Эрл Гарднер - Дело куклы-непоседы
— И что с ними сделали?
— Положила в конверт и написала на нем: «Собственность Ферн Дрисколл».
— В самом деле? А когда это произошло?
— Перед тем, как пришла полиция.
— Понятно, — усмехнулся прокурор. — После визита вашего адвоката.
— Совершенно верно.
— Вы надписали конверт по его совету?
— Да.
— Когда узнали о ранении Карла Хэррода и ожидали полицию?
— Да.
— Чтобы ваши честность и бескорыстие произвели неотразимое впечатление в суде?
— Я тогда не думала, что попаду в суд.
— Вы-то не думали, — насмешливо покачал головой Бергер. — Но адвокат ваш думал.
— Откуда мне знать, что думал мой адвокат?
— Нет, нет, этого вы знать, конечно, не можете. Но вы ведь не отрицаете, что действовали по его совету?
— Не отрицаю.
— И что до его визита ничего не сделали, чтобы отметить принадлежавшие ей банкноты?
— Я их просто отложила.
— Вы хотите сказать, что не начали их тратить?
— Я и не собиралась их тратить.
— Пытались ли вы разыскать наследников Ферн Дрисколл?
— Нет.
— Поставили ли вы в известность власти округа Сан-Диего, где произошла авария, что у вас находятся вещи погибшей?
— Нет.
— Вы говорите, что держали деньги у себя, считая их собственностью Ферн Дрисколл?
— Совершенно верно.
— Несмотря на то, что сами жили под ее именем?
— Да.
— Найдя в сумочке водительские права с ее подписью, вы стали копировать эту подпись?
— Да.
— В том числе и на чеках?
— Да, но чеки я выписывала на свои собственные деньги.
— Зачем же вы копировали ее подпись?
— Рано или поздно мне пришлось бы предъявить ее водительские права.
— Вы что-нибудь знали о Ферн Дрисколл?
— Только то, что было в документах.
— С ее близкими связаться не пытались? Может быть, кто-то до сих пор ждет о ней вестей.
— Не пыталась.
— Вы специально подожгли машину, чтобы ваш обман не был обнаружен?
— Нет, это произошло случайно.
— Пламя вспыхнуло от брошенной вами спички?
— Я ее просто выронила.
— До этого вы уже зажгли одну спичку?
— Да.
— Но пламя не разгорелось. Поэтому вы сделали еще одну попытку, на сей раз удачную.
— Я уже сказала, что огонь вспыхнул случайно.
— Вы чувствовали запах бензина?
— Да.
— Значит, вы знали, что бензобак пробит?
— Догадывалась.
— Следовательно, вам было известно, что пары бензина могли вспыхнуть. Несмотря на это, вы зажгли спичку. А когда пламя не вспыхнуло — еще одну.
— Да, я хотела увидеть, что было на заднем сиденье.
— Потом вы бросили туда спичку, что дало наконец желаемый эффект.
— Я ее просто уронила. Огонь опалил мне пальцы.
— Вам приходилось до этого зажигать спички?
— Разумеется.
— Значит, вы знали, что, если держать в руке спичку слишком долго, можно обжечь пальцы?
— Знала. Но в тот момент я думала о другом.
— Вот именно, — усмехнулся прокурор. — Теперь скажите, когда мисс Бэйлор оставила вам шпатели, якобы для самозащиты, вы спросили, где она их купила?
— Да.
— Узнав, где они продаются, вы немедленно отправились туда и купили еще несколько штук, чтобы в случае чего создать впечатление, что все на месте?
— Я их не покупала!
— Вы надеялись, что мисс Бэйлор даст показания, что оставила вам два шпателя, и оба они будут найдены у вас в номере?
— Говорю вам, не покупала я никаких шпателей!
— Вы не только взяли чужие деньги, вы даже не сознаете, что совершили воровство. Сейчас вы лжете, что не покупали шпатели, и не сознаете, что лжесвидетельствуете!
— Шпатели покупала не я. Мне точно известно, что их купила Делла Стрит.
— Откуда вы знаете?
— Мистер Мейсон при мне послал ее за ними.
— Вы слышали, как мисс Кэрнс заявила, что продала вам шпатели?
— Она ошибается.
— Значит, несмотря на все свидетельские показания, вы продолжаете рассказывать нам сказки, что вошли в свой номер, взяли со стола шпатель, а пробегавший мимо мужчина случайно на него наткнулся?
— Но ведь это правда. Прокурор посмотрел на часы:
— С позволения суда, беру на себя смелость утверждать, что с этим уже все ясно. Час поздний; предполагаю, что уже пора закрывать заседание. Прошу суд дать мне утром возможность задать обвиняемой еще пару вопросов. Это займет всего несколько минут.
— Хорошо, — сказал судья. — Продолжим завтра в десять утра. Обвиняемую отправить в камеру.
Глава 16
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк вышли на улицу.
— Зайду-ка я к себе в контору, посмотрю, что там делается, — сказал детектив. — Потом, может быть, загляну к тебе, Перри.
— О'кей. Позвони, если твои люди раскопали что-нибудь интересное.
Войдя в свой кабинет, адвокат швырнул шляпу на стул.
— Ну, Делла, что скажете о сегодняшнем спектакле?
— Вы имеете в виду суд? По-моему, Милдред держалась неплохо.
— Судья следит за ней, как ястреб за овечкой.
— Да, верно. Наклоняется вперед и сверлит ее глазами.
— Это хороший знак. Если бы он решил, что она виновна, то спокойно сидел бы и ждал, пока она закончит давать показания, а потом объявил бы, что считает факт убийства доказанным, а ее вину установленной.
Делла кивнула.
— Самое интересное, что путаница со шпателями придала делу новый оттенок. Совершить все те поступки, которые обвинение приписывает Милдред, мог лишь бессердечный, хладнокровный убийца.
— Вы имеете в виду покупку шпателей?
— Вот именно.
— По-моему, судья мне поверил, — сказала Делла.
— Похоже, что так, — отозвался Мейсон. — Что-то Пол долго молчит. Позвоню-ка я ему сам.
Он набрал номер.
— А, Герти! Хэлло! — поздоровался он с секретаршей. — Мы уже вернулись из суда. Если мне будут звонить, давайте им домашний телефон Деллы, ладно? Мы ожидаем…
— Погодите! — перебила его девушка. Она была так взволнована, что едва могла говорить. — Я должна вам сообщить… Сейчас к вам забегу. Ждите!
Она бросила трубку. Мейсон повернулся к Делле:
— В нее какой-то бес вселился! Похоже, там действительно что-то произошло.
Через несколько минут в кабинет влетела Герти. Глаза ее были широко раскрыты.
— Мистер Мейсон, он здесь!
— Кто?
— Он не захотел назвать свое имя. Такой импозантный, высокий, темные курчавые волосы, благородный лоб, тонкие черты лица…
— Да о ком, черт возьми, вы говорите?
— Это тот самый человек, который вам нужен, — трагическим шепотом сообщила девушка. — Форрестер Бэйлор!
— Чтоб он провалился! — вырвалось у адвоката.
— Не знаю, что вам там про него наговорили, мистер Мейсон. Я уверена: он любит ее и за последнее время очень много пережил. На лице его заметны следы страданий и…
