Дик Френсис - Тропою риска
В конце ряда Джик рассматривал первое из трех полотен без рам, скатанных в рулон, нетуго перетянутый бечевкой. Я глянул через его плечо. Полотно просто вопило, что это Маннинг, не говоря уже о том, что в правом нижнем углу четкими буквами было выведено: «Альфред Маннинг». Оно изображало четырех жокеев на лошадях, идущих кентером по треку. И краска на нем еще не просохла.
- А на других что? - спросил я.
Джик развернул рулон. И остальные две картины оказались такими же.
- «…Виноградник несет лишь пятьдесят килограммов, и у него удобная предбарьерная позиция, так что вполне возможно…»
- Продолжай осмотр, - сказал я и вернулся к картотеке.
Фамилии, даты, адреса… Я нетерпеливо потряс головой. Нам нужно было что-то более весомое, чем просто подделки Маннинга, а я ничего не мог отыскать.
- Боже! - воскликнул Джик, смотря в большую папку, в каких хранят гравюры. Папка стояла между столом и стеной. И Джик глядел на нее как громом пораженный.
Мои глаза скользнули по заголовку «Иностранные покупатели» и остановились на нем. Иностранные покупатели. Я открыл папку: списки людей, фамилии и адреса. Расположены по странам.
Великобритания.
Длинный список. Не по алфавиту. Не хватит времени прочесть его обстоятельно. Немало фамилий почему-то вычеркнуто.
- «…стартовали! Вот момент, которого вы все ждали! А впереди - Специальный Приз».
- Взгляни сюда! - показал пальцем Джик.
«Дональд Стюарт» - вычеркнуто. «Шропшир» - вычеркнуто. У меня даже дух захватило.
- «…впервые они проходят мимо трибун в таком порядке: Специальный Приз, Квадрат, Новинар, Жучок, Виноградник…»
- Взгляни сюда! - не унимался Джик.
- Возьми с собой, - прервал я его. - До конца скачек меньше трех минут, и тогда Мельбурн вернется к жизни.
- Но…
- Бери, бери… И те три копии.
- «…впереди все еще Специальный Приз, вторым, сразу за ним, Новинар, потом Жучок…»
Я вставил ящик на место.
- Теперь бери папку - и ходу!
Я взял приемник и инструмент Джика, а ему хватило забот с тремя картинами и громадной папкой для гравюр.
- «…на самом дальнем от нас участке круга до сих пор впереди Специальный Приз, а на второе место Выходит Виноградник…»
Мы поднялись по лестнице, выключили свет. Вышли на улицу. Машина все еще стояла там, где мы ее оставили. Полицейских не было. Все слушали радио.
- «…на последнем повороте Специальный Приз отстает. Теперь впереди Новинар».
На улице ни души. Джик уложил все в багажник. Возбужденный голос комментатора еле перекрывал вопли толпы: «…Виноградник выходит на прямую третьим с Жучком… По ближайшему к трибунам кругу вперед очень быстро проходит Хомут…»
- Все? Можно ехать?
Я покивал головой, чувствуя, что во рту пересохло. Мы уселись в машину. Диктору уже приходилось кричать:
- «…первым финиширует Хомут, на корпус от него отстал Жучок, Новинар третий, а потом Виноградник и Счастливчик…»
Под радостные возгласы зрителей Джик завел двигатель и тронулся с места.
- «… рекордное время! Послушайте радостные крики! Еще раз повторяю результат Мельбурнского кубка. Порядок призеров… Первый - Хомут, принадлежащий мистеру Роберту Хэму… Второй - Жучок…»
- Ух! - вздохнул Джик, задорно задрав бороду и обнажая в широкой ухмылке десны. - Недурно поработали! Мы могли бы выкрасть документы у паршивых политиков, если бы нас кто-нибудь нанял для такого дела.
- Не получится. Большая конкуренция, - возразил я и тоже улыбнулся.
У нас обоих была эйфория, как у людей, которым посчастливилось избежать серьезной опасности.
- Не спеши, - сказал я, - все еще впереди!
Джик подъехал к отелю, поставил машину и занес все ко мне в номер. Он двигался проворно, ловко и расчетливо, затрачивая минимум времени, чтобы быстрее вернуться на ипподром к Саре и сделать вид, будто он все время был там.
- Мы вернемся как можно быстрее, - пообещал он и помахал рукой.
Через две секунды после того, как дверь номера закрылась, раздался стук.
Я отпер дверь. На пороге стоял Джик.
- Мне не мешало бы знать, - серьезно заявил он, - кто же выиграл кубок?
Глава 12
Когда наконец Джик ушел, я, еще раз осмотрев нашу добычу, понял, что мы сорвали банк. Я все больше сомневался в целесообразности тратить время на то, чтобы создать видимость присутствия Джика и Сары на скачках. Имея на руках такой «динамит», ждать их в отеле было выше моих сил. Инстинкт подсказывал, что нужно немедленно выбираться отсюда.
Для постороннего глаза список иностранных покупателей - невинный документ. Уэксфорд мог держать его в незапертом ящике, так как в обычных условиях только в одном случае на миллион кто-нибудь разгадал бы значение этого документа.
«Дональд Стюарт, Ренстон-Хаус, Шропшир».
Вычеркнуто.
На каждой странице по три колонки: широкая посередине и две узкие по краям. В левой узкой колонке стояли даты, в центре - фамилия и адреса. В узенькой правой против каждой фамилии - короткий набор букв и цифр. Например, против записи о Дональде стояло: ММ 3109 Т. В отличие от фамилии этот набор букв и цифр не был вычеркнут. «Возможно, - подумал я, - своеобразный реестр купленных картин».
Я быстренько просмотрел остальные вычеркнутые фамилии в английском списке. Имени Мейзи Метьюз там не было.
«Что за черт! - размышлял я. - Почему?»
Я торопливо перелистал все бумаги. Иностранные покупатели относились в большинстве к англоязычным странам, а доля вычеркнутых фамилий около одного к трем.
Если каждое вычеркнутое имя означает ограбление, то их было совершено несколько сотен.
В конце папки оказался еще один раздел, где снова применялось деление по странам. Здесь перечни фамилий были гораздо короче.
Великобритания. Середина страницы. Я даже не поверил своим глазам:
«Миссис М.Метьюз, «Островок сокровищ». Уортинг, Суссекс». И вычеркнуто.
Меня затрясло. Дата в левой колонке была похожа на дату приобретения картины. Невычеркнутый шифр в правой колонке - СМК 29 Р.
Положив картотеку на стол, я минут пять думал, тупо уставившись в стену.
Чем начал - тем и кончил: мне еще много нужно сделать до возвращения Джика и Сары со скачек, а инстинкт не всегда подсказывает правильно,
На кровати лежала другая папка, так взволновавшая Джика. Я раскрыл ее и, наверное, стал похож на идиота с отвисшей челюстью. В папке оказалась пачка упрощенных контурных рисунков на манер того, который раскрашивал парень в Художественном центре. Контурные рисунки в натуральную величину, на нефактурном белом полотне, точные, словно скалькированные.
Их было семь штук. В основном - лошади. Передо мной лежали черно-белые контурные рисунки, стопроцентной уверенности у меня не было, но я решил, что тут были три сюжета Маннинга, два - Рауля Милле, а оставшиеся два… Я рассматривал старомодное исполнение контуров лошадей. Не может быть, чтобы Стаббз - он слишком хорошо описан… Тогда, конечно, Херринг. Оба контура были похожи на Херринга.
