Эллери Квин - Убийца - Лис
Что касается супругов Тальбот Фокс, то между ними встали долгие годы.
Тальбот молчал из-за унижения. Эмили — из гордости. От каждого движения, каждого щелчка ее вязальных спиц гордость разлеталась искрами. Она была поглощена работой, довольная, что сталь говорит за нее. А спицы говорили на языке, который ее муж понимал без труда, и с добавлением каждого ряда шерсти покорность Тальбота росла, пока он наконец не превратился в совсем жалкую фигуру, в узника этого многозначительного молчания.
В тот вечер между Эмили и Тальботом состоялась долгая беседа, хоть и без слов и даже без единого громкого вздоха.
Все дело в том, что сегодня она ему раскрылась, подумал Эллери. Пока тайна отношений Тальбота с покойной Джессикой была спрятана у Эмили в голове, она могла невозмутимо играть роль мышки-жены, робкой, обманутой и ничего не подозревающей. Но теперь, когда Тальботу стало известно, что все эти годы она знала про них, ей нужно сыграть саму себя — отвергнутую и оскорбленную женщину, нужно ему отплатить, ведь именно этого он от нее ожидает. Да и она тоже считает это своим долгом — наверное. Вообще-то Эллери только гадал, что на самом деле происходит в мозгу, управляющем этими красноречивыми руками.
И все это были бесплодные размышления, они никак не продвигали дело Дэви и Линды Фокс. Впредь все мысли Эмили будут оставаться при ней. Эллери был уверен, что она принадлежит к тем женщинам, которые никогда не повторяют одну и ту же ошибку.
Он перешел к наблюдению за Баярдом Фоксом.
Вот где самая большая загадка! О чем думает Баярд? О своей камере в тюрьме и ее непроницаемых стенах? О радостной возможности свободной жизни? Или о более печальных материях? Высохшее лицо египетской мумии не выдавало чувств. В расслабленности худого, старого тела была некоторая покорность, но для человека, чье сопротивление себя исчерпало десять лет назад, это вполне естественно.
Если Баярд и был обеспокоен, то внешне это никак не читалось. Самый тихий из всех них.
Изучать детектива Хауи не имело смысла. Толстяк прост как булыжник. Его задача — бдеть за осужденным убийцей, вот он и бдит — всей своей тушей.
* * *Когда все отправились спать, Эллери вышел на темную веранду и устроился в качалке, подоткнув под голову подушку и помахивая ногой. Листва яблонь и каштанов была черна, деревья стояли как нарисованные — раздражающе ненатурально. В звездах он тоже не нашел утешения — у них был какой-то непристойно разгоряченный вид.
Все на свете было не так.
Эллери отпустил поводья — как доверяешься верному коню ночью в горах, на опасной тропе, — и мысли его побрели свободно.
…Покойная Джессика, пурпурный стакан, брошенная шаль, кухня, полная застывших воспоминаний. Мысли его споткнулись о шесть бутылок виноградного сока, потом опять обо что-то споткнулись. Неуместный, ненужный хлам загромождал тропинку…
Эллери спал.
* * *Между темной страной сна и царством яви есть ничейная зона, где призрачные персонажи сна почти касаются реального мира, потихоньку пронизывают его, пока обе части не сольются в одно целое.
Через лужайку Тальбота Фокса шла Джессика Фокс. Нижнюю часть ее тела закрывали от Эллери перила веранды, но он видел, что она в пижаме, в волосах у нее — лента, а лицо обернуто пурпурной вуалью с шелковой аппликацией в форме виноградных гроздьев. Он мог разглядеть форму ее лица, но не черты. Он все напрягал и напрягал зрение, пытаясь проникнуть под вуаль, но это ему не удавалось.
Он знал, что она ему снится. Однако вот же они, перила веранды Тальбота Фокса, а вон там, в неясном отдалении, — дорожка, ведущая к дому Баярда Фокса, и сам этот дом, и даже горячие надоевшие звезды. Все это выглядело довольно реально, хотя несколько плоско и неустойчиво. Видение Джессики ступало по реальной траве, направляясь к реальному дому, где она в мучениях умерла от яда.
Зачарованно наблюдал Эллери за ее волнообразным продвижением через лужайки.
Джессика приблизилась к своему дому и двинулась к окну на фасаде; как ни странно, окно не стало препятствием для ее тела; ни окно, ни стена не смогли ее остановить, она просто растворилась в них.
Теперь Эллери ее не видел, но так ведь во сне не бывает! Правда, он мог различить какой-то отсвет, исходящий от нее, легкое свечение — не то ореол, не то нимб — и по нему следил за ее движением по гостиной, где двенадцать лет назад она осушила стакан виноградного сока. Свет был неустойчивый, он появлялся, исчезал и возникал снова — как будто светлячок попал в комнату.
Огонек Джессики мелькал у нее в гостиной, а Эллери лежал в качалке на веранде соседнего дома, в ничейной зоне, и наблюдал.
Он не знал, долго ли это продолжалось, ведь на грани миров время отсутствует. Но в течение всего этого вневременного порхания мотылька-светлячка Эллери вел с самим собой борьбу, стараясь преодолеть границу и шагнуть в мир яви. Что-то заставляло его бороться. Что-то подталкивало. И постепенно он стал осознавать реальные вещи: скрип кресла, легкий вздох ветвей — опять задул бриз, подумал он, — горячую влажность подушки под шеей, неудобное онемение в одной ноге… деловитое тиканье часов на руке.
И внезапно он оказался по другую сторону границы.
Левая рука его лежала под левой щекой, и часы находились чуть ниже уровня глаз. Светящиеся стрелки сошлись на четверти четвертого.
Чудной какой сон, подумал Эллери. Выпрямил затекшую ногу, зевнул, бросил взгляд на соседний дом.
Через мгновение — не много таких мгновений было в его жизни — сердце у него сжалось, охваченное иррациональным ужасом.
Исходившее от Джессики свечение все так же порхало по темной, тихой комнате.
Эллери быстро сел.
Призрака запросто можно встретить, мертвецы могут посещать свои земные жилища, но что-то Эллери не слышал, чтобы призрак брал с собой в подобную экскурсию карманный фонарик.
Пока он спал, кто-то влез в дом Баярда Фокса, и этот кто-то, уж наверное, не Джессика Фокс.
* * *Эллери рванул за шнурки, скинул туфли, бросил их на кресло и спрыгнул с веранды.
В одних носках он беззвучно зарысил по лужайкам к соседнему дому.
На бегу он сообразил, что взломщик не мог долго находиться в доме. Какой-нибудь звук, наверное, потревожил Эллери, возможно, шорох шагов по траве под верандой, вот в полудреме он и увидел сон про Джессику Фокс. Но через лужайки пробирался не вымысел из его сна, а некто настоящий, из плоти и крови. Вероятно, Эллери действительно стал свидетелем того, как этот человек — женщина или мужчина — вскрывал окно в доме Баярда Фокса и карабкался внутрь, но во сне эта картина магическим образом трансформировалась, соединившись с назойливыми мыслями, одолевавшими его целый день.
