Агата Кристи - Зеркало треснуло
Вскоре миссис Бантри поднялась на ноги, запыхавшаяся, но торжествующая, и кинула взгляд через изгородь на дорогу. К своему удивлению, она увидела, как из телефонной будки у автобусной остановки по ту сторону дороги вышла темноволосая девушка, секретарь Джейсона Радда.
«Как же ее имя? Начинается, кажется, на „Б“… нет, на „Р“. Ах, нет, Зилински, вот как».
— Миссис Бантри вспомнила это как раз в ту минуту, когда Элла Зилински перешла через дорогу и проходила мимо ее садика.
— Доброе утро, мисс Зилински, — дружески окликнула ее миссис Бантри.
Элла вздрогнула и остановилась так резко, что миссис Бантри была удивлена еще больше.
— Доброе утро, — сказала Элла и быстро добавила:
— Я вышла позвонить. У нас в доме телефон почему-то не работает.
Удивление миссис Бантри продолжало расти. Почему Элла Зилински так спешит объяснить свои действия?
— О, какая неприятность, — сказала она.
— В следующий раз, когда вам понадобится звонить, заходите прямо ко мне, не стесняйтесь.
— О, большое спасибо, я вам очень благодарна. Элла громко чихнула.
— У вас сенная лихорадка, — немедленно определила миссис Бантри.
— Принимайте слабый раствор соды.
— Вы правы. Я уже пользуюсь одним очень хорошим патентованным средством в ингаляторе. Все равно спасибо.
Она снова чихнула и торопливо удалилась.
Миссис Бантри посмотрела ей вслед. Затем, довольная, она взглянула на свой сад Нигде не было видно ни одного сорняка.
— Не хочется, конечно, прослыть слишком любопытной старухой, — смущенно пробормотала она, — но все-таки…
Мгновение миссис Бантри колебалась, но затем поддалась искушению. Она будет любопытной старухой, и все тут! Она вошла в дом, подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер. Ей ответил молодой мужской голос с легкий американским акцентом:
— Госсингтон-холл.
— Здравствуйте, это миссис Бантри из Ист-Лоджа.
— Доброе утро, миссис Бантри. Это Хейли Престон. Мы встречались с вами в день праздника, помните? Чем могу быть полезен?
— Я думала, что, может быть, я могу быть вам чем-нибудь полезна, раз уж ваш телефон не в порядке…
— Наш телефон не в порядке? — удивленно перебил ее Хейли.
— С чего это вы взяли? Он прекрасно работает, вы сами можете в этом убедиться.
— Я, наверное, ошиблась, — сказала миссис Бантри.
— Извините, пожалуйста.
Она положила трубку, подождала немного, затем набрала новый номер.
— Джейн? Это Долли.
— Да, Долли. Что-нибудь случилось?
— Ну, знаете, довольно странная вещь. Секретарша из Госсингтон-холла звонила сегодня из телефона-автомата у дороги. Когда я с ней поздоровалась, она, не дожидаясь никаких вопросов с моей стороны, сказала, что телефон в Госсингтон-холле испорчен. Но я позвонила туда и оказалось, он и не думал портиться…
— Она замолчала, ожидая ответа своей подруги.
— Коне-ечно, — задумчиво протянула мисс Марпл, — это интересно.
— Почему она так сделала, как вы думаете?
— Очевидно, не хотела, чтобы ее подслушали…
— Вот именно.
— Для этого у нее могло быть множество причин.
— Да, вы правы.
— Интересно, — повторила мисс Марпл.
2
Дональд Макнейл встретил Дэрмота Крэддока очень любезно. Это был рыжеволосый молодой человек, очень любивший поболтать.
— Ну, как идут дела? — весело спросил он.
— Нет ли уже каких-нибудь новостей для печати?
— Пока еще нет. Может быть, позднее.
— Уклончивы как всегда. Все вы, сыщики, одинаковы. Скрытны, как устрицы. Я, однако, вижу, что вы еще не знаете, кого обвинить в убийстве.
— Пока что я пришел к вам, — усмехнулся Дэрмот Крэддок.
— На что это вы намекаете, хотел бы я знать. Вы что, в самом деле полагаете, что я хотел убить Марину Грегг, но по ошибке отравил Хесю Бедкок, или что я с самого начала намеревался убить именно Хесю Бедкок?
— Ну, до этого дело еще не дошло.
— Нет, нет, подождите, давайте разберемся. Я был там в тот вечер. У меня были возможности, но был ли у меня мотив? Вот что вы хотите знать — каков же мой мотив?
— Успокойтесь, я вас ни в чем не подозреваю.
— Вы меня утешили.
— Я просто хотел узнать, что вы видели в тот вечер.
— Я уже все рассказывал местной полиции. Вообще, это очень унизительно для журналиста — почти ничего не знать! Ведь я был на месте преступления. Убийство совершилось практически на моих глазах. Я просто должен был узнать, кто сделал это, но я до сих пор ничего не знаю. Стыдно сознаться, но я понял, что что-то произошло, только тогда, когда увидел, как эта несчастная женщина полулежит в кресле, хватая ртом воздух. Конечно, я был очевидцем происшествия, написал сенсационный отчет в своей газете. Но все-таки я чувствую какое-то унижение от того, что не знаю больше. А мне следовало бы знать больше. И не уверяйте меня, что яд предназначался Хесе Бедкок. Она была милой женщиной, немного болтливой, правда, но ведь за это не убивают — если, конечно, она не выдавала чьих-то секретов. Но я не думаю, что кому-нибудь пришла бы мысль доверить Хесе Бедкок секрет. Она была не из тех, кого интересуют чужие тайны. Она всегда говорила только о себе.
— Так, кажется, считают все, кто ее знал, — согласился Крэддок.
— Перейдем теперь к знаменитой Марине Грегг. Уверен, что для ее убийства имеется достаточно мотивов Зависть, ревность, разного рода любовные истории. Но кто мог пойти на это убийство? Кто-то, у кого не все дома! Вот вам мое личное ценное мнение. Вы этого хотели?
— Не только. Насколько я знаю, вы поднимались по лестнице примерно в одно время с викарием и мэром?
— Совершенно верно, но только не в первый раз. Я был там и немного раньше.
— Я не знал этого.
— Да. По роду моей деятельности мне пришлось бегать туда и сюда. Со мной был фотограф. Мы спустились, чтобы сделать несколько снимков прибытия мэра. Потом я вновь поднялся, уже не столько ради дела, сколько затем, чтобы выпить. Напитки там были просто великолепны.
— Понимаю. Не можете ли вы вспомнить, кто еще был на лестнице, когда вы поднимались?
— Там стояла Марго Бенс из Лондона со своим фотоаппаратом.
— Вы ее хорошо знаете?
— Мне приходится довольно часто с ней сталкиваться. Она умная девушка и хороший фотограф. Ее часто приглашают на разные приемы, театральные премьеры и тому подобные мероприятия. Она специалист по художественной фотографии. Она стояла на верхней ступеньке лестницы, с краю, так что ей было очень удобно снимать и то, как люди поднимаются по лестнице, и то, как хозяева дома встречают своих гостей. Прямо передо мной шла Лола Брустер. Я ее сначала даже не узнал. У нее новая прическа — фиджийского типа, рыжие волосы, самая модная в наше время. Когда я видел ее в последний раз, у нее были темные волосы, спадавшие на плечи длинными локонами. С ней был смуглый мужчина крупного телосложения, очевидно, американец. Я не знаю, кто он, но выглядел он очень важным.
