Агата Кристи - Третья девушка
— Она меня поймет. — Телефон на его столе зазвонил, он взял трубку. — Да? А? Из Манчестера? Да. Клодия Риис-Холленд? Соедините. — Наступила пауза. — Алло! Клодия? Погромче.., ничего не слышно. Не понимаю… Они согласились?.. Жаль… Нет, я считаю, что вы сделали все возможное… Так… Ну, хорошо. Возвращайтесь вечерним поездом. Завтра утром поговорим. — Он положил трубку. — Деловая девушка!
— Мисс Риис-Холленд?
— Да. На редкость компетентная. Избавляет меня от массы хлопот. Я дал ей карт-бланш[72] на сделку в Манчестере. Мне просто не до этого: я совершенно не в состоянии сосредоточиться. И она все великолепно устроила. В некоторых отношениях она даст фору любому мужчине. — Он поглядел на Пуаро и вернулся к их разговору. — Да-да, мосье Пуаро, боюсь, я потерял былую хватку. Вам, наверное, нужны деньги на текущие расходы?
— Нет, мосье. И поверьте, я сделаю все, чтобы вернуть вам вашу дочь здоровой и невредимой. Я принял для этого все необходимые меры.
Он прошел через приемную к двери, а когда оказался на улице, поднял глаза к небу.
— Твердый ответ на один-единственный вопрос, — сказал он, — вот и все, что мне требуется.
Глава 20
Эркюль Пуаро осмотрел фасад благородного особняка XVIII века на совсем еще недавно тихой улочке в старомодном торговом городке. Прогресс здесь вторгался быстро и неумолимо, но и новый супермаркет, и «Лавка древностей», и бутик «Подарки от Марджери», и кафе «У Пег», и дворец, который воздвиг себе местный банк, — все они выстроились вдоль шоссе, не посягая на узкую Главную улицу.
Медный молоток на двери был начищен до блеска. Пуаро одобрительно кивнул и нажал кнопку звонка, Почти сразу же дверь ему открыла высокая дама с седыми, зачесанными вверх волосами и энергичными манерами.
— Мосье Пуаро? Вы очень пунктуальны. Входите же.
— Мисс Бэттерсби?
— Совершенно верно.
Мисс Бэттерсби придержала дверь, Пуаро вошел, она забрала у него шляпу, положила на столик в прихожей и проводила его в уютную комнату с окнами, выходившими в узкий сад.
Указав ему на кресло, мисс Бэттерсби села и сама — в выжидательной позе. Было ясно, что она предпочитает не тратить времени на вежливые околичности.
— Вы, если не ошибаюсь, были директором Медоуфилдской школы?
— Да. Я ушла на покой год назад. Насколько я поняла, вы пожелали увидеться со мной из-за Нормы Рестарик, учившейся там?
— Именно так.
— В своем письме, — продолжала мисс Бэттерсби, — вы не сообщили мне никаких подробностей. Видите ли, я знаю, кто вы такой, мосье Пуаро. И поэтому прежде мне хотелось бы кое-что выяснить. Вы намерены предложить Норме Рестарик какую-нибудь работу?
— Нет, такого намерения у меня не было.
— Вы понимаете, почему я это спрашиваю. И, учитывая опять же вашу профессию, позвольте узнать, нет ли у вас ко мне рекомендательного письма от родственников Нормы?
— Опять вынужден ответить «Нет», — сказал Пуаро. — Но разрешите, я кое-что объясню.
— Вы меня очень обяжете.
— Собственно говоря, я выполняю поручение отца мисс Рестарик, мистера Эндрю Рестарика.
— А! Если не ошибаюсь, он недавно вернулся в Англию после многолетнего отсутствия.
— Совершенно верно.
— Но рекомендательного письма от него вы мне не привезли?
— Я не обращался к нему с такой просьбой.
Мисс Бэттерсби вопросительно взглянула на Пуаро.
— У него могло бы возникнуть желание поехать со мной, — сказал он. — И это меня стеснило бы, так как я не посмел бы задавать вам вопросы, ответы на которые могли бы причинить ему огорчение и боль. А он и так уже очень расстроен.
— С Нормой что-то случилось?
— Надеюсь, что нет… Но всякое может быть. Вы ее помните, мисс Бэттерсби?
— Я помню всех моих учениц. У меня прекрасная память. К тому же Медоуфилд — школа небольшая. Двести девочек, не больше.
— Почему вы ушли оттуда, мисс Бэттерсби?
— Мне кажется, мосье Пуаро, это вас не касается.
— Разумеется. Я просто поддался естественному любопытству.
— Мне семьдесят лет. Причина более чем достаточная.
— Но только не для вас, насколько я могу судить. На мой взгляд, вы полны сил и энергии и вполне могли бы руководить школой еще много лет.
— Времена меняются, мосье Пуаро. И не всегда так, как хотелось бы. Я удовлетворю ваше любопытство. Дело в том, что я поймала себя на том, что меня все больше и больше раздражают родители. Абсолютно не способны хоть в какой-то степени просчитать будущее собственных дочерей. Говоря откровенно, эти папаши и мамаши попросту глупы.
