Агата Кристи - Том пятый. Выпуск II
Мне очень хотелось помочь Бренде. Но я ничего не мог для нее сделать и не мог сказать ей ничего утешительного. И в глубине души я чувствовал себя виноватым, словно за мной следили насмешливые глаза Софии. «Она успела тебя обработать», — слышался мне голос девушки.
И София никак не желала войти в положение Бренды — одинокой, беспомощной, подозреваемой в убийстве женщины.
— На завтра назначено официальное дознание, — сказала Бренда. — Что… Что там будет происходить?
Здесь я мог успокоить ее.
— Пусть это вас не волнует. Дознание отложено. Хотя это развяжет языки газетчикам. До сих пор в прессе не появлялось никаких сообщений, что мистер Аристид умер не естественной смертью. Леонидисы — очень влиятельная семья. Но сейчас, когда дознание отложено, вероятно, и начнется самое забавное.
(Какие дикие слова иногда срываются с языка! Забавное! Почему я употребил именно это слово?!)
— Это все… Будет ужасно?
— На вашем месте я бы просто никому не давал никаких интервью. И знаете, Бренда, вам нужен адвокат…
Она отпрянула в сторону, задохнувшись от ужаса.
— Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Просто юрист, охраняющий ваши интересы и могущий посоветовать, что делать и говорить и чего не делать и не говорить. Вы же понимаете, — добавил я, — вы остались совсем одна.
Она сжала мою руку:
— Да! Вы поняли это. Вы помогли мне, Чарлз, помогли…
Я повернулся и начал спускаться вниз с чувством некоторого облегчения и удовлетворения… И тут я увидел стоящую на ступеньках Софию. Голос девушки был холоден и сух.
— Где ты пропадаешь так долго? — осведомилась она. — Звонили из Лондона. Твой отец срочно хочет видеть тебя.
— Он в Скотленд-Ярде?
— Да.
— Интересно, зачем я понадобился ему? Он ничего не говорил?
София отрицательно покачала головой. Взгляд ее был тревожен. Я притянул девушку к себе.
— Не волнуйся, дорогая моя, — сказал я. — Я скоро вернусь.
В кабинете отца царила какая-то напряженная атмосфера. Мой старик сидел за столом, главный инспектор Тавернер стоял у окна, опершись плечом о стену. В кресле посетителей сидел мистер Гэйтскилл, явно чем-то раздраженный.
— …Оскорбительное недоверие… — холодно говорил он.
— Конечно, конечно — успокаивал его отец. — А, привет, Чарлз! Ты как раз вовремя. Тут обнаружились некоторые удивительные обстоятельства дела. — Беспрецедентный случай, — вставил мистер Гэйтскилл.
Маленький поверенный был явно уязвлен чем-то до глубины души. За его спиной инспектор Тавернер ухмылялся мне.
— Я расскажу, с вашего позволения? — сказал отец. — Мистер Гэйтскилл получил сегодня любопытную записку, Чарлз. От некоего мистера Агродополуса, владельца ресторана «Дельфос». Это глубокий старик, грек по национальности. Очень давно Аристид Леонидис выручил его — тогда еще молодого человека — из беды, и Агродополус навсегда сохранил чувство благодарности к другу юности и благодетелю. И похоже, Аристид безоговорочно доверял ему.
— Никогда бы не поверил, что Леонидис так подозрителен и скрытен, — раздраженно заговорил мистер Гэйтскилл. — Конечно, он был в весьма преклонных годах…
Практически на грани старческого слабоумия.
— Видите ли, мистер Гэйтскилл, — мягко заметил отец, — когда человек очень стар, он часто уносится мыслями в свои молодые годы, к друзьям юности.
— Но я вел дела Леонидиса больше сорока лет! — взвился поверенный. — Сорок три с половиной года, если уж быть точным.
Тавернер снова ухмыльнулся.
— А что, собственно, случилось? — поинтересовался я.
Мистер Гэйтскилл открыл было рот, но отец опередил его:
— В своей записке мистер Агродополус сообщал, что выполняет указания, данные его другом Аристидом Леонидисом. Короче, с год назад мистер Леонидис отдал ему на хранение письмо, которое мистер Агродополус должен был передать мистеру Гэйтскиллу сразу после смерти старого Леонидиса. В случае же если мистер Агродополус умрет первым, передача письма возлагалась на его сына, крестника мистера Леонидиса. В своей записке мистер Агродополус извиняется за задержку, объясняя ее тем, что болел воспалением легких и узнал о смерти старого друга только вчера вечером.
— Все это в высшей степени непрофессионально! — прошипел мистер Гэйтскилл.
— Вскрыв запечатанный конверт и ознакомившись с его содержанием, мистер Гэйтскилл счел себя обязанным…
— В данных обстоятельствах, — вставил поверенный.
— …Ознакомить с ним и нас. В конверте находится завещание старого Леонидиса, должным образом подписанное и заверенное, и сопроводительное письмо.
— То есть завещание наконец-то обнаружилось? — уточнил я.
Мистер Гэйтскилл побагровел.
— Это не то завещание! — рявкнул он. — Это не тот документ, который я составлял по просьбе мистера Леонидиса. Это завещание написано его собственной рукой! Очевидно, мистер Леонидис хотел выставить меня полным идиотом.
Главный инспектор Тавернер попытался налить немного бальзама на душевные раны поверенного.
— Все-таки он был очень стар, мистер Гэйтскилл, — сказал он. — А старики, как правило, все с приветом… Нет, они не сумасшедшие — просто слегка эксцентричные.
Мистер Гэйтскилл только фыркнул в ответ.
— Итак, мистер Гэйтскилл позвонил нам, — продолжал отец, — и вкратце ознакомил нас с содержанием завещания. Я попросил его прийти сюда и принести с собой документ. И позвонил тебе, Чарлз.
Я до сих пор не понимал, зачем здесь понадобилось мое присутствие. Поведение отца и Тавернера в данном случае казалось мне непонятным. В свое время я, безусловно, узнал бы об условиях завещания, и, в конце концов, меня совершенно не касалось, как старый Леонидис распорядился своими деньгами.
— Это что, совсем другое завещание? — спросил я. — То есть наследство распределяется как-то иначе?
— Естественно, — сказал поверенный.
Мой отец внимательно смотрел на меня. И главный инспектор Тавернер тоже смотрел на меня очень внимательно. Я почувствовал себя несколько неуютно… Что-то было у них на уме — что-то, о чем я никак не мог догадаться.
Я вопросительно взглянул на Гэйтскилла.
— Условия завещания мистера Леонидиса, — сказал поверенный, — конечно же, ни для кого не являются секретом. Просто я посчитал себя обязанным ознакомить с этим документом сначала помощника комиссара и инспектора, дабы получить от них дальнейшие инструкции. Насколько я понимаю… — мистер Гэйтскилл сделал паузу. — Между вами и мисс Софией Леонидис существует… Э-э… Взаимопонимание, так скажем?
