Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти
― Чуть позже. ― Брейк обратился к парню: ― Вот это мистер Арчер. Он твой друг, Норрис, и хочет немножко с тобой потрепаться. Лично я считаю, что он зря теряет время, но тебе решать. Поговоришь с мистером Арчером?
Алекс перевел взгляд с Брейка на меня. На его гладком молодом лице появилось то же выражение, какое было на старом индейском лице женщины в переулке, ― отстраненности от всего, что могут сделать или сказать белые. Он молча кивнул и оглянулся на Люси.
Брейк и Шварц вышли. Дверь защелкнулась. Алекс двинулся в глубь комнаты. Он шагал неуверенно, широко расставив ноги, как дряхлый старик. Бетонный пол покато спускался к центру, где находился зарешеченный сток. Алекс тяжело протопал по едва заметному спуску и с трудом одолел подъем к каталке.
Склонившись над Люси, он спросил ее резким сухим голосом:
― Почему они это сделали?
Я подошел к нему сзади и, протянув руку, задернул простыней мертвую голову. Потом взял парня за плечи и развернул лицом к себе. Он качнулся на меня.
― Выпрямись, ― приказал я.
Алекс был с меня ростом, но его голова на мальчишеской шее свешивалась на грудь. Я приподнял рукой его подбородок.
― Выпрямись, Алекс. Посмотри на меня.
Он дернулся, но я удержал его за плечо. Вдруг он напрягся и выбил мою руку из-под подбородка.
― Но-но, парень.
― Я вам не кобыла! ― закричал он. ― Не понукайте меня, как кобылу! Уберите руки.
― Ты хуже кобылы. Ты упрямый мул. Твоя девушка убита, а ты не желаешь мне рассказать, кто это сделал.
― Они думают, что я.
― Сам виноват. Не надо было сбегать. Твое счастье, что тебя не подстрелили.
― Счастье. ― Слово вырвалось у него, как рыданье.
― Да, счастье, что ты остался жив. И не в твоей воле это изменить. Теперь тебе кажется, что тяжелее твоего горя нет, и тебе действительно тяжело, но это не причина для молчания. Через какое-то время ты опомнишься, и тебе захочется знать, кто же виноват в гибели Люси. Только уже ничего нельзя будет сделать. Ты должен помочь сейчас.
Я отнял руки. Алекс стоял, пошатываясь, теребя толстую нижнюю губу обкусанным указательным пальцем. Потом сказал:
― Я пробовал им говорить, еще утром, когда меня сюда притащили. Но у этого и у зампрокурора, у них было одно на уме, заставить меня признаться, что я ее убил. Ну зачем мне убивать собственную невесту? ― Его грудь ходила ходуном. По его застывшему лицу было видно, что ему стоит невероятных усилий говорить, усилий тем более страшных, что он старался говорить как мужчина. Он не выдержал: ― Я хотел бы быть мертвым, как Люси.
― Тогда ты не смог бы нам помочь.
― Никто не просил меня о помощи. Кому нужна моя помощь?
― Мне.
― Вы не верите, что я ее убил?
― Нет.
Он с полминуты смотрел мне в глаза. Его зрачки тревожно бегали.
― Она ведь не сама это сделала, правда? Мистер? Вы не думаете, что Люси... сама перерезала себе горло? ― Он говорил шепотом, чтобы не смутить лежавшую за его спиной мертвую женщину.
― Непохоже. Такое предположение существует. А тебя что-то натолкнуло на эту мысль?
― Да в общем-то, нет. Просто она была напугана. Она вчера была жутко напугана. Вот почему я одолжил ей нож, когда она от нас уходила. Она попросила что-нибудь, чем можно защищаться. А у меня ничего огнестрельного нет. ― Его голос виновато упал. ― Я дал ей нож.
― Тот, которым она убита?
― Да. Они мне его утром показывали. Маленький нож ручной работы, который отец прислал мне с Тихого океана.
― Она носила его с собой?
― Ага, в кошельке. У нее был большой кошелек. Она сразу положила его в кошелек, перед тем как уйти. Сказала, если они ее схватят, она их разукрасит. ― Его брови горестно нахмурились.
― Кого она боялась?
― Людей, которые ее преследовали. Это началось в четверг, когда она возвращалась на автобусе из Арройо-Бич. Она сказала, что какой-то человек вышел вместе с ней из автобуса и не отставал от нее до самого дома. Сначала я подумал она присочиняет, чтобы меня зацепить. На другой день я сам его увидел, когда она пришла с ланча. Он слонялся по нашей улице, а ночью прошмыгнул к ней в комнату. Вчера я у нее про него спросил, и она сказала, что это наглый сыщик. Что он пытается заставить ее сделать то, чего она не хочет делать и никогда не сделает.
― Она назвала его имя?
― Да. Его зовут Десмонд, Джулиан Десмонд. На следующий день за ней увязался еще один человек. Я его не заметил, а Люси заметила. А потом у нас случился скандал, и она выехала.
Я ощутил на языке горький привкус вины.
― Она собиралась покинуть город?
― Когда она от нас уходила, еще не собиралась. Сказала, что мне позвонит. А позвонила уже со станции. До поезда оставалось еще два часа, а те люди за ней следили. Попросила приехать на машине. Я подобрал ее на станции, и мы улизнули от них, на старую дорогу к аэропорту. Мы остановились за оградой аэропорта и долго говорили. Ее всю трясло от страха. Тогда мы и решили пожениться. Я подумал, если мы будем вместе, я сумею защитить. ― Его голос ушел куда-то в глубь груди, став почти неслышимым. ― Вот, не сумел.
― Никто из нас не сумел.
― Она хотела тут же уехать из города. Только сначала нам нужно было вернуться в мотель «Горные красоты» за чемоданами.
― У нее был ключ от комнаты мотеля?
― Она сказала, что его потеряла.
― А тебе она его не отдавала?
― А зачем ей мне его отдавать? Я не мог с ней туда войти. Даже если б я был достаточно светлым, чтоб сойти за белого, как она, я не стал бы этого делать. Она пошла туда одна. И больше не вышла. Тот, кто ее там поджидал, отнял у нее нож и напал на нее.
― Кто поджидал?
― Может, Джулиан Десмонд. Она не хотела сделать то, что он требовал. Или другой, который за ней таскался.
Мне было стыдно признаться ему, что другой ― это я. Его плечи поникли и губы бессмысленно выпятились. Сила духа начинала его покидать. Я пододвинул ему стул Шварца и усадил:
― Посиди, Алекс. Главное ты объяснил. Остается несколько маленьких вопросов. Один из них ― деньги. На что вы рассчитывали существовать?
― У меня есть немного собственных денег.
― Сколько?
― Сорок пять долларов. Я заработал их на сборе помидоров.
― Не слишком много, чтобы начать совместную жизнь.
― Я собирался найти работу. У меня сильная спина. ― В его голосе была мрачная гордость, но глаз он на меня не поднял. ― Люси тоже могла работать. Она раньше работала медсестрой.
― Где?
― Она мне не рассказывала.
― Что-то должна была рассказывать.
― Нет, сэр. Я никогда не спрашивал.
― У нее были какие-то деньги?
― Я ее не спрашивал. Я бы никогда не взял денег у женщины.
― Даже если б ты их заработал? Она не говорила, что что-то тебе отстегнет, если ты вывезешь ее из города целой и невредимой?
