Хью Пентикост - Оборотни
– Поэтому он и умер, – прохрипел Кларк.
– Мой дорогой Кларк, – Бернардель вздохнул, – Диггер не убивал Лоринга. Такое невозможно. Невозможно даже в этом безумном мире, – он рассмеялся. – Лоринг был его другом, а такие, как Диггер, не убивают друзей, даже защищаясь.
Такие, как Диггер, никогда не выстрелят в слугу закона.
– Так кто его убил… И как? – спросил Кларк.
Бернардель вновь вздохнул.
– Просто поверьте мне, Кларк, и ищите убийцу в другом месте. Диггер – невинный барашек.
– Вы знаете, кто убил Лоринга? – теперь уже вопрос задал Шамбрэн. Бернардель улыбнулся одними губами, глаза оставались серьезными.
– Если я тот, кем вы меня считаете, Шамбрэн, то есть главный заговорщик, я бы не назвал вам имени убийцы, даже если б и знал его. Если я на стороне правительства, то и в этом случае у меня есть причины не говорить вам то, что мне известно.
– Что это за причины?
– Мистер Шамбрэн, кто-то из заговорщиков вот-вот получит несколько миллионов долларов в обмен на героин. Эти деньги пойдут на финансирование заговора. Допустим, я назвал бы имя убийцы до того, как деньги перейдут из рук в руки.
Обмен перенесут в другое место, проведут с участием других людей. Поймите, Шамбрэн, речь идет о деньгах. Заговорщикам необходимо их получить. Другая сторона стремится этому воспрепятствовать. И путь здесь только один. Чек можно объявить недействительным, если он потерян, и выписать новый. Но наличные – совсем другое дело. Их нельзя заменить. И чтобы эти миллионы не попали заговорщикам, сторонники правительства должны их перехватить. Для обеих сторон обладание этими деньгами – вопрос жизни и смерти.
Поэтому, если б и боролся с заговорщиками, я бы не стал мешать обмену, а схватил бы заговорщиков сразу после того, как они получат деньги от торговцев наркотиками. Тогда, и не раньше! Убийца может играть ключевую роль в этом обмене, поэтому я не буду называть имен. Вы можете отнести меня к любому лагерю, господа, но теперь вам должно быть ясно, что в любом случае я не могу назвать вам убийцу. И, кто бы я ни был, я всем сердцем верю, что стараюсь для блага моей страны.
– А если Диггер заговорит? – спросил Шамбрэн.
– Охраняйте его.
– Чтобы он смог назвать убийцу, – хмыкнул Кларк. – Этот ваш невинный барашек!
– Как я понял со слов Жирара, ему стреляли не в спину.
Он видел того, кто стрелял.
На столе Шамбрэна зазвенел телефон. Он снял трубку. Мне сразу подумалось, что звонят из больницы и новости самые печальные. Выслушав, Шамбрэн сказал: "Благодарю вас". Мы ждали продолжения, но он молчал. Тяжелые веки почти закрыли глаза.
Бернардель выдохнул облако сигарного дыма.
– Я сказал вам все, что хотел, – он одарил Кларка невеселой улыбкой. – Для вас я по-прежнему злодей.
Остается только надеяться, что мне удалось хоть немного поколебать вашу уверенность в вине моего друга.
– Мне следовало бы вас арестовать, – Кларк, скорее, говорил сам с собой, а не с Бернарделем.
Бернардель улыбнулся, как отец, утешающий маленького ребенка.
– Конечно, вам этого хочется, но обвинить меня не в чем.
Я знаю, что вы следите за мной с того мгновения, как я ступил на американскую землю. Вы – мое алиби, если оно мне потребуется, – он чуть поклонился Шамбрэну, повернулся и вышел из кабинета.
Кларк негромко выругался.
– А ему хоть бы хны. И так уже три года. Все нити тянутся к нему, а у нас никаких улик!
– Мне кажется, он пришел сюда, чтобы помочь Диггеру, – заметил я.
– А я могу поспорить, что он пришел защитить себя, – отрезал Кларк.
– Салливану может понадобиться помощь, – Шамбрэн разглядывал поверхность стола. – Звонил Харди. Он получил результаты баллистической экспертизы.
– Вы ошиблись? – спросил Кларк.
Шамбрэн кивнул.
– Сэм Лоринг убит пулями, – выпущенными из пистолета, который нашли в руке Салливана. В Салливана стреляли из пистолета Лоринга. Третьего пистолета не было.
– Я с самого начала говорил об этом! – воскликнул Кларк.
– Салливан открыл огонь по Лорингу, а тот, защищаясь, выстрелил. Это несомненно! Не приходится удивляться, что Бернардель хочет отвлечь наше внимание от Салливана.
Салливан действительно его друг. Давний друг. Они заодно с самого начала. Что говорят врачи?
– Никаких изменений.
– У Харди есть какие-то сомнения относительно случившегося?
– Нет.
– А у вас?
Тяжелые веки поднялись.
– Разве это имеет значение?
– Ради бога, Шамбрэн, мы же не можем игнорировать факты.
– Нет, факты нужно уважать, – кивнул Шамбрэн.
– Значит, ваша версия не подтвердилась.
– Не подтвердилась, – эхом отозвался Шамбрэн.
На этом Кларк закрыл дискуссию.
– Ну что ж, мне остается сидеть здесь и ждать обмена денег на наркотики. Харди будет в больнице, на случай, если Салливан заговорит.
– А как насчет заявления для прессы?
– Какой от него толк? Бернардель знает, что это – фальшивка.
– Я все-таки предлагаю не отказываться от него.
Кларк хохотнул.
– У вас возникли сомнения относительно Бернарделя?
– Вы хотите, чтобы сделка состоялась, и можно было бы поймать их за руку. Остальные, возможно, не так принципиальны, как Бернардель. Есть покупатели наркотиков, которые могут на это клюнуть. Во всяком случае, публичное заявление вам не повредит. Но может принести определенные дивиденды.
– Пожалуй, вы правы, – с неохотой согласился Кларк. – Но Бернардель, скорее всего, отменит обмен.
– А если все-таки вы принимаете его не за того, кто он есть на самом деле…
– Перестаньте, Шамбрэн. Насчет Салливана вы ошиблись. К чему новые промахи?
– И я стремлюсь более их не допускать, – сухо ответил Шамбрэн.
Глава 5
Шелда не выходила у меня из головы. К этому времени, думал я, известие о перестрелке облетело отель. А каково узнать, что один человек убит, а второй – при смерти, и произошло это в твоем саду. Шелда могла вообразить, что во всем виновата только она. И пока Кларк готовил пресс-конференцию, я прошел в свой кабинет.
***Стол Шелды в приемной пустовал, но мисс Куингли сказала мне, что она в кабинете. Там она и сидела, бледная, как смерть. Увидев меня, Шелда бросилась мне на грудь, я обнял ее и подождал, пока она выплачется.
– У нас полно хлопот и без твоих слез, – улыбнулся я.
– Марк…
– Я все знаю. Ты отвела Жульет в свою квартиру. Ты сказала Диггеру, что она там. Во всем виновата только ты.
Она с негодованием оттолкнула меня.
– Черта с два!
– Я рад это слышать.
– Ей, должно быть, очень грустно. Столько лет любить человека и узнать, наконец, что он-подонок. Как он?
