Ксавье Монтепен - Чревовещатель
– Как душно в этой ложе! Потому-то, наверно, вам и стало дурно. Не хотите ли выйти на минуту и подышать свежим воздухом?
– Немного погодя я с удовольствием пойду с вами. Но сейчас я еще не совсем оправилась.
Ракен при виде молодой женщины подскочил от изумления.
– А! Вот она, неприступная! — проворчал он. — Как изумится Паскуаль!
В ту самую минуту, как Ракен думал о своем молодом товарище, последний уселся подле него.
– Ну, я знаю, где он, — произнес он.
– Правда? Я и сам это знаю. Но у меня для тебя есть прекраснейший сюрприз. Обернись-ка назад, только осторожнее. Посмотри в нижнюю ложу прямо за твоей спиной.
Паскуаль обернулся.
– Мадам Метцер! — выдохнул он.
– Собственной персоной! Муж в отсутствии, жена в театре, да еще и в том же самом, где и ее возлюбленный. Что скажешь?
– Я скажу, что это свидание.
– Невозможно. Лейтенант только несколько часов в Париже, и мы ни на минуту не теряли его из виду.
– А почта? Он мог написать.
– Я уверен, он и не подозревает, что его идол так близко от него. Разве я не заметил его скучающего вида? Притом, и сама красавица вскрикнула, когда увидела его здесь. Значит, она не знала о его приезде в Париж.
Зала наполнилась народом, поднялся занавес. Когда акт окончился, Паскуаль и Ракен вместе вышли из партера и встали в коридоре, в нескольких шагах позади оркестра. Вскоре вышел и Жорж Прадель, отирая платком лоб. Так как жара в зале была просто невыносимая, лейтенант машинально расстегнул верхние пуговицы сюртука, что не ускользнуло от внимательного Паскуаля.
– Пошли за ним! — прошептал он, толкнув локтем своего товарища. — У меня появилась одна мысль.
Лейтенант с явным равнодушием прошел мимо той ложи, в которой сидела молодая женщина, и, взяв у контролера марку, вышел освежиться на бульвар.
– Ты прав, старичок, — сказал Паскуаль Ракену. — Один лишь случай все устроил. Пойдем-ка в буфет.
– С величайшим удовольствием!
– Две кружки пива и все необходимое для письма! — приказал Паскуаль, присаживаясь за маленький столик.
Он медленно, крупным и неправильным почерком, но очень четким, написал: «Неизвестный друг уведомляет лейтенанта Жоржа Праделя, что госпожа Леонида М. находится в ложе номер 16, с одной дамой, и что господина М. нет в Париже. С почтением к вам!» Показав записку Ракену, Паскуаль спросил:
– Понимаешь теперь?
– Кажется, да.
Послышался звонок к следующему акту, и буфет стал быстро пустеть.
– Пойдем и мы, — сказал Паскуаль.
– Смотри, как бы все не испортить, — покачал головой Ракен.
– Кто не рискует, тот и не имеет ничего, — возразил его товарищ.
Почти все зрители заняли свои места. Паскуаль увидел, что лейтенант уже сидит в кресле, и подошел к оркестровому капельдинеру.
– Месье, будьте так любезны, окажите мне маленькую услугу. Взгляните, прошу вас, на кресло номер восемь в третьем ряду. Видите молодого человека?
– Да, месье. Красивый молодой человек с белокурыми усами?
– Именно. Вот, потрудитесь передать ему эту маленькую записку.
– Но, сударь, сейчас поднимется занавес, и мне придется побеспокоить зрителей!
– Это пустяки! Гораздо важнее, чтобы этот молодой человек сейчас же получил эту записку. И я прошу сделать мне одолжение и принять от меня эти два франка.
– Хорошо, сударь. Что я должен сказать этому молодому человеку?
– Ничего, кроме следующих слов: «Если вы лейтенант Жорж Прадель, то эта записка адресована вам».
– Лейтенант Жорж Прадель? — повторил капельдинер. — Хорошо, сейчас.
И он отправился исполнять данное ему поручение. Паскуаль схватил за руку Ракена и увлек его в конец коридора, где они остановились возле ложи номер 16.
XXIX
Мошенникам не пришлось ждать долго. Оба не сводили глаз с двери оркестра. Минуту спустя оттуда вышел капельдинер. Почти вслед за ним выскочил в коридор и Жорж Прадель.
– Ну, будь внимателен! — шепнул Паскуаль Ракену и быстро пошел навстречу лейтенанту, как опоздавший зритель, который спешит занять свое место.
Правда, коридор был достаточно широк, чтобы в нем могли поместиться четверо в ряд. Но это не помешало Паскуалю, в момент встречи с лейтенантом, настолько отклониться от прямой линии, что он и лейтенант столкнулись. Паскуаль зашатался или по крайней мере сделал вид, что зашатался, и, чтобы не упасть, на секунду ухватился за лейтенанта. Последний пришел в ярость от этого неожиданного толчка и, взяв Паскуаля за плечи и сильно встряхнув, гневно сказал ему:
– Черт возьми, милостивый государь! Пьяны вы, что ли? Или за вашей неловкостью скрывается оскорбление? Вызов?
Паскуаль отошел шага на два назад и, смиренно кланяясь, пробормотал:
– О, нет-нет. Ни оскорбления, ни вызова, ничего подобного. Праведный боже! Не сомневайтесь в этом, прошу вас, месье. И не пьян я, право, ничего я не пил и не пью никогда. Но, к несчастью, у меня такое слабое зрение, что мне случалось, проходя по бульварам, принимать фиакры за прохожих. Я вас не видел, и я в отчаянии, что толкнул вас. Примите, умоляю вас, мои извинения.
Такое извинение мгновенно успокоило Жоржа Праделя. Потому он улыбнулся и сказал:
– А, так вот в чем дело! Раз вы близоруки, то вас, скорее, нужно жалеть, чем сердиться на вас. Позвольте мне дать вам добрый совет: купите очки.
– Совет действительно прекрасный, и я при первой же возможности последую ему.
– Честь имею кланяться.
– Счастливого пути, милостивый государь.
Инцидент был исчерпан, говоря судейским или парламентским слогом. Жорж Прадель направился к двери той ложи, которая влекла его непреодолимо. Паскуаль же бросился в сопровождении своего сообщника к одной из лестниц, которые вели на галерею, пробежал коридор первого ряда лож и спустился вниз по другую сторону. Не желая выглядеть человеком, от чего-то или кого-то убегающим, он попросил контрамарку у контролера и затем уже вышел на бульвар.
Ракен проделал все то же самое и в одно время очутился с Паскуалем на улице.
– Успел? — шепнул он Паскуалю.
– Черт возьми! — расхохотался тот.
На бульваре Паскуаль остановил проезжавший фиакр, и два плута уселись в него.
– Куда прикажете ехать?
– На площадь Бастилии.
Экипаж тронулся.
– Ну? — спросил Паскуаль товарища. — Что скажешь теперь?
С этими словами он вынул из кармана известный уже нам портсигар и коробку с восковыми свечами. Подняв стекла и опустив шторы, он подал Ракену коробку со спичками и сказал:
– Зажигай спички одну за другой, только старайся, чтобы горели подольше.
