Рекс Стаут - Если бы смерть спала
— Верно, я вам не надоедал. Что касается ваших догадок, гадайте себе на здоровье.
— Однако вы их не опровергаете. Я всего лишь хочу, чтобы вы уяснили себе, почему я не собираюсь докладывать вам о том, с какой целью нанял меня мистер Джарелл, хотя он больше и не мой клиент. Полагаю, это не пришлось бы по вкусу комиссару полиции и Окружному прокурору, а я не собираюсь настраивать их против себя. Второй вопрос… Да, мистер Стеббинс?
Пэрли не вымолвил ни слова. Он просто издал утробный рык и крепко стиснул зубы.
Вулф снова повернулся к Кремеру.
— Второй вопрос. Вы арестовали кого-нибудь хотя бы в связи с одним из этих убийств?
— Нет.
— Быть может, у вас есть достаточно оснований для того, чтобы заподозрить кого-то, не принадлежащего к семейному кругу Джарелла?
— Нет.
— Теперь сложный вопрос, на который требуется односложный ответ. Мне необходимо знать, не обнаружено ли что-нибудь такое, о чем еще не сообщалось и что лишает мое сообщение смысла? Быть может, было установлено, что кто-то входил либо выходил из дома, в котором проживал Ибер, в четверг днем? То же самое касательно Брайэма. Исходя из опубликованных сведений, можно предположить, что кто-то находился с ним на заднем сиденье его машины, которую припарковали в таком месте, где ее никто не мог увидеть, что его кто-то застрелил, прикрыл тело ковриком, пригнал машину на Тридцать девятую авеню в район Седьмой авеню, откуда можно быстро попасть в метро, поставил машину на стоянку и исчез. По-прежнему ли все это пребывает в стадии предположения? Может, нашелся свидетель, который видел эту машину то ли по пути, то ли тогда, когда ее припарковывали, и, следовательно, мог бы описать водителя? Из всего сказанного сформулируем один-единственный вопрос: располагаете ли вы какими-либо обнадеживающими фактами, на которых можно было бы основывать расследование и которые еще не были обнародованы ?
Кремер сдавленно хмыкнул.
— Вам требуется совсем немного, верно? Получите. Ответ на этот вопрос: нет. А теперь послушаем вас.
— Только тогда, когда я буду к этому готов. Пока же я принимаю все, рекомендованные в подобных случаях, предосторожности. Согласно сведениям, которыми располагаю я, оба убийства могли быть совершены Отисом Джареллом, его женой, Уименом Джареллом, его женой, Лоис Джарелл, Норой Кент и Роджером Футом. Или же двумя или тремя, а может, и всеми сообща. Итак, следующий вопрос: известно ли вам что-либо такое, что снимало бы подозрение с кого-нибудь из этих людей?
— Нет. — Кремер сузил глаза. — Вот, оказывается, в чем дело. Неудивительно, что вы с ним развязались. И вернули ему аванс. А ну-ка выкладывайте.
— Только тогда, когда я буду к этому готов, — повторил Вулф, — Мне необходимо кое-что взамен. А именно: полный отчет о продвижениях семи названных мной людей, чтобы этот отчет отражал значительный отрезок времени — от двух часов дня в четверг до трех часов дня в воскресенье. Я хочу знать, где они в это время были. Только непременно с пометками, что проверено вашими людьми точно, а что нет. Я не прошу…
— Оставьте! — прохрипел Кремер. — Вы не просите! Черт побери, вы не в таком положении, чтобы просить. Все это время вы утаивали вещественные доказательства, а теперь, когда вас здорово припекло, вы решили дать им ход. Ну-ка выкладывайте!
На Вулфа эта речь Кремера никак не подействовала. Он начал с того же самого места, где его прервали:
— Я не прошу о многом. Кое-что из этого у вас уже имеется, остальным вы рано или поздно займетесь. От вас всего-навсего требуется разрешить мистеру Гудвину скопировать отчеты об их продвижениях. Поймите, я не торгуюсь. Ведь если вы откажете в моей просьбе, вы все равно получите то, за чем пришли, — выбора у меня нет. Я обратился к вам с этой просьбой в самом начале, потому что, как только вы ознакомитесь с моим сообщением, вы тут же сорветесь с места. У вас сразу же появятся безотлагательные дела, и вы не удосужитесь меня выслушать. Сделаете мне такое одолжение?
— Посмотрю. Подумаю. Ну выкладывайте же!
Вулф повернулся ко мне:
— Арчи, валяй!
Поскольку мне не дали никаких указаний, я сказал им правду, одну только правду, ничего, кроме правды о револьвере, вот и все. Я начал с того, как в среду в четверть седьмого ко мне в комнату влетел Джарелл, и закончил свой рассказ тем, что произошло двадцать четыре часа спустя в кабинете Вулфа, когда я перед ним отчитывался. Когда я кончил, Пэрли готов был немедленно сорваться со своего кресла, но, не получив такого приказа, крепко стиснул челюсти и, в буквальном смысле слова, сверлил меня взглядом. Кремер в упор уставился на Вулфа.
— Черти бы вас забрали! — буркнул он. — Четыре дня!
— Да. — Кремер перевел свой взгляд на меня. — О'кей. Продолжайте.
— Это все.
— Черта с два я вам поверил. Если вы…
— Мистер Кремер, — перебил его Вулф, — теперь, когда вы тоже располагаете этими сведениями, воспользуйтесь ими. От того, что вы начнете поносить нас, ничего не изменится. Если вы считаете, что нам можно пришить обвинение в чинении препятствий правосудию, достаньте ордер. Но я вам не рекомендую это делать. Как только возможность превратилась в вероятность, я сразу начал действовать. Когда это была всего лишь возможность, я ее со всех сторон изучал. В пятницу я собрал их всех у себя, мистера Брайэма в том числе, и потребовал, чтобы они предъявили револьвер. Вчера, когда стало известно об убийстве Брайэма, положение стало критическим. Сегодня, когда мистер Гудвин выяснил насчет пуль, все стало в высшей степени правдоподобно. Тем не менее я понимал, что должен обойтись со своим клиентом по-джентльменски, то есть хотя бы соблюсти внешние приличия, и я снова собрал их всех у себя. Мои старания пропали даром. Я вернул аванс мистеру Джареллу, отпустил их и позвонил вам. И я никому не позволю на меня орать. Я и так достаточно натерпелся. Или достаньте ордер, или забудьте про меня и займитесь обработкой тех сведений, которые вы только что получили от меня.
— Четыре дня, — повторил Кремер. — Стоит мне только подумать, чем мы занимались все эти четыре дня… Что там еще у вас? Кто из них это сделал?
— Нет, сэр, так не пойдет. Если бы я это знал, я бы позвал вас просто за тем, чтобы назвать имя убийцы, а для этого не стал бы вступать с вами в длинные беседы. И в таком случае я был бы возбужден, а не подавлен. Относительно этого у меня нет ни малейшего представления.
— Это сделал сам Джарелл. Это сделал он, а поскольку он был вашим клиентом, вы его разоблачили, но из-за вашей проклятой гордости не хотите его выдать.
Вулф повернулся ко мне:
— Арчи, сколько у нас в сейфе наличными?
— Три тысячи семьсот долларов крупными купюрами и около двух сотен мелкими.
