Найо Марш - Сборник "Убийца, ваш выход!"
С тяжелым сердцем Найджел остановил такси:
— В Скотланд-Ярд!
Еще не было четырех, однако старший инспектор оказался на месте и сразу его принял.
— Привет, Батгейт! Что это с вами? Отыскали еще одного убийцу?
— Прошу вас, не дразните меня. Я пришел не для того, чтобы изложить очередную версию, а дать показания.
— Садитесь. Итак, я весь внимание.
— Аллейн, ручаюсь, вам не понять, в каком затруднительном положении я оказался. Вам легко быть беспристрастным, но меня связывают узы дружбы с некоторыми персонажами нашей драмы... Тайна, которую я вам открою, касается женщины!
— Что вы несете? — резко перебил его Аллейн. — Выкладывайте ваши сведения — сами сказали, что пришли сюда ради этого... Простите, Батгейт, в последние дни я стал несносен.
Найджел проглотил комок, подкативший к горлу:
— Я ненароком подслушал признание.
Аллейн помедлил, потом взял в руку карандаш.
— Когда?
— Примерно час назад.
— Где?
— В квартире Феликса.
— Так, продолжайте.
— Легко сказать!.. Я вошел в прихожую без стука и услыхал голоса в гостиной, которую сам он называет «студией». Сначала женщина сказала: «Если я это сделала, то лишь ради тебя, Феликс! Он был твоим заклятым врагом». А Феликс ответил: «Я не могу в это поверить, не могу». Тогда она принялась хохотать, странным таким смехом, а потом говорит: «Все впустую. Однако я ни в чем не раскаиваюсь, слышишь? Но теперь, я вижу, ты не стоишь подобных жертв». Тут я нарочно хлопнул входной дверью и позвал Феликса. Он вышел в холл и провел меня в гостиную. Там была она.
— Кто?
— Стефани Воэн.
— Невероятно! — разозлился Аллейн.
— Надеюсь, вы не хотите сказать, что я лгу. Такими вещами не шутят, я не забуду их разговора до гробовой доски!
Аллейн молчал так долго, что Найджел стал поглядывать на него с тревогой. Наконец старший инспектор заговорил:
— И все же, Батгейт, этого недостаточно для бесповоротного вывода о ее виновности. «Если я это сделала, то лишь ради тебя. Он был твоим заклятым врагом». Допустим, она открыла Гарденеру, что чем-то пригрозила Сюрбонадье и это могло подтолкнуть Артура к самоубийству. Можно предположить и другое: разговор шел вовсе не о Сюрбонадье.
Если бы вы видели Феликса, то не стали бы делать такие предположения.
— А что с ним такое?
— Он совершенно подавлен! — воскликнул Найджел, не подобрав других слов.
— «Совершенно подавлен». Вы заразились от них театральной аффектацией. Барклей Крэммер, этот старый болван, сегодня на слушании в суде тоже корчил из себя «конченого человека».
Найджел поднялся со стула.
— Ну что же, мне нечего добавить. Если вы не находите мое сообщение заслуживающим внимания, остается только извиниться, что отнял у вас время.
Аллейн, облокотясь на стол, уставился на Найджела, как на музейный экспонат.
— Диогену бы повстречать вас, — пошутил он, — вот бы старик обрадовался! Вылез бы из бочки, наполнил ее пивом до краев и устроил бы большую потеху.
— Похоже, вы сделали мне комплимент, — смягчился Найджел.
— Именно так. Ну, а что же было потом?
— Мисс Стефани пригласила меня к себе, просила бывать у нее запросто!
— Не смейте даже мечтать об этом!
— А мне и не надо!
— Послушайте. Больше к Гарденеру — ни ногой! Вам ясно?
— Ясно, не ясно только, какая муха вас укусила.
— Пишите себе свои статейки, но не суйте нос в чужие дела.
— Вот благодарность за все, что я для вас сделал, а ведь какой гадостью пришлось заниматься!
— Мой дорогой Батгейт, я это высоко ценю и выражаю вам искреннюю признательность. И все же в дальнейшем прошу вас неукоснительно следовать моим указаниям и советам. А в награду передаю вам исключительное право напечатать в своей газете сногсшибательную новость.
— Что же за новость такая?
— Можете информировать читателей, что мистер Джекоб Сэйнт арестован, однако пока что неизвестно, какое обвинение ему предъявлено.
ГЛАВА 17 АРЕСТ
— В интересах точности, — продолжал Аллейн, в то время как журналист глазел на него, разинув рот от неожиданности, — мистер Сэйнт пока еще на свободе. Однако я сейчас же отправлюсь исполнить свой долг. Хотите со мной?
— Еще бы, будто сами не знаете! Можно я позвоню в редакцию? Новость успеет попасть в вечерний выпуск.
— Звоните. Но скажете им ровно столько, сколько слышали от меня, и предупредите, чтобы подождали минут двадцать. Если Сэйнта не окажется на месте, вы им перезвоните. Видите, как я добр и любезен с вами?
— В высшей степени! — горячо отозвался Найджел и набрал номер редакции, где ему обещали полное содействие. — Я готов, поехали!
— Вот только дождемся сигнала от моего человека, он караулит добычу. Напомните мне, чтобы я захватил наручники. Господи, я волнуюсь, как новичок!
— При аресте вы предъявите Сэйнту обвинение в убийстве?
— Вас так и разбирает любопытство, однако потерпите.
Раздался короткий стук в дверь, и на пороге кабинета появился инспектор Фокс.
— Наш агент только что позвонил, — объявил он. — Высокочтимый джентльмен в своем кабинете в театре «Единорог».
— Тогда вперед! — закричал Аллейн.
— Наручники! — напомнил Найджел.
— Что бы я без вас делал? Фокс, вы взяли наручники?
— Так точно, сэр. Надели бы пальто, шеф. Вечер прохладный.
— Так, ордер с собой! — хлопнув себя по карману, пробормотал Аллейн, поспешно влез в пальто и нахлобучил фетровую шляпу, лихо ее заломив. — Ну как, я достаточно элегантен? — спросил он. — Процедура ареста — весьма торжественный ритуал.
Найджел, бесстрастно оглядев старшего инспектора, решил, что тот неотразим. «Интересно, находят ли женщины в Аллейне ту самую изюминку, — подумал он, — надо будет у Анжелы спросить».
Аллейн первым вышел в коридор, и, воспользовавшись этим, инспектор Фокс хриплым шепотом сообщил журналисту:
— Шеф очень озабочен ходом дела, мистер Батгейт. Уж я-то знаю: эта его веселость — первый признак!
У Фокса был вид няни, приставленной к шаловливому малышу.
В машине их уже ждали полисмен и двое в штатском.
— В «Единорог», — скомандовал Аллейн.
— У театра караулят газетчики, черт бы их побрал! — сообщил Фокс. — Простите, мистер Батгейт, я не хотел вас обидеть.
— Вот как? — хмыкнул Аллейн. — Остановимся в переулке на задах «Единорога», пройдем пешком к служебному входу, а в его кабинет проникнем через зрительный зал. Вы, Батгейт, шагайте к фасаду и притворитесь перед коллегами, будто тоже пребываете в неведении, а потом, этак невзначай, юркнете за кулисы через боковой вход. Покажете эту вот карточку полисмену, и он вас пропустит. Не волнуйтесь, поспеете вовремя, мы без вас не начнем. Наплетите вашим собратьям каких-нибудь небылиц!
