Джордж Кокс - Безутешная вдова
— Кажется, я взял след, Френк, — сообщил он. — Вы сейчас заняты?
— Нет, — ответил Керби. — Заплачу по счетам и освобожусь. Скажем, часа в четыре… Что там с Данхемом? Я прочел в газете, он допрыгался?
— Расскажу обо всем при встрече. Где предпочитаете — у меня или у вас?
— Лучше у меня. Буду ждать вас ровно в четыре.
В четвертом часу Кент приехал в редакцию с окончательно созревшим планом действий. Привез с собой снимки, решив, что пора показать их лейтенанту Бекону. Дальнейшее будет во многом зависеть от его решения, от его настроения и умения Мердока убедить его в своей правоте.
Подготовку он начал с того, что позвонил в управление полиции и убедился, что Бекон у себя в кабинете. Отправившись потом в отдел информации, взял на время магнитофон размером с ладонь. К тому прилагался чувствительный микрофон и кассета с лентой на час записи. Несколько минут ушло на тренировку, чтобы незаметно сунуть руку внутрь и включить магнитофон, не открывая чемоданчика.
Бекон рылся в бумагах на своем столе, когда в половине четвертого в кабинет вошел Мердок. Буркнув что-то вместо приветствия, тот всем видом показал, что очень занят и ему не до глупостей. Потом спросил, что ему нужно, но Кент ответил вопросом на вопрос:
— Вы все еще стережете Салли Фишер?
— Да, она в отеле. И пробудет там еще не меньше суток, пока мы не будем за нее спокойны.
— Вспомнила она что-нибудь?
— Да, кое-какие подробности.
Бекон снова уткнулся в бумаги, дав понять, что разговор окончен. Но Кент всегда был упрям и такой поворот его не смутил.
— Эти сведения помогли?
— Разумеется.
Немного выждав и не добившись продолжения, Кент сменил тему.
— Что удалось узнать про Данхема — Дантона?
— Многое. Запросили Вашингтон. У него уже бывали неприятности с полицией. В Лос-Анджелесе на него заведено дело, из армии уволили с плохой характеристикой. И актером он никогда не был. Младшая миссис Олдерсон, ну, та блондинка…
— Рита?
— Да, она должна была это знать.
— Она знает гораздо больше, — сказал Мердок. — Потому я и пришел сюда. Я хочу заключить с вами сделку…
— Никаких сделок!
— Ладно! — Мердок поднялся.
Уходить он не собирался, просто они с Беконом были так давно знакомы, что он ждал именно такой реакции и сделал вид, что спорить не намерен. Демонстративно сунув под мышку пакет с фотографиями, на который Бекон еще не обратил внимания, он пошел к выходу.
— Я думал, стоит спросить, — с деланным равнодушием пробормотал он.
У порога Бекон его остановил.
— Минуточку! — Он подозрительно покосился на пакет. — Что это у вас?
— Вам не все равно?
— Если это имеет отношение к убийству — нет.
— А кто сказал, что имеет?
— Не валяйте дурака! Не пришли бы вы толковать о сделке, не припася козырей.
Кент пожал плечами и вернулся, с недовольным видом сел, снял с пакета резинку и неторопливо стал его разворачивать, испытывая терпение Бекона. Тот не выдержал и стал подгонять.
— Живее, живее!
Достав снимки, Кент стал ждать взрыва, и дождался. Взглянув на верхний снимок, Бекон развернул остальные веером. Не сводя с них глаз, возбужденно спросил:
— Черт возьми, Мердок, это все время было у вас?
— Нет.
— Где же вы их раздобыли? Кто-то подсунул под дверь?
— Вы хотите знать или будете разговаривать сам с собой?
Мердок объяснил, что случилось с пленками.
— Нашел я их только вчера вечером. А когда отпечатал, было очень поздно, и я лег спать, а вы давно уже были дома. Утром я не мог ими заняться, потому что вы меня подняли с постели из-за Данхема.
— Ладно, ладно, — Бекон почти не слушал. — Фотографии подтверждают нашу версию насчет Данхема — Дантона. Есть тут и мотив для Артура Андерса и для Глории Олдерсон, и для Джерри, но прежде всего нужно заняться этой стервочкой Ритой.
— Когда вы ее найдете!
— Не волнуйтесь, найдем!
— Дайте мне возможность с ней поговорить, и я вам скажу, где она прячется.
— Все равно не скажете.
— Ну да?
Бекон заерзал на стуле, лицо у него покраснело.
— Какого черта, Мердок? — повысил он голос. — Мои люди уже заняты этим делом! Через полчаса, час максимум, ее найдут, но вам непременно надо быть первым! Прославиться хотите?
Продолжал он в том же роде, но Кент не обижался — он понимал, что испытывает лейтенант. Он обязан был действовать по правилам и бороться с любыми от них отступлениями, чем и занимался, пока хватало сил.
— Я ведь не обязан был приходить сюда, — заметил Мердок, — и прямо сейчас отдавать эти снимки. Мне не следовало также говорить, что я знаю, где скрывается Рита Олдерсон. Раз я это делаю, значит, у меня есть веские причины, и вы знаете, какие. Том Брейди был моим другом, куда ближе мне, чем вы. Я стараюсь разобраться не для газеты, просто хочу помочь и принести пользу.
Искренность Мердока произвела впечатление. Бекон растерялся, но сдаваться не хотел.
— Раньше вы никогда не пытались играть в детектива, — сердито бросил он.
— И сейчас не пытаюсь.
— Но хотите добраться до Риты Олдерсон раньше нас!
— Но ведь я мог быть уже там!
— Это верно, — вздохнул Бекон. — Но тогда зачем вы пришли?
— Полагаю, мне удастся узнать от нее больше, чем вам. Вы ее привезете сюда, а согласится ли она отвечать на ваши вопросы — неизвестно. Вот со мной она будет говорить, потому что меня она знает. Дайте мне шанс, а через полчаса забирайте ее и приступайте к допросу…
— Если она будет говорить без свидетелей, это ничего нам не даст. Потом просто откажется от своих слов.
— Свидетель будет.
— Кто?
— Френк Керби. Я заеду за ним в четыре.
— Все продумали, да? — насмешливо спросил Бекон.
— Нет, действую почти вслепую, в надежде, что мне повезет.
— Ладно, — недовольно буркнул Бекон, — но никакой сделки я не признаю. Официально — вы мне сообщили о ее местонахождении в 4.30. Я приеду за ней.
— Хорошо.
— И где же она?
— В «Гарвей-хаус».
Бекон продолжал недовольно морщиться, но, будучи человеком слова, взглянул на часы и заметил, что Кенту пора поторапливаться.
— Вы с ней можете любезничать сколько угодно, — добавил он, — но в любом случае я остаюсь полицейским. И ее красивые глаза на меня не действуют.
Спускаясь вниз, Мердок подумал, что нужно еще кое-что сделать. Не собираясь набрасываться на Риту неожиданно, не дав ей возможности подготовиться, он позвонил ей. Разговор занял гораздо больше времени, чем он рассчитывал, потому что он решил не оставлять неясностей.
