Рекс Стаут - Умолкнувший оратор
— Дай ему, Арчи! Дай как следует!
Но около нас уже топтались Хомберт и Скиннер. Видя, что они голосуют против кровопролития, и не испытывая ни малейшего желания оказаться и каталажке за насилие над инспектором полиции, я отошел в сторону. Вульф сердито посмотрел на меня и пробурчал:
— Я арестован, а ты нет. Позвони Паркеру, пусть добьется, чтобы меня выпустили под залог.
— Гудвин останется тут, — заявил Эш. — Сейчас я отведу вас обоих и…
— Идите вы все к черту! — Вульф вернулся к креслу и сел. — Мистер Гудвин сейчас же позвонит моему адвокату. Я никуда отсюда не уйду, можете выносить меня на руках. Если хотите продолжать деловые разговоры, отошлите Эша, он действует мне на нервы, при нем я не скажу ни слова.
— Я арестую его за оскорбление офицера полиции! — крикнул Эш.
Скиннер и Хомберт посмотрели друг на друга, потом на Вульфа, потом на меня, потом снова друг на друга. Скиннер решительно кивнул, и Хомберт повернулся к Эшу:
— Вот что, инспектор. Предоставьте дальнейший разговор с мистером Вульфом мне и прокурору. Так будет лучше. Вы сравнительно недавно возглавили расследование и, естественно, не успели полностью… сориентироваться в обстановке. Я действительно согласился с вашим предложением доставить сюда мистера Вульфа, но вы, очевидно, еще не учитываете всех… всех нюансов этого деликатного дела. Я ведь уже объяснял вам, что меня заставили отстранить инспектора Кремера от расследования… Говорил и о том, откуда исходит это давление… Мы не можем не считаться с тем, что клиентом Вульфа является не кто иной, как Национальная ассоциация промышленников. Любезен нашему сердцу Вульф или не любезен, но считаться с этим мы обязаны. Пойдите-ка сейчас к себе, снова почитайте материалы следствия и действуйте, действуйте!
— Как вам угодно, сэр, — с кислой миной ответил Эш. — Я сказал вам, хотя вы знали и без меня, что Вульф уже много лет безнаказанно издевается над полицией. Если вы и сейчас, после того, как на ваших глазах, в вашем кабинете, он назвал кретином одного из ваших подчиненных и избил его, если и сейчас вы позволите ему остаться безнаказанным…
— А мне сейчас безразлично, кто окажется безнаказанным, а кого накажут, — начиная терять терпение, оборвал его Хомберт. — Меня сейчас интересует одно: как можно быстрее закончить расследование и найти преступника. Если мы с вами не сделаем этого, может получиться так, что у меня вообще не будет подчиненных. Отправляйтесь к себе и доложите мне по телефону: не поступало ли каких-нибудь новых данных.
— Слушаюсь, сэр.
Эш подошел к Вульфу вплотную и тихо, но многозначительно проговорил:
— Не сомневаюсь, еще наступит день, когда я помогу вам похудеть. — И величественно вышел из комнаты.
Хомберт уселся за свой стол и снял трубку аппарата внутренней связи:
— Аннулируйте ордер на арест Ниро Вульфа… Да, да! И немедленно.
— Кстати, и ордер на обыск, — подсказал я.
— Подождите? Ордер на обыск в доме Вульфа тоже аннулируйте. Письменное распоряжение получите дополнительно. — Он взглянул на Вульфа. — Вот видите? Вам и на этот раз удалось добиться своего. А теперь рассказывайте, что вам известно.
Вульф глубоко вздохнул.
— Во-первых, — начал он, — я хотел бы знать, за что разжалован и даже изгнан инспектор Кремер?
— Формально — для перемены обстановки. В действительности — потому что он забылся и перестал учитывать положение людей, с которыми нам приходилось общаться в процессе этого расследования, чем поставил управление полиции Нью-Йорка в весьма неприятное положение. Нравится нам или нет, но существует такая вещь, как чувство соразмерности, ясное понимание того, кто ты и кто тот, с кем ты разговариваешь. С некоторыми лицами нельзя разговаривать как с обыкновенными преступниками.
— Кто оказал на вас давление?
— Разные круги, причем с такой силой и настойчивостью, что ничего подобного я еще не испытывал. Имена называть не хочу. Во всяком случае, это не единственная причина. Кремер впервые на моей памяти запутался и только мешал расследованию Вчера утром, у меня на совещании, он, по-моему, вообще лишился способности здраво рассуждать. О чем бы ни заходила речь, он, как помешанный, сворачивал разговор на одну второстепенную деталь: не был ли десятый валик в том кожаном чемоданчике, который Бун перед смертью передал мисс Гантер.
— Значит, мистер Кремер считал очень важным найти этот валик?
— Видимо, если бросил на его поиски пятьдесят человек да потребовал еще пятьдесят.
— Это явилось одной из причин его отстранения?
— Не «одной из», а главной.
— Ничего себе! В таком случае, извините, вы тоже недалеко ушли от Эша. Я и не предполагал, что мистер Кремер самостоятельно додумается до этой «второстепенной» детали, — тем больше мое уважение к нему. Найти валик — значит найти преступника. Не найдем валика — убийца останется безнаказанным.
Скиннер с отвращением фыркнул:
— Вульф в своем репертуаре!.. Я так и думал, что вы пускали нам пыль в глаза. Вы же сказали, что знаете, кто преступник.
— Ничего подобного я не говорил.
— Нет, говорили!
— Нет, не говорил! — крикнул Вульф. — Я подтвердил только, что мне известно нечто такое, что дает представление о личности убийцы Ченни Буна и мисс Гантер. Я сказал также, что вам известно то же самое. Вы знаете много такого, чего неизвестно мне. И не вздумайте утверждать, будто я обманул вас, обещая в обмен на отмену ареста и изгнание Эша назвать имя убийцы и снабдить вас доказательствами его вины. Ничего подобного я не обещал.
Хомберт и Скиннер переглянулись, и некоторое время в кабинете царило молчание, потом Скиннер вяло заметил:
— Мерзавец вы все же!
— Но это означает, — с возмущением добавил Хомберт, — что вы ничего сообщить не можете, ничего не знаете и вообще не в состоянии чем-либо помочь нам.
— Помогаю, как могу. Вот, например, я плачу человеку двадцать долларов в день, чтоб он выяснил, не уничтожила ли мисс Гантер этот валик и не выбросила ли в мусоропровод своей квартиры в Вашингтоне. Я почти уверен, что не уничтожила. По-моему, она собиралась использовать его при случае.
Хомберт заерзал на стуле, словно его обожгло напоминание о необходимости искать какой-то паршивый валик.
— Может, вы все же скажете, — заметил он, — что именно известно вам — и нам, как вы утверждаете, — такое, что дает представление о личности убийцы?
Вульф покачал головой.
— Нет, сэр.
— Почему?
— Из-за вашего отношения к мистеру Кремеру. Если вы найдете мои факты заслуживающими внимания, в чем я почти не сомневаюсь, вы сейчас же сообщите их Эшу, и лишь небесам известно, как он с ними поступит. Ну, а кроме того, я уже дал вам совет — лучший, на какой способен. Найдите валик! Поручите розыски еще сотне людей, а может, и тысяче. Во что бы то ни стало найдите валик!
