Агата Кристи - Третья
Мистер Гоби выразил свое сожаление по этому поводу и встал.
– Вам еще что-нибудь сейчас требуется?
– В смысле сведений – нет.
– Я понял, сэр. – Убирая свою книжечку в карман, мистер Гоби добавил: – Вы меня простите, сэр, если я вмешиваюсь не в свое дело, но вот барышня, которая сейчас была у вас…
– Так что же?
– Ну, конечно, это… Вряд ли тут есть связь, но я подумал, что мне все-таки надо бы упомянуть, сэр, что…
– Так прошу вас! Насколько я понимаю, вы ее уже видели.
– Да. Месяца два назад.
– Где вы ее видели?
– В садах Кью.
– В садах Кью? – На лице Пуаро появилось легкое изумление.
– Я следил не за ней. А за тем, кто там с ней встретился.
– И кто это был?
– Наверное, вам сказать можно, сэр. Один из помощников атташе рутландского посольства.
Пуаро поднял брови.
– Интересно. Да, очень интересно. Сады Кью… – задумчиво произнес он. – Приятное место для встреч. Очень приятное.
– Вот и я тогда так подумал.
– Они беседовали?
– Нет, сэр. Вы бы даже не сказали, что они друг друга знают. У барышни была с собой книга. Она сидела на скамье и читала. Почитала-почитала и положила книгу рядом с собой. Тут к скамье подошел мой субъект и сел на другом конце. Они даже словом не обменялись. Барышня встала и пошла по аллее. А он посидел-посидел и тоже пошел дальше. И прихватил книгу, которую барышня позабыла на скамье. Вот и все, сэр.
– Да, – сказал Пуаро. – Очень интересно.
Мистер Гоби посмотрел на книжный шкаф и пожелал ему счастливо оставаться. Потом удалился. Пуаро досадливо вздохнул.
– Enfin, – произнес он. – Это уж слишком! И вообще, столько всего лишнего. А теперь еще шпионаж и контрразведка. Я же ищу лишь единственное простенькое убийство. И начинаю подозревать, что убийство это произошло лишь в одурманенном наркотиками мозгу.
Глава 14
– Chère madame! – Пуаро поклонился и преподнес миссис Оливер букет, подобранный в лучшем викторианском стиле.
– Мосье Пуаро! Право, очень-очень мило с вашей стороны, и, знаете, он чем-то на вас похож. Мои цветы всегда какие-то растрепанные! – Она взглянула на вазу с довольно-таки буйными хризантемами и снова посмотрела на тесно прижатые друг к другу чинные розовые бутоны. – И как мило, что вы пришли навестить меня.
– Я пришел, мадам, поздравить вас с выздоровлением.
– Да, – сказала миссис Оливер, – кажется, я выздоровела. – Она осторожно покачала головой. – Но головные боли у меня еще бывают. Тяжелые.
– Вы же помните, мадам, я предупреждал вас не предпринимать ничего опасного.
– Не совать свой нос куда не следует, иными словами. А я, видимо, сунула. – Помолчав, она добавила: – Я чувствовала присутствие чего-то злого и безжалостного. Мне было страшно, но я говорила себе, что бояться глупо, потому что чего, собственно, бояться? То есть я же в Лондоне. В самом его сердце. Вокруг люди. То есть я спрашивала себя: чего же мне бояться? Ведь я же не в дремучем лесу?
Пуаро внимательно взглянул на нее. Действительно ли миссис Оливер ощущала этот нервный страх, действительно ли она подозревала о близости чего-то злого и безжалостного, испытывала пугающее предчувствие, что кто-то или что-то ей угрожает? Или она сочинила все это задним числом? Он знал по опыту, как часто это бывает. Бесчисленные клиенты говорили ему примерно теми же словами: «Меня угнетало чувство, что тут что-то не так. Что рядом таится зло. Что неминуемо произойдет что-то страшное». А на самом деле ничего подобного они не испытывали. Что, собственно, за человек миссис Оливер? Он взвешивающе оглядел ее. По собственному убеждению, миссис Оливер отличалась необыкновенной интуицией. Одно интуитивное прозрение сменялось другим с поразительной быстротой, и миссис Оливер оставляла за собой право гордиться тем, которое более или менее сбывалось.
Но, с другой стороны, ведь ощущаешь вместе с собакой или кошкой неясную тревогу перед грозой, ощущаешь, будто что-то не так, хотя и не знаешь, что именно.
– Когда точно вы почувствовали этот страх?
– Когда свернула с магистрали, – ответила миссис Оливер. – До того момента все было нормально и очень увлекательно… да, я получала большое удовольствие, хотя и злилась, когда выяснилось, как трудно вести слежку на самом деле. – Она помолчала. – Просто веселая игра. И вдруг это перестало быть игрой – вокруг какие-то проулки и закоулки, обветшалые дома, закрытые склады, расчищенные под застройку пустыри… Ну, не знаю. Не могу объяснить. Но все стало другим. Как во сне. Понимаете? Начинается сон с того, что вы, скажем, на званом вечере, и вдруг вы уже в джунглях или еще где-то, и все кругом такое зловещее!
– В джунглях? – повторил Пуаро. – Очень интересно, что вы употребили это сравнение. Значит, у вас было ощущение, словно вы в джунглях и боитесь павлина?
– Ну, по-моему, его я не боялась. В конце-то концов, павлин – вполне безобидное существо. Это… В общем, я его окрестила Павлином, потому что у него такой декоративный вид. Павлины же очень декоративны, верно? И этот жуткий мальчишка тоже декоративен.
– И до того, как вас ударили по затылку, у вас не было ощущения, что за вами следят?
– Нет. Нет, ни малейшего, но тем не менее я убеждена, что дорогу он мне объяснил неправильно.
Пуаро кивнул, о чем-то размышляя.
– И, естественно, ударил меня Павлин, – сказала миссис Оливер. – Кто же еще мог это сделать? Чумазый мальчишка в засаленном костюме из кожи? От него скверно пахло, но ничего угрожающего в нем не было. И уж тем более не расслабленная Фрэнсис, как бишь ее там? Она возлежала на ящике, разметав черные волосищи по всему помещению. Прямо как киноактриса, не помню только какая.
– Вы говорите, что она позировала?
– Да. Только не Павлину, а Чумазому. Не помню, вы ее видели?
– Пока еще не имел удовольствия. Если это удовольствие.
– Ну, в богемном стиле она даже очень недурна. Дико накрашена. Мертвенно-белое лицо, обилие туши и, естественно, свисающие на лицо волосы. Работает в художественной галерее, так что, видимо, позировать всем этим битникам для нее вполне естественно. Не понимаю я этих девиц! Ну, как они могут? Возможно, она влюблена в Павлина. Нет, вероятнее, в Чумазого. Тем не менее я как-то не представляю, чтобы оглушила меня она.
– Я предполагаю еще одну возможность. Кто-то мог заметить, что вы выслеживаете Дэвида, и сам начал вас выслеживать.
– Кто-то заметил, что я иду за Дэвидом, и пошел за мной?
– Или кто-то уже прятался на складе, потому что интересовался теми же людьми, которыми заинтересовались вы.
– А ведь верно, – сказала миссис Оливер. – Кто бы они могли быть?
– В том-то и дело! – досадливо вздохнул Пуаро. – Запутано, чрезвычайно запутано. Слишком много людей, слишком много привходящих обстоятельств. Все как в тумане. Я ничего ясно не различаю. Вижу только девочку, которая сказала, что, может быть, совершила убийство! Вот все, из чего мне дано исходить, и вы знаете, что даже это запутано.
