристе, который проживал здесь у своих родственников на Джексон-стрит? Зовут его Ли Гунг.
Ки Лим кивнул.
– Я его не знаю, но слышал, как о нем говорили в Тонхаус. Он объездил весь свет. Какое-то время проживал здесь у своего родственника Генри Ли, того, который держит магазинчик с корзинками, у него еще квартира устроена на американский образец, в том большом доходном доме, знаешь, на Джексон-стрит. Если не ошибаюсь, там квартиры такого рода называют «восточными апартаментами». Сам я никогда там не был, но слышал, что там даже имеются ванные комнаты и другие глупые нововведения, которые белые называют достижениями цивилизации.
– А самого Генри Ли ты знаешь? – почти невежливо перебил кузена Чарли.
Глазки-щелочки родственника превратились в две ледышки.
– Не имею чести, – ледяным голосом ответил он. Понятно. Кузен не намерен помогать Чарли. Что ж, его право. Чарли Чан встал с табуретки черного дерева.
– Твоя доброта не имеет пределов, – с поклоном произнес он. – Я только это и хотел знать. А теперь дела вынуждают меня прекратить столь ценный для меня визит.
Ки Лим тоже встал.
– Ты так мало пробыл в моем доме, что просто должен опять в самом скором времени посетить мое жилище. Знай, здесь тебе всегда рады.
– О, в этом я нисколечко не сомневаюсь, – отвечая поклоном на поклон промолвил Чарли Чан. – Правда, на меня навалилось множество дел, но я уверен, что вскоре мы опять увидимся. А теперь разреши тебя покинуть.
Кузен проводил гостя до двери.
