Эрл Гарднер - Дело бродяжки-девственницы
– Хорошо, – согласился судья Китли. – Мистер Мейсон, постарайтесь в своих вопросах не задевать обстоятельств жизни свидетельницы и касаться возможно более узкого интервала времени, непосредственно связанного с моментом совершения преступления.
– Я постараюсь, ваша честь, – сказал Мейсон. – Значит, мисс Дэйл, вы голосовали на шоссе, чтобы вас подкинули в город. Как вы оказались именно в этом месте, у дренажной трубы?
– Именно там я вышла из машины, на которой ехала до этого.
– А почему вышли из нее?
– Водитель позволил себе некоторые вольности, а я не могла допустить этого.
– Как же вам удалось избавиться от приставаний?
– У меня был лишь один способ. Я вырвала ключ зажигания, машина остановилась, я выпрыгнула из нее, отбежала, а потом бросила ключ назад водителю.
– Интересный прием, – сказал Мейсон. – Как вы только до него додумались?
– Я использовала его и раньше.
– Много раз?
– Ваша честь, – вмешался Гамильтон Бергер, – защита вновь стремится выяснить обстоятельства частной жизни свидетельницы, бросить тень на ее репутацию.
– Протест принят, – согласился судья Китли, – прошу защиту придерживаться оговоренных ранее рамок допроса.
– Хорошо, ваша честь, – сказал Мейсон. – Итак, вы выключили зажигание и выскочили из машины?
– Да.
– Водитель не пытался остановить вас?
– Пытался, но у него ничего не вышло. Ему ничего не оставалось, как вернуться к своей машине и уехать без меня.
– Было уже темно, когда это произошло?
– Да.
– И сколько же времени заняла ваша схватка с этим типом?
– Немного. До Верд-Каньона он ничего себе такого не позволял, хотя и делал попытки обнять меня. А потом он начал распускать руки, и я выдернула ключ и выскочила из машины.
– Как же вы решились сесть к нему в машину? Неужели не догадывались, что это за тип? Ведь у вас должен быть большой опыт путешествий на попутных!
– Конечно, перед тем как сесть, я всегда смотрю, что за машина, прикидываю, что за человек водитель. Только после этого я голосую.
– Как же вы не сумели сразу оценить этого наглеца?
– Когда человек за рулем делает пятьдесят миль в час, не так-то просто разглядеть, что это за человек.
– Но зато машину при этом оценить можно?
– Да.
– В какой же машине ехал ваш обидчик?
– На «Линкольне».
– На «Линкольне»?
– Да. Последней модели.
– Вы не запомнили его номер?
– Нет.
– Вы не обратили на номер никакого внимания ни когда садились, ни когда выскочили из машины?
– Обратила, но сейчас я не могу вспомнить.
– Мне кажется, учитывая ваш опыт, у вас должна была выработаться привычка записывать номера тех машин, куда вы садитесь.
– Записывать?
– Да. Вы записывали их или нет?
– Иногда.
– В записную книжку?
– Да.
– А теперь эта записная книжка лежит в вашей сумочке?
– Я…
– Да или нет?
– Ваша честь! Это запутывание, это грубое нарушение! – закричал Бергер.
– Спокойно, господин прокурор, – отрезал судья Китли, – не мешайте свидетелю давать показания. Мисс Дэйл, эта записная книжка при вас?
– Да… Она у меня…
– Вы записали номер машины Джона Райсера Эддисона?
– Да.
– Зачем вы сделали это?
– На всякий случай. Вдруг что случится.
– Вы записали его до того, как сели к нему в машину, или после?
– Конечно, после. Когда уже вышла. Я не могла сделать это до того. Ведь вполне понятно, что…
– Да, естественно, вы сделали это, когда вышли из машины?
– Да.
– Но зачем?
– Бывает полезно знать, с кем едешь. На случай, если возникнут какие-нибудь неприятности.
– Какие неприятности?
– Ну, если человек станет себя грубо вести…
– И вы записывали номера машин, водители которых вели себя неподобающим образом?
– Да. Это что-то вроде меры предосторожности.
– Кто же мог угрожать вам и как?
– Ну… не знаю, но…
– Мистер Эддисон вел себя с вами не вполне корректно?
– Нет, вполне корректно.
– Но все же вы записали номер его автомобиля?
– Да.
– Позвольте мне посмотреть на ваши записи.
Вероника озиралась, как пойманный зверек, не зная, что все же делать, но подчинилась, открыла свою сумочку и извлекла из нее небольшой блокнот в кожаной обложке с карандашиком в петлице.
– Позвольте посмотреть и мне тоже, – начал Бергер.
– О, конечно, – согласился Мейсон, чуть заметно улыбаясь.
Бергер, Мейсон и Китли склонились над блокнотиком, листая страничку за страничкой, испещренные номерами автомобилей. Напротив многих из них значились имена и адреса, все номера были сгруппированы по датам.
– В тот день, когда вы встретили и записали номер машины Джона Эддисона, вы записали еще около двадцати номеров. Не так ли? – спросил Мейсон.
– Я не считала их.
– Сосчитайте теперь, – попросил Мейсон, протягивая ей блокнот.
– Да, двадцать два номера, – подтвердила она.
– Значит, в тот день вы ехали на двадцати двух машинах?
– Да.
– Среди этих водителей была хотя бы одна женщина?
Вероника заколебалась.
– Хотя бы одна?
– Нет.
– Где же номер машины того типа, который заставил вас покинуть «Линкольн»?
– Он не заставил меня. Я сама решила избавиться от него.
– Хорошо. Пусть так. Но где его номер?
– Его здесь нет.
– Но вы же записывали номера всех автомашин.
– Да… Но его нет… Я тогда так растерялась, что не записала.
– Вы ведь записывали номера на всякий случай, это была лишь мера предосторожности?
– Да.
– Но что могло произойти уже после того, как вы покинули машину?
– Что? Не знаю. Просто привычка. Вот и все. Хочется знать людей, с которыми едешь.
– Ну что тут неясного? – вновь вмешался Гамильтон Бергер. – Молодая женщина часто ездит на попутных машинах. Такой у нее непоседливый характер. Переезжала с места на место. Водители-мужчины подвозили ее. Ну и что из этого? Ведь это же не может поставить под сомнение тот факт, что она видела Джона Эддисона вблизи места преступления примерно в то самое время, когда оно совершилось. Ваша честь! Ведь все те инсинуации Мейсона, свидетелями которых мы были, никоим образом не ставят под сомнение тот факт, что Джон Эддисон был там и подвез девушку до города. Он и сам это не отрицает.
– Дойдем и до этого пункта, – заявил судья Китли. – А пока мы должны полностью восстановить всю картину. Дайте-ка мне взглянуть на ее записную книжку.
Получив блокнотик, судья некоторое время молча листал его. Потом спросил:
– Мисс Дэйл, где вы работали?
– Пока меня не забрала полиция, я работала в универмаге.
– А до этого?
– Ну… в разных местах, где приходилось.
