Чарлз Тодд - Одинокая смерть
И он ушел. Ратлидж раздумывал некоторое время, как много правды в последнем заявлении. Видно, Кентону нелегко было уговорить себя, что мать оказалась права.
Он направился в полицейский участок, где застал констебля за чтением письма от инспектора Нортона.
Когда Ратлидж вошел, констебль поднял на него глаза и сказал:
— В Гастингсе нашли женщину, которая видела Тео Хартла в семь часов, он разговаривал на улице с каким-то мужчиной. Инспектор Норман спрашивает, хотите ли вы присутствовать, когда он будет брать у нее показания. Я передал с констеблем Петти, что мы отправимся, как только вы придете.
— Поехали.
Ратлидж пошел к гостинице забрать машину, подумав, что Карл Хопкинс пока может подождать.
И совершил ошибку.
Глава 12
Инспектор Норман нетерпеливо ждал их, находясь в состоянии перманентного раздражения. Не здороваясь, он сразу заявил Ратлиджу:
— Я уже хотел уходить без вас. У меня срочный вызов — убийство двух женщин в доме на Брент-стрит. Они вошли в тот момент, когда там орудовал грабитель. Сейчас ведется поиск по горячим следам. И мне некогда заниматься вашими расследованиями.
— Но мы с констеблем Уокером можем поговорить со свидетелем и без вас.
— Это мой район. Я уже говорил вам.
Норман схватил шляпу и поспешил на улицу.
— Поедем на вашем автомобиле, если позволите.
У Ратлиджа не было другого выхода, как посадить инспектора и констебля Петти в машину, таким образом лишив Хэмиша его привычного места. Но расстояние было небольшим, не прошло и нескольких минут, как они уже входили в магазин одежды для новорожденных и маленьких детей. Чепчики, одеяльца, распашонки, рубашки для крещения, прекрасные шерстяные одеяльца, неплохой выбор игрушек: лошадки-качалки, плюшевые мишки, получившие популярность благодаря американскому президенту; поднос с серебряными ложечками, погремушками, зубными кольцами и прочим — всего этого здесь было в избытке.
В магазине был покупатель, и хозяйка — крупная женщина с матерински-заботливыми манерами и низким голосом, посмотрев на четверых мужчин, вошедших в магазин, не прервала беседы с покупателем о ленточках для чепчика. Так они и стояли столбом, пока покупатель не удалился, вполне довольный коробочкой лент, завернутой в серебристую бумагу.
— Миссис Гриффит? — вперед вышел инспектор Норман.
— Да, я. Чем могу помочь? Кажется, вы пришли не за рубашками для крещения и фарфоровыми кошечками.
Инспектор Норман представил всех.
— С вами говорил один из наших людей. О Тео Хартле.
— О да. Я слышала, что полиция пытается узнать, где он был до того, как его убили. Я видела его на углу, около Марин-стрит. Он разговаривал с каким-то мужчиной. Разговор выглядел дружеским, во всяком случае, мне так показалось со стороны. Но серьезным. Я шла с подругой, мы двигались в другом направлении, и у меня не было возможности спросить о его сестре.
— Вы знаете эту семью? — удивленно спросил Ратлидж.
— Мы с его матерью вместе учились в школе. Потом обе вышли замуж, и наши пути разошлись. Но мы поддерживали связь. Петти Уинслоу — моя крестница, и я старалась присмотреть за ней, ради ее матери. Но этот бесполезный нытик держит ее на коротком поводке. Очень жаль, но это так. Она всегда любила заходить ко мне, я старалась ее чем-то порадовать. Но в последнее время она не приезжает в Гастингс.
Ратлидж вспомнил, как миссис Уинслоу с удовольствием пила чай с пирожными.
— Вы знаете мужчину, с которым разговаривал Хартл?
— Не думаю, хотя могу сказать, что видела его время от времени.
— Хартл не казался напуганным или, может быть, проявлял неловкость в его присутствии?
— Не заметила ничего такого.
— В какое время это было? — спросил Норман.
— Между шестью и семью, ближе к семи. Я не следила за временем.
— И они продолжали разговаривать, пока вы их видели?
— Так и стояли на углу. Не знаю, куда они потом пошли, не видела. Не могу поверить, что Тео больше нет. Он пережил войну, его не убили германцы, а какой-то маньяк забрал его жизнь. Я обязательно пойду на похороны, понравится это мужу Пегги или нет. И все равно буду за ней присматривать, как раньше, — добавила миссис Гриффит энергично. Ратлидж не сомневался, что она именно так и поступит.
— Можете описать этого мужчину? — спросил он.
Женщина сжала губы и задумалась.
— Не такой высокий, как вы. Каштановые волосы, худощавый. Я его не разглядывала особенно, мне было ни к чему.
И тем не менее этого было достаточно, чтобы сравнить. Описание подходило к тому человеку, которого Ратлидж встретил в отеле «Белый лебедь». Может быть, это был не он, но очень похож.
Хэмиш сказал: «Он мог его преследовать, потом убить, когда стемнело».
Разумеется. Так могло быть.
— Вы были недостаточно близко, чтобы услышать, о чем они говорили? — спросил Ратлидж. — Не уловили, например, характерный акцент того человека, чтобы определить, откуда он приехал?
— Нет, не слышала, а вы думаете, что он мог быть иностранцем?
— Как он выглядел?
— Одет как джентльмен.
Норман повернулся к Ратлиджу:
— Вы думаете о том же, что и я?
Следовало отдать должное его уму и проницательности и не забывать об этом.
— Никто, я имею в виду из живых людей, не слышал, как он говорит. Он мог быть шотландцем или из Мидленда, было бы полезно определить, откуда он.
Норман хмыкнул и обратился к констеблю Петти:
— Вы запишете показания миссис Гриффит. — И, повернувшись к ней, добавил: — Когда закроете магазин, зайдите к нам и прочтите, перед тем как подписать.
— Не знаю, смогла ли вам чем-нибудь помочь, — с сомнением сказала хозяйка магазина, — но, разумеется, я зайду и подпишу.
Они вышли на улицу, инспектор Норман остановился около машины:
— Вы ведь подумали о Дэниеле Пирсе. Не так ли?
— У меня пока не было причин подозревать Пирса. Только догадки, предположения и никаких доказательств, но мне говорили, что вы не против его засадить, не за то, так за другое.
— Вы можете думать все, что вам угодно. Не надо на меня давить, Ратлидж!
— Я не давлю на вас. Никак не прослеживается явный мотив для этих преступлений. И пока этого нет, я не могу подозревать Пирса больше, чем других.
— Мне говорили, что вы уезжали на несколько дней. Помогло это делу?
Интересно, кто ему сказал. Уокер? Или кто-то другой?
— Я встречался с двоими людьми, чьи имена были на опознавательных медальонах, которые мы нашли на убитых. Один клялся, что у него никогда не было медальонов. Он обходился нашивкой к карману. Второй хранил их в чемодане, вместе с формой и другими памятными вещами. Он нашел их при мне, я посмотрел. К сожалению, у меня не хватило времени для встречи с третьим. Но если два — фальшивые, то и третий, скорее всего, тоже.
