Мэри Райнхарт - Стена
Позже он рассказывал, что ему даже не понадобилось задавать никаких вопросов, стоило только ее увидеть. Она лишь взглянула на него и смертельно побледнела, хотя и вымучила на лице улыбку.
— Полиция пришла за мной, мистер Шенд? — вымолвила она.
— Я бы так не сказал, миссис Хатчинсон.
— А что бы вы сказали?
Она присела, он же продолжал стоять, глядя на нее сверху вниз.
— Я бы сказал, что если бы люди не боялись и ничего не скрывали, нам было бы куда проще расследовать преступления.
— Полагаю, это означает, что я что-то скрываю?
— Мне чертовски хорошо известно, что это так.
Она все еще пыталась уклониться от ответа.
— Что же я скрываю? — кокетливо спросила. — Наверное, это я убила Джульетту Рэнсом, затем водрузила ее тело на лошадь и привезла к озеру, а?
Но шериф не принял ее шутливого тона. Взял у нее из руки сигарету и посмотрел ей в глаза.
— Почему вы не сказали мне, что поднимались в горы в то утро? — угрюмо спросил он. — Вас опознала женщина. Она видела вас. И именно вашу сигарету, вот с таким вот следом вот этой помады, мы нашли возле того бревна, и ваш каблук оставил отпечаток. У нас имеется слепок с него. Не стоит оспаривать этот факт, милая леди.
— Это все лишь ваши догадки! — бросила она и резко поднялась с кресла. Сначала он было подумал, что она собирается кинуться на него, однако она лишь прикрыла плотно дверь в гостиную и вернулась. — Это все ваши догадки, и я буду бороться с вами, я дойду до Верховного суда, Рассел Шенд, прежде чем позволю вам выиграть состязание.
— Что ж, о'кей, — заметил он, беря свою шляпу. — Я-то думал, что мы с вами сможем по-хорошему и спокойно во всем разобраться: но если вы настроены так агрессивно, придется мне действовать по-другому.
Лишь много недель спустя он поведал мне о том разговоре, за который я должна быть благодарна Люси— точнее, за все, о чем она промолчала. Должно быть, она испытывала немалое искушение. Ведь стоило ей сказать, что Артур находился на острове ночью накануне убийства, и шериф тут же отправился бы к нам и поставил бы нас перед фактом. Но она промолчала. Она сидела, загнанная в угол, доведенная до отчаяния, и наконец решилась поднять на него глаза.
— Ваша взяла, — едва слышно произнесла она. — И куда же мы теперь отправимся? В тюрьму?
— Необязательно, если только… Вы ведь не убивали ее, нет?
— Нет.
— Что ж, зададим другой вопрос. Вы виделись с ней в то утро?
Она замялась, и это ее молчание дало ему нужный ответ.
— Значит, виделись. Вы с ней разговаривали?
— Именно за этим я и пошла. Но даю вам честное слово, что когда мы с ней расстались, она еще была жива и здорова.
В одном Люси была непреклонна. Она ни за что не желала сказать, зачем встречалась с Джульеттой в то утро. Это было личное дело, касавшееся только их двоих и больше никого, уверяла она. Ей непременно нужно было поговорить с Джульеттой, и когда в то утро она увидела, как та отъезжает от Сансет-Хауса в костюме для верховой езды, то вывела свой двухместный автомобильчик и поехала следом за ней.
— Я оставила машину возле клуба и двинулась наперерез через площадку для гольфа, — сказала Люси. — Я знала, что если пойду напрямик, то опережу ее. Так и вышло. У меня хватило времени выкурить сигарету, прежде чем она появилась. Однако я не такая уж дура, — добавила она. — Неужто вы полагаете, я бы оставила там окурок, если бы намеревалась убить ее?
Кое-что ценное Люси все же сообщила. Когда она двинулась в обратный путь, Джульетта все еще оставалась рядом с лошадью и вроде бы не собиралась кататься.
Обо всем этом я ничего не знала, пока, днем к нам не забрел Тони Радсфорд— выпить виски и поболтать. Теперь, когда он ощущал себя со мной в безопасности, как часто он делал это! В тот день он вел себя очень тактично. Начал издалека, пересказав мне все сплетни и пересуды, гулявшие среди дачников. Боб Хатчинсон здорово напился накануне вечером и повздорил с Говардом Бруксом. Миссис Дин нездоровится, и доктор Джеймисон навещает ее. Члены местного законодательного органа поговаривают насчет снижения налогов на недвижимость, что само по себе ничего не значит. Спросил он меня еще и о том, не желаю ли я приобрести щенка эрдельтерьера.
И все это он выложил беззаботным тоном. Я слушала с отсутствующим видом, мысли мои витали где-то далеко, как вдруг он произнес фразу, заставившую меня так и подскочить в кресле:
— Как тебе Люси в роли подозреваемой в убийстве?
— Люси? Люси Хатчинсон?
Он с улыбкой кивнул.
— По всему видно, она-то и оказалась той самой леди в желтом свитере. И ее опознали! Вот так! Погоди-ка! В чем дело? — он даже испугался, увидев, как странно я побледнела.
Усилием воли я взяла себя в руки.
— Чушь это, вот и все.
— Почему чушь? Почему бы Люси не прогуляться поутру по холмам? Она часто это делает.
И Тони продолжал, как ни в чем не бывало. Оказывается, шериф не только провел ее официальное опознание— он уже съездил и поговорил с ней.
— Однако она все еще на свободе, — заметил Тони. — Да на тебе лица нет! Не стоит так переживать, моя милая. Пусть крошка Люси сама о себе позаботится.
Долго он у меня не задержался. Видно, я показалась ему довольно скучной компанией— ведь я отлично сознавала, что ей придется рассказать и об Артуре. Так что, когда Тони наконец собрался уходить, я испытала облегчение.
— Не принимай все это слишком близко к сердцу, старушка, — посоветовал он. — Лучше пусть заберут Люси, нежели Артура, не правда ли?
После сего сомнительного утешения он откланялся.
Однако случилось так, что это опознание Люси привело к весьма неожиданным последствиям в тот же самый вечер.
После ужина Артур в очередной раз отправился бесцельно кататься на машине, а мы с Мэри-Лу играли и «русский банк». Я выиграла у нее два доллара, после чего она принялась зевать и отправилась к себе наверх спать. Когда вернулся Артур, я уже и сама клевала носом.
В тот вечер с Артуром произошла какая-то перемена. Он производил впечатление человека, который принял решение; как выяснилось, так оно и было. Он попросил приготовить ему коктейль и, стоя с бокалом в руке перед камином, задумчиво его разглядывал.
— Я не допущу, чтобы Люси втянули в эту историю, Марша, — произнес он.
Я отложила в сторону карты и взглянула на него.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Завтра, на предварительном расследовании, я намерен рассказать всю правду. Таиться и хитрить мне уже невмоготу.
— Ты не можешь этого сделать! — ужаснулась я. — Тебе никто не поверит.
— Тут уж ничего не попишешь. Я ее не убивал, и это главное.
