Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца
– А что вы сделали потом? – спросил свидетеля Бергер.
– Закрыл крышку багажника своей машины, включил зажигание, фары и уехал.
– А где был ваш клиент в это время?
– Стоял под дождем около своей машины. У ворот имения Джорджа Белдинга Бакстера.
– А ворота были открыты или закрыты?
– В это время ворота были открыты.
– Вы знали, который был час?
– Знал.
– И сколько же было времени?
– Без десяти минут десять.
– А как вы узнали время?
– Посмотрел на свои часы и запомнил, потому что на этом заканчивался мой рабочий день.
– Итак, когда вы уехали от обвиняемой на станции обслуживания, в ее распоряжении оставалось оружие, которое дал вам ваш клиент?
– Да, сэр.
– Я задам вам еще один вопрос, – сказал Гамильтон Бергер. – Когда ваш клиент дал вам револьвер, вы осмотрели его?
– Да, сэр.
– И что вы сделали? Что это был за осмотр?
– Я спросил у мистера Граймса, заряжен ли он. Он ответил вполне определенно, что заряжен. И тем не менее по моей привычке обращаться с огнестрельным оружием я открыл барабан и осмотрел его.
– Вы хотите сказать, что посмотрели барабан револьвера?
– Да.
– На патроны в барабане?
– Да.
– Что вы можете сказать в отношении того, был ли револьвер заряжен?
– В барабане было шесть патронов тридцать восьмого калибра.
– На тот момент ни один из патронов не был использован?
– На тот момент – нет.
– Вы не сомневаетесь в этом?
– Нисколько.
Гамильтон Бергер обратился к Перри Мейсону:
– Пожалуйста, приступайте к перекрестному допросу.
Тон, которым он это сказал, больше походил на вызов, чем на простое приглашение.
Мейсон встал и какое-то время внимательно изучал свидетеля.
– Револьвер «Полицейская модель» довольно популярен, особенно среди шерифов и детективов. Особенно популярна модель у полицейских в штатском, шефов полиции и лиц, которые все время должны иметь под рукой оружие, но не хотят, чтобы оно было тяжелым и бросающимся в глаза, как у полицейских в униформе.
Мейсон подошел к столу, где лежали вещественные доказательства, взял револьвер и подошел к свидетелю.
– А теперь ответьте мне, – сказал он, – есть ли у вас какой-нибудь способ, с помощью которого вы смогли бы идентифицировать или отличить это оружие от другого той же модели, не считая, конечно, того, что к спусковому крючку револьвера привязана бирка, указывающая на то, что в данном случае это вещественное доказательство?
Свидетель стал изучать револьвер, который Мейсон протянул ему.
– Нет, – ответил он.
Мейсон положил обратно револьвер «Полицейская модель» на стол, вернулся и опять остановился перед свидетелем.
– Вы можете под присягой поклясться, что именно этот револьвер и есть то оружие, которое вы оставили подсудимой?
– Нет, сэр, поклясться не могу. Все, что я могу показать под присягой, так это то, что этот револьвер по внешнему виду похож на тот.
– Вас нанимали для того, чтобы войти в доверие к подсудимой? Выяснить, кому она позвонит по телефону и каковы ее планы? Вы использовали все свое обаяние, когда говорили с ней?
– Я старался завоевать ее доверие.
– Для того чтобы потом это доверие предать?
– Для того чтобы я мог доложить своему клиенту.
– И вы готовы были вступить в любовную связь с обвиняемой, лгать ей и делать все только для того, чтобы добиться своей цели?
– Я должен был выполнить свою работу. В нашей работе мы не всегда можем выбирать средства, с помощью которых добиваемся успеха.
– Отвечайте на мой вопрос: вы готовы были вступить с обвиняемой в любовную связь?
– Да.
– И лгать ей?
– Да.
– Вы понимаете, что ваша работа вынуждает вас время от времени лгать?
– Да.
– И вы могли бы лгать ради денег?
– Только не ради денег.
– А ради чего же?
– Ради информации, которую я должен был раздобыть.
– И вы таким образом зарабатываете себе на жизнь?
– У меня есть профессия.
– И вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да, на жизнь.
– Отвечайте на вопрос: вы зарабатываете деньги с ее помощью?
– Да.
– И, значит, лжете для того, чтобы заработать деньги?
– Ну да, конечно, если вы уж так хотите.
Мейсон сказал:
– Это все.
– На этом можно закончить дело, ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер. – Теперь стало совершенно ясно, что произошло, ваша честь. Покойный был жив и здоров в тот момент, когда этот свидетель покинул его без десяти минут десять. А у обвиняемой уже было орудие убийства. Мы знаем, что смерть Гиллетта наступила перед десятью часами, потому что именно в это время закрывают и запирают ворота владений Джорджа Белдинга Бакстера. Мы знаем также, что обвиняемая имела оружие, которым было совершено убийство. Мы знаем также, что ночью она была у себя дома на Мандала-драйв, потому что Нелл Арлингтон, известная обвиняемой как Нелл Граймс, жена Фелтинга Граймса, заметила бы, если бы обвиняемая уходила из дому ночью. А на следующее утро, когда она показала револьвер свидетельнице Нелл Арлингтон, там под бойком была одна стреляная гильза.
Таким образом, перед нами один из самых интересных случаев в смысле доказательств из всех, которые когда-либо проходили в нашем суде. Объективные обстоятельства говорят громче слов и гораздо более выразительны, чем любые высказывания и отрицания. Обвиняемая обнаружила, что Граймс преследует ее. Она, в свою очередь, последовала за ним до усадьбы Бакстера. В ту самую минуту, когда свидетель Джаспер уехал, она проникла за ограду, убила Граймса и уехала, прежде чем в десять часов закрылись ворота.
Эти ворота обычно держат запертыми всю ночь. Убийство было совершено около десяти часов вечера. Был только один десятиминутный интервал, в течение которого оно могло произойти, и обвиняемая в этот промежуток времени имела в своем распоряжении оружие.
Эти факты нельзя оспорить или истолковать неправильно. Это реальные факты, и они просто вопиют о виновности подсудимой.
– И вы пытаетесь убедить этими фактами суд? – спросил Мейсон.
– Назовите это аргументами, если хотите, – парировал Гамильтон Бергер. – Я просто суммировал все показания в пользу суда.
– Хорошо, давайте выдерживать установленную процедуру, – прервал их диалог судья Лапорт. – Вы сформулировали свое обвинение, мистер окружной прокурор. Есть ли доказательства у защиты?
– В конце концов, в данный момент суд стремится выяснить, было ли на самом деле совершено преступление, и в этом нет сомнения, а также определить, существуют ли реальные основания связать это преступление с обвиняемой. Представляется, что и здесь нет сомнений, потому что свидетельства совершенно определенно говорят об этом. – И Гамильтон Бергер, улыбаясь, словно триумфатор, сел на место, предоставляя Мейсону возможность обратиться к судье.
