Джон Карр - Четыре орудия убийства
— Только во времени его ухода. Проходя по вестибюлю, месье Стенфилд посмотрел на часы. Он был так взволнован, чего раньше за ним не наблюдалось, что уронил шляпу. Она перекатилась через стойку, и я едва успел ее поймать.
— Да, вот еще что, — словно между прочим поинтересовался Банколен. — Скажите, регистрация входящих и выходящих телефонных звонков в гостинице ведется?
— Только выходящих. Это вполне естественно. Мы же должны выставлять за них счета.
— А входящих?
Служащий гостиницы помялся.
— В случае с мадам Толлер — да, — нахмурив брови, ответил он. — Видите ли, женщина она капризная и очень прижимистая. Убеждена, что мы выставляем ей счета и за входящие звонки. Поэтому, чтобы не возникло никаких недоразумений, все ее разговоры регистрируются.
— Тогда нам здорово повезло. — Банколен улыбнулся во весь рот. — Вы можете сказать, кто звонил ей вчера с утра до часу дня?
Клерк молча ушел и вскоре вернулся с толстым журналом.
— С огромным удовольствием, месье, — с достоинством заявил он. — Сделать это совсем нетрудно. За тот период времени ей позвонили всего один раз. Наш сотрудник на коммутаторе уверен, что это был месье Стенфилд. А теперь, месье, будьте добры, поднимитесь к мадам Толлер…
В холле третьего этажа их встречал Джордж Стенфилд. По его серьезному виду можно было подумать, что он собирается провести их не в номер гостиницы, а в усыпальницу фараона. На Стенфилде был пиджак спортивного покроя, под которым угадывалось небольшое брюшко.
Они вошли в большую комнату с двумя выходящими на площадь Согласия окнами. Все в ней было выдержано в бело-розовых тонах. На стуле с высокой спинкой, придвинутом к столу, сидела прямая как столб миссис Бенедикт Толлер. Увидев ее, Куртис многое понял.
Это была высокая, худощавая женщина с суровым лицом и темно-русыми волосами, уложенными в тугие локоны. Взглянув на нее, можно было смело сказать, что она — человек волевой и своенравный.
Длинный, с раздутыми ноздрями, вздернутый нос очень портил женщину. Видимо, из-за него Хант назвал миссис Толлер отвратительной, подумал Куртис.
Ее бледно-голубые глаза смотрели настолько бесстрастно, что казалось, упади в комнате люстра, она даже и не моргнет. Такие, как миссис Толлер, привыкли добиваться всего, чего хотят. А если не добиваются, то желают непременно узнать, по какой причине.
По тому, как с первой минуты повели себя Банколен и мадам Толлер, стало ясно, что друг другу они не понравились.
Поднявшись со стула, женщина подошла к вошедшим. Во время представления она удостоила сыщика беглым взглядом, а на Куртиса посмотрела со злобой.
— Дело в том… — начал Стенфилд.
— Не будем толочь воду в ступе, — резко прервала его миссис Толлер и опять посмотрела на Банколена: — Это не что иное, как откровенный разбой. Или что-то вроде этого. Буду вам благодарна, если вы мне все объясните.
— Нет, это вы, миссис Толлер, должны мне все объяснить, — улыбнувшись, ответил сыщик. — Так что у вас украли?
— Ничего.
— Да? Так в чем же дело?
— Это случилось минут десять назад, — неуверенно произнесла она. — Из моей спальни послышался странный звук, похожий на звон стекла. Когда я вошла в нее, то в открытом окне увидела мужчину. Он быстро спустился по пожарной лестнице и скрылся. И тут я обнаружила, что на моем столе и трюмо кто-то рылся. Это был какой-то странный вор. На трюмо лежала сумочка с большой суммой денег, а он ее даже не тронул. Почему никто не скажет мне правду?
— Правду? Думаете, что тем странным вором был я?
— Я знаю, как ваши полицейские относятся к англичанам. Они их и слушать не хотят. Но представьте себе, единственное, что этот ворюга украл, — моя лицензия на огнестрельное оружие.
Насколько мне известно, на вилле «Марбр» убита женщина. Я даже не хочу упоминать ее имени. В комнате нашли револьвер 22-го калибра. Скажите, на нем был номер Д 3854?
— Совершенно верно.
— Так это мой револьвер, — глядя сыщику прямо в глаза, заявила миссис Толлер. — И вы об этом уже знаете. Но я вас предупреждаю: если вы задумаете на этом спекулировать, то последствия для вас будут самыми плачевными. Я…
Она замолчала, поскольку Банколен крякнул.
— Я вас рассмешила, — нарочито спокойным тоном продолжила женщина. — Что ж, очень этому рада.
— Нет-нет, — бросился оправдываться Банколен. — Я крякнул от восхищения, — возразил Банколен. — Мне понравилось, как вы загнали меня в угол. А то, что револьвер принадлежит вам, меня нисколько не удивило.
Когда я продемонстрировал его мистеру Стенфилду, мне показалось, он его узнал.
Вы хоть понимаете, что происходит? Вы и мистер Стенфилд скрывали, что оружие ваше, до тех пор, пока не осознали, что дальше утаивать этот факт бесполезно.
А теперь вы грозите мне неприятностями. И это только потому, что я имел неосторожность найти на месте преступления принадлежащий вам револьвер.
Знаете, как отреагировал бы на такую ситуацию мой друг Джефф Марль? «Превосходно! — воскликнул бы он. — Я в полном восторге!»
— Будете так нагло себя вести, ни на один ваш вопрос не отвечу.
— Дорогая мадам, вы и так бы мне не ответили. Миссис Толлер насмешливо улыбнулась:
— Предупреждаю. Если я пожалуюсь на вас кому-нибудь из ваших министров, а у меня и среди них есть друзья, то вам придется туго. Я смогу доказать, что последние два дня этого пистолета у меня не было.
Банколен насторожился:
— А у кого же он тогда был?
— У меня, — ответил Стенфилд.
Он достал из кармана носовой платок, вытер им вспотевшие ладони и, театральным жестом вставив его в нагрудный кармашек, снисходительно посмотрел на Банколена.
— Не подумайте, что я сейчас признаюсь вам в убийстве, — улыбнулся Стенфилд. — Дело в том, что вчера вечером я покинул этот отель без четверти девять. Известно, что мужчина в коричневом плаще и черной шляпе появился на вилле в девять. А отсюда до виллы «Марбр» меньше чем за полчаса не добраться. Так что вы можете смело вычеркнуть меня из списка подозреваемых.
Ну а теперь о револьвере. Поскольку миссис Толлер намеревалась некоторое время пожить во Франции, я предложил оформить на нее револьвер и французскую лицензию. Приготовив все необходимые для этого бумаги, я взял у нее револьвер и положил его в свой письменный стол. Потом у меня было много работы, и я о нем забыл.
— Когда вы взяли оружие?
— В пятницу. Во второй половине дня. Я приходил к миссис Толлер на чашку чая и унес револьвер с собой. Я был уверен, что он лежит в ящике моего стола. Каково же было мое удивление, когда я увидел его у вас.
