Эрл Гарднер - Дело подмененного лица
— Не понимаю, какое значение это имеет.
— Меня интересует, были ли вы на обеде тоже в вечернем платье?
— Была.
— Из голубого шелка?
— Да.
— После обеда вы решили выйти на палубу, зашли в каюту и надели берет и плащ. Что-нибудь еще вы надели?
— Нет.
— Может быть, вы что-нибудь взяли в своей каюте?
— Нет.
— Теперь вернемся к тому, что вы видели на палубе, — сказал Мейсон. — Вы заявили, что мистер Моор поднялся наверх, а миссис Моор последовала за ним. Он выразил протест.
— Да.
Мейсон сухо добавил:
— Причем протест выражался с помощью движения правой ноги, не так ли?
— Ну… да.
В зале захихикали. Бейлиф постучал молотком по столу и призвал публику к порядку.
— Иными словами, он дал жене пинок, — пояснил Мейсон.
— Да.
— Почему же вы не сказали об этом при прямом допросе? — спросил адвокат. — Чтобы не вызвать сочувствия к миссис Моор?
— Я предубеждена против миссис Моор не больше, чем против любой другой женщины, убившей своего мужа, — отпарировала Эйлин Фелл, торжествующе подняв голову.
Мейсон остался совершенно невозмутимым.
— Итак, на миссис Моор было открытое вечернее платье, насколько я понимаю, облегающего фасона?
— Да, на мой взгляд, даже слишком облегающего, — съязвила свидетельница.
— Как многие вечерние платья.
— Это зависит от вкуса, — ответила Эйлин Фелл.
— Итак, миссис Моор поднялась за мужем на верхнюю палубу? — спросил Мейсон.
— Да.
— Вдоль лестницы, ведущей наверх, были железные перила. Она держалась за них обеими руками?
— Да… о, подождите, нет! — воскликнула мисс Фелл, как человек, увидевший расставленную ему ловушку. — Правой рукой она держалась за перила, а левой приподнимала складки вечернего платья.
— В таком случае не будете ли вы добры объяснить, — мягко попросил Мейсон, — где же женщина в облегающем вечернем платье с большим вырезом могла спрятать револьвер тридцать восьмого калибра, если одной рукой она схватилась за перила, а другой придерживала платье?
На секунду Эйлин Фелл замерла от неожиданности. Зрители в зале впились в нее взглядами, чтобы не пропустить ни слова. Потом она ответила:
— Миссис Моор держала револьвер в левой руке.
— Но ведь она придерживала ею платье.
— Да. Револьвер скрыла в складках платья.
— Значит, оно прозрачное, иначе вы не смогли бы увидеть револьвер?
— Я точно не помню.
— Иными словами, — сказал адвокат, — на самом деле вы не видели, было ли у миссис Моор оружие, когда она поднималась на верхнюю палубу.
— Но я знаю, у нее был револьвер, — воскликнула свидетельница. — Он должен был быть у нее!
— И именно поэтому вы думаете, что он у нее был. Только потому, что уверены, что он должен был быть.
— Да, если вы так ставите вопрос.
Мейсон улыбнулся.
— Я ставлю вопрос именно так, мисс Фелл. Свидетельница сжала губы в тонкую линию. Ее глаза негодующе засверкали.
— Итак, поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу, вы услышали выстрел? — сказал Мейсон.
— Да.
— А поднявшись, вы увидели миссис Моор, стоявшую над телом мужа.
— Безжизненным телом, — уточнила мисс Фелл.
— Ах, значит, оно было безжизненным, — невинно сказал адвокат.
— Да.
— Вы в этом уверены?
— Совершенно.
— Иными словами, вы утверждаете, что в это время мистер Моор был мертв?
— Думаю, да.
— Подождите, вы предполагаете или утверждаете? Помощник прокурора вскочил с места.
— Ваша честь, я возражаю. Так не ведут перекрестный допрос. Свидетельница не может…
— Я возражаю против того, что обвинитель натаскивает свидетельницу, — запротестовал Мейсон. — Она образованная женщина и может сама позаботиться о себе при перекрестном допросе. Она сказала, что миссис Моор стояла над безжизненным телом мужа, причем словом «безжизненный» она воспользовалась, чтобы вселить в вашу честь предубеждение против миссис Моор, а я добиваюсь, чтобы она взяла это заявление назад. Я хочу, чтобы она признала, что на самом деле ей неизвестно, было это тело безжизненным или нет.
— Вам это никогда не удастся сделать, — огрызнулась Эйлин Фелл. — Я назвала тело безжизненным.
Скаддер сел.
— Значит, вы настаиваете, что мистер Моор был мертв к тому времени, когда вы поднялись на верхнюю палубу?
— Да.
— В таком случае вы хотите, чтобы суд поверил, что миссис Моор вторично стреляла уже в труп?
Эйлин Фелл пыталась что-то сказать и не могла, потом, взяв себя в руки, ответила:
— Думаю, она хотела быть уверенной, что он мертв. Это вполне в ее духе.
— Иными словами, — продолжал Мейсон, улыбаясь, — вы считаете, что миссис Моор, стоявшая рядом, не была уверена, что он мертв, а вы, удаленная от них на пятьдесят — шестьдесят шагов, уверены в этом. Верно?
— Он был мертв, — повторила свидетельница. Мейсон продолжал улыбаться.
— Итак, перед тем как миссис Моор прислонила мужа к перилам, корабль резко качнуло на левый борт, не правда ли?
— Да.
— Кстати, — сказал адвокат, — когда вы вернулись в каюту, не были ли порваны у вас чулки?
— Да, один.
— Отчего это произошло?
— Я упала и поцарапала колено. Тогда и чулок разорвался.
— О, вот как, вы упали, — посочувствовал адвокат.
— Да.
— Это произошло тогда, когда корабль накренило на левый борт?
— Да.
— Вы потеряли равновесие, упали и покатились по палубе?
— Да, я чуть не свалилась за борт.
— Как же вы удержались.
— Я цеплялась как могла и наконец остановилась у перил.
— Именно в это время, когда корабль дал крен на левый борт, миссис Моор прислонила тело мужа к перилам, выстрелила в него вторично и столкнула за борт. Верно?
— Да.
— Когда вы скользили по палубе, вы переворачивались?
— Да, раза два, а потом просто скользила к борту.
— Лицом вниз?
— На руках и коленях.
— И несмотря на это, вы не только продолжали смотреть на миссис Моор, но и видели, как она прислонила мужа к перилам, выстрелила в него и столкнула за борт?
— Ну да, — неуверенно сказала женщина.
— А сразу после происшествия вы разговаривали с соседкой по каюте и сказали ей, что в тот момент, когда миссис Моор потащила тело мужа к перилам, вы потеряли равновесие, упали и не видели, что произошло дальше, а только услышали второй выстрел и заметили, как миссис Моор одна пробежала по палубе?
— Ну, если не она застрелила мужа и столкнула его за борт, то кто же это тогда сделал? — спросила Эйлин Фелл.
— Вот это и призван решить суд, — ответил Мейсон. — Итак, вы не видели, что произошло у перил?
