Песах Амнуэль - Чисто научное убийство
— Продолжайте, пожалуйста. Кто же и в чем обвиняет вашего отчима Чарлза Чендлера?
— Трудно сказать в двух словах… Началась эта странная история довольно давно…
— В таком случае, начните с самого начала. И прошу вас, не нужно волноваться.
— Хорошо, месье Пуаро. Наш дом, Лойд-Мейнор, находится в Кавершеме, это в десяти милях от Лондона, в Оксфордшире. Кавершем — городок небольшой, там редко что случается. И поэтому, когда три месяца назад разгромили квартиру миссис Лоуренс, город обсуждал это целую неделю.
— Разгромили? — заинтересованно спросил Пуаро.
— Ночью кто-то проник в дом через заднюю дверь и учинил настоящий разгром в комнате, которая примыкает к спальне. Сбросил на пол книги, вытащил ящики из столов, повалил торшер и стулья…
— Я полагаю, в доме в этот час никого не было?
— Там живет старая миссис Лоуренс, ей семьдесят, и она глуха, как тетерев. Она утверждала, что слышала сквозь сон какой-то шум, но так и не поняла, то ли это ей снится, то ли что-то на самом деле падает и грохочет… Во всяком случае, она не встала, и обнаружилось все только утром, когда пришла служанка, чтобы приготовить миссис Лоуренс завтрак.
— Что-нибудь украли?
— По словам миссис Лоуренс — ничего. Во всяком случае, драгоценности, которые она хранила в нижнем ящике стола, остались на месте, хотя сам ящик лежал на полу.
— Возможно, вор искал какой-то документ? — сказал Пуаро.
— Полиция сначала тоже высказала такое предположение, — кивнула девушка. — Но неизвестный разгромил не только комнату, но еще и на кухне все перевернул вверх дном. А там никогда никаких бумаг не было в помине, разве что книга кулинарных рецептов мадам Турень, но ее не тронули. Зато все кастрюли оказались на полу, половина тарелок побита, соль и сахар рассыпаны… Но самое странное…
Мисс Мейберли неожиданно замолчала, прикусив губу.
— Да, да, — встрепенулся Пуаро. — Самое странное, сказали вы…
— На полу возле двери, которая вела из кухни в коридор, полицейские нашли носовой платок, который не принадлежал миссис Ларсон. Мужской платок с вензелем. Три буквы: Ч.М.Ч.
— Ч.М.Ч. — повторил Пуаро. — Чарлз…
— Майкл Чендлер, — удрученно сказала мисс Мейберли. — Это был платок моего отца.
— Замечательно! — воскликнул Пуаро.
— Замечательно? — растерянно переспросила Диана.
— О, — Пуаро взмахнул руками. — Я полагаю, мадемуазель, что в ту ночь ваш отчим Чарлз Чендлер спал крепким сном в своей постели? В конце концов, согласитесь, платок — очень ненадежная улика. Его могли потерять, кто-то мог им воспользоваться… Но продолжайте, прошу вас!
— Инспектор Драммонд пришел поговорить с отцом и спросил о платке. Все разъяснилось, как вы и предположили: у отца несколько недель назад потерялся платок, наверное, просто выпал из кармана… А ночью отец спал.
— И это подтвердили по крайней мере два свидетеля…
— Да… То есть, нет, кто мог это подтвердить? Все спали, никто ничего не слышал, а утром двери в доме были заперты изнутри, как всегда… Но самое ужасное, месье Пуаро… Уходя, инспектор Драммонд обратил внимание на туфли, которые стояли в прихожей. Черные туфли… На них был какой-то белый налет… Инспектор поднял их и стал рассматривать. И сказал, что кто-то наступил в этих туфлях на просыпанную соль… Вы понимаете, месье Пуаро? Это были туфли моего отца!
— Вполне достаточно для провинциального полицейского, чтобы придти к вполне определенным выводам, — вздохнул Пуаро. — Вероятно, еще у двух десятков жителей Кавершема можно было обнаружить туфли, выпачканные в соли или сахаре.
— А платок, месье? Был еще платок…
— И что же? Инспектор предъявил вашему отчиму обвинение?
— Нет, он только сказал, что все это очень подозрительно. И потому, когда подобное произошло во второй раз…
— Во второй? — поднял брови Пуаро. — Вы хотите сказать, что в доме миссис… э-э… Лоуренс…
— Нет, это произошло у Паркинсонов. Прошло почти полтора месяца, все начали забывать о том, что случилось. У миссис Лоуренс, в конце-то концов, ничего не пропало. Но слухи в городе ходили… Вы же знаете эти провинциальные города, где из любой мухи делают слона, а каждый намек, особенно неверно истолкованный, воспринимается как надежное доказательство…
— Да-да… — пробормотал Пуаро. — А ваш отчим, мадемуазель, в каких отношениях он был с этой мадам Лоуренс?
— Ни в каких, месье! Он и не подозревал о ее существовании до того утра, как… Да и сама старуха Лоуренс, когда инспектор начал расспрашивать ее об отце, твердо сказала, что никогда не встречалась с мистером Чендлером, хотя, конечно, слышала о нем. Семья Чендлеров много лет живет в Кавершеме, и нет ничего удивительного, что…
Диана замолчала, глядя на солнечный зайчик, смело перебравшийся с потолка на книжную полку.
— Вы сказали, — напомнил Пуаро, — что второй раз это произошло в доме…
— В доме Паркинсонов. Полтора месяца спустя. Кто-то проник через черный ход…
— Похоже, — пробормотал Пуаро, — что черный ход в ваших домах специально существует для того, чтобы им пользовались грабители.
— В Кавершеме, — с некоторой гордостью в голосе заявила Диана, — многие не запирают на ночь черный ход. А некоторые — и главный. У нас нет воров, месье Пуаро. То есть, не было до…
— Значит, у Паркинсонов что-то украли? — заинтересованно спросил Пуаро.
— Это неизвестно, — покачала головой Диана. — У них в доме такой тарарам, что сами хозяева порой не могут найти вещь, которую держали полчаса назад. Не пропало ничего ценного — это точно. Просто потому, что ничего ценного Паркинсоны в доме не держат. Это муж и жена, обоим под шестьдесят, не очень приятные люди, живут на доходы с каких-то акций, но толком об этом никто не знает…
— И что же произошло в их доме?
— Такой же разгром, как у миссис Лоуренс.
— Паркинсоны спали без задних ног и ничего не слышали?
— В тот вечер они были в гостях и вернулись очень поздно. В кабинете мистера Паркинсона все было перевернуто вверх дном, в спальне тоже, и даже из чулана часть вещей кто-то выбросил в коридор.
— А на кухне?
— Нет, на кухне все осталось на своих местах. Кухня — это единственное место в доме, где есть порядок, потому что их кухарка, старая Мэри Бирст, никому не позволяет прикасаться к кастрюлям… А по остальным комнатам будто разъяренный бык пробежал.
— Разъяренный бык… — пробормотал Пуаро, и глаза его заблестели. — Бык, посвященный Посейдону. Критский бык…
— Что вы сказали? — недоуменно спросила Диана.