Пуаро предварительно собрал справки о мисс Бэттерсби, а потому знал, что она довольно известный математик.
— Только не думайте, что я изнываю от безделья, — добавила она. — Совсем наоборот — я очень занята, к тому же тем, что мне особенно по душе. Даю уроки старшеклассницам. А теперь позвольте узнать, почему вас интересует Норма Рестарик?
— Есть некоторые причины тревожиться за нее. Короче говоря, она исчезла.
Мисс Бэттерсби даже не повела бровью.
— Неужели? Под «исчезла» вы, я полагаю, подразумеваете, что она уехала, не предупредив родителей, куда именно. Ах нет, ведь ее мать умерла! Значит, не предупредив отца. Весьма обычная ситуация при нынешних нравах, мосье Пуаро. А в полицию мистер Рестарик не обращался?
— Ну что вы! Отказывается наотрез.
— Уверяю вас, у меня нет ни малейшего представления, где она может находиться. Мне она не писала. Собственно говоря, я ничего о ней не слышала с тех пор, как она уехала из Медоуфилда. Так что, боюсь, ничем помочь вам не смогу.
— Мне требуются сведения несколько иного порядка.
Я хотел бы узнать, что она собой представляет, какой была ученицей. Что бы вы могли о ней сказать? Нет, ее внешность меня не интересует. А вот ее личность.., характер…
— Норма была абсолютно обыкновенной девочкой. Училась не блестяще, но и неплохо.
— Чересчур нервозна?
Мисс Бэттерсби задумалась. Потом сказала медленно:
— Пожалуй, нет. Во всяком случае, не больше, чем можно было бы ожидать, учитывая все обстоятельства.
— Вы имеете в виду больную мать?
— Да. И распавшуюся семью. Отец, которого, мне кажется, она очень любила, внезапно уехал с какой-то женщиной, — что, естественно, весьма тяжело отразилось на ее матери. А та, вероятно, травмировала девочку еще больше, давая выход своим чувствам в ее присутствии. Что, конечно, не слишком разумно…
— Коль скоро мы о ней заговорили.., какого мнения вы были о покойной миссис Рестарик?
— Вас интересует мое личное мнение?
— Если вы будете столь любезны…
— Пожалуйста. Я отвечу на ваш вопрос. В жизни ребенка домашние условия играют очень важную роль, и я всегда стараюсь разобраться, в какой обстановке он живет, какими бы скучными ни были имеющиеся в моем распоряжении сведения. Миссис Рестарик, я бы сказала, была очень достойной и порядочной женщиной. Но непомерно самодовольной и требовательной. Умный человек так себя не ведет. Ну что ж, она поплатилась сполна за свою нетерпимость.
— О да, — понимающе заметил Пуаро.
— Кроме того, она, насколько я могу судить, была malade imaginaire[73]. To есть всячески преувеличивала любое свое недомогание. Такие женщины только и делают, что ложатся в больницы. Очень неподходящая среда для девочки, а тем более девочки со слабым характером. У Нормы не было ни каких-то особых интересов, ни уверенности в себе. Я бы ей не рекомендовала забивать себе голову мечтами о карьере. Какая-нибудь не требующая особых талантов работа, затем замужество, дети — вот лучшее, что ей можно пожелать.
— Вы не замечали у нее — простите, что я спрашиваю об этом — никаких признаков психической неуравновешенности?
— Психической неуравновешенности? — повторила мисс Бэттерсби. — Какая чушь!
— Значит, она абсолютно нормальна? И никакой неврастении?
— Любая девушка — почти любая — может стать неврастеничкой при встрече с реальной взрослой жизнью, особенно в подростковом возрасте. Она ведь практически еще ребенок и нуждается в руководстве, особенно из-за пробуждающейся сексуальности. Девочки часто увлекаются совершенно неподходящими, а иногда и опасными молодыми людьми. Сейчас почти не встретишь родителей, которые способны оградить дочерей от различных проходимцев, а в результате девочки часто ощущают себя невероятно несчастными — это своего рода психоз. Отсюда и ранние замужества, которые почти сразу же заканчиваются разводом.
— У Нормы, значит, не было никаких признаков психического расстройства? — не отступал Пуаро.
— Она эмоциональная, но вполне нормальная девушка, — ответила мисс Бэттерсби. — Психическое расстройство! Полнейшая чушь. Возможно, она просто сбежала с каким-нибудь молодым человеком, чтобы выйти за него замуж. А что может быть нормальнее?
Глава 21
Пуаро сидел в своем большом квадратном кресле. Его руки покоились на подлокотниках, невидящий взгляд был устремлен на каминную полку. Возле него стоял столик, а на нем лежала пачка аккуратно скрепленных листков: сообщения мистера Гоби, данные, полученные от его друга инспектора Нила, а также пачка под общим заглавием «Сведения из вторых рук, сплетни, слухи» и с указаниями источников.
