Патрик Квентин - Шесть дней в Рено
Ирис энергично откинула назад волосы.
— Пит, если мы не узнаем, как отравили Дороти, я сойду с ума и у меня будет трястись голова. Ты ведь не хочешь этого?
— Нет, — ответил я.
— Тогда не надо отступать только потому, что должна приехать полиция. Но сперва расскажи, что же произошло. — Она грустно вздохнула. — Так не пойдет. Ты всегда в курсе всего, а я остаюсь в стороне.
— Хорошо, расскажу, но при одном условии.
— При каком?
— Я заберу тебя из этой жуткой библиотеки в нашу комнату.
Ирис подала мне руку, и мы прошли в салон. Там было совершенно пусто.
Раньше этот дом казался нам очень оживленным, а теперь создавалось впечатление, что мы — его единственные обитатели.
Правда, на лестнице мы встретили Мими Бурнет. Она сбегала с верхнего этажа, набросив на свой средневековый наряд меховую накидку и держа в руках вместительный чемодан.
Пролетая мимо, она окинула меня холодным взглядом.
— Я возьму автомобиль Дуга. Если понадоблюсь, я в отеле «Рок» в Рено, — выпалила она.
Мими так спешила, что даже не закрыла за собой дверь.
— Что она творит, боже мой!
— Тут дело в одном из обстоятельств, о которых я должен тебе поведать.
Оказавшись у себя, мы уселись на кровати. Прочая мебель здесь была настолько современной и угловатой, что не обеспечивала ни малейшего удобства. В красках я пересказал своей жене предыдущую сцену и предложение Вилли о завещании Жанет.
— Вот такие дела, — закончил я. — Хорошо лишь то, .что Дуг вызвал инспектора Крега. Это настоящий специалист, и он постарается не поднимать шума вокруг происшедшего.
Ирис лежала на кровати и серьезно смотрела на меня.
— Никогда бы не заподозрила, что Лоррен замужем за Дугом. Правда, мужчины типа Дуга нравятся богатым женщинам. Он красив, хорошо сложен. Но почему они скрывали свою женитьбу?
— По его желанию: он не хотел, чтобы люди говорили, будто он женился на Лоррен без гроша за душой. Потому Лоррен и дала ему взаймы на организацию клуба. Они ждали, пока он хоть немного разбогатеет. Тогда Дуг сделался бы состоятельным джентльменом из Невады.
— Но клуб процветает, он уже приносит прекрасные доходы!
— Вот именно. Теперь они решили объявить о своей женитьбе. Лоррен вызвала Трокмортона, дабы ему первому рассказать об этом и попросить его юридического благословения. За этим нас всех и собрали: Лагуно, Вицкофов и Фландерсов. Она хотела, чтобы разбитые семьи восстановились и, осчастливленные, славили ее бракосочетание.
Ирис грустно усмехнулась.
— Бедная Лоррен, ей ничего не удалось.
— Да, почти.
— Но я совершенно не понимаю истории с Мими. Почему Дуг крутится возле этой лицемерки в такой ответственный момент? Может, я, как женщина, не разбираюсь в таких делах? Но разве Мими похожа на сирену, ради которой мужчины теряют голову, забывая о чести и миллионах Плейгел?
— Что до меня, то ради нее я не забыл бы даже о пятицентовых леденцах.
— Чем же объяснить ее власть над Дугом?
— Меня тоже это интересует.
Ирис непроизвольно оглядела комнату и стала присматриваться к туалету.
— Питер! — позвала она.
— Что случилось?
Она быстро сорвалась с места.
— Питер, кто-то рылся в нашей комнате!
— Рылся?
— Да, вещи на туалетном столике переставлены. Духи у меня всегда слева… И взгляни на ящики комода: я их задвигала. А теперь два полуоткрыты. Ты не входил сюда после обеда?
— Нет.
— Значит, здесь был кто-то другой.
Я поднялся.
— Ничего не исчезло?
— Сейчас проверю.
Ирис поспешно стала перебирать наши вещи.
— Нет, ничего. Я проверила все, за исключением запертого ящика комода.
— Запертого?
— Того, в котором я прячу копилку, завещание Жанет и сумочку Дороти.
Разнервничавшись, Ирис едва нашла ключ и открыла ящик. Я стоял рядом.
Все было на месте. Возле ужасной свинки лежала сумочка Дороти и сложенный лист бумаги — завещание Жанет.
Ирис взволнованно посмотрела на меня.
— Кто-то искал сумочку или завещание. Он так спешил, что не рискнул взломать замок. Счастье, что я заперла ящик на ключ.
— Никто, за исключением Вицкофа, не знал, что сумочка Дороти у нас, — начал я рассуждать вслух, — Но я не вижу никакого повода ее красть. Похоже, речь идет о завещании.
— Вилли Фландерс. Может, он пришел сюда его уничтожить?
— Или Лагуно. Если бы завещания не стало, он бы сделался наследником. Этот человек способен на все. — Я нагнулся, достал сумочку с завещанием и положил их на комод. — В любом случае тот, кто попробовал один раз, попробует еще. Рискованно прятать эти вещи под десятицентовым замком. Как только приедет инспектор, мы передадим их ему.
— Ты прав, — неуверенно произнесла Ирис.
Она нажала замок сумочки, и мы заглянули внутрь. Ирис вынула оттуда перчатки Дороти: на указательном пальце ясно проступило красное пятно. Ирис вскрикнула, схватила одну фишку и побежала в ванную.
— Что такое?
Я услышал шум воды. Через минуту жена вернулась. В одной руке она держала фишку, в другой — полотенце.
— Посмотри, Пит!
На белой материи отпечаталось красное пятно, такое же, как на перчатке.
— А я не сомневалась, что это кураре! — грустно сказала она.
— Ну и?.. — спросил я, ничего не понимая.
— Внимательно посмотри на цвет этих фишек: они красно-бронзовые, неотличимые от кураре. Я намочила фишку и потерла ее полотенцем. Соображаешь? Одна из фишек была мокрая. Потому Дороти и запачкала перчатку. Это не кураре, а краска.
Она тяжело опустилась на край кровати.
— Да, Пит, мы вернулись к исходной точке. Вскрытие может не показать, что Дороти отравили. Автомобиль сгорел, и подпиленный трос вряд ли обнаружится. Нет никаких подтверждений, что Жанет утопили. Приедет полиция. Какие факты мы сможем ей предъявить? Заявим только, что происшедшее с тремя женщинами очень подозрительно. И все. Никаких доказательств преступлений. Знаешь, милый, на Тихом океане ты — герой, я в Голливуде — звезда, но детективы мы никчемные.
Она, как всегда, была права. Испачканная перчатка была единственной уликой, которую мы могли предъявить. Инспектору Крегу, как и нам, придется блуждать в потемках.
Но я не огорчался так сильно, как Ирис. Детективные наклонности были развиты у нее больше, чем у меня. Мне хотелось только вырваться из этого злосчастного дома и провести с Ирис несколько спокойных дней, прежде чем окончится мой отпуск. Я подумывал о скором отъезде.
— Не будем ломать себе голову, котенок, пусть они уничтожат друг друга. Это нас не касается.
