Артур Дойл - Английский детектив. Лучшее
Когда он ушел, Аллейн принялся тщательно осматривать комнату. Фокс и Бэйли все еще возились с приемником.
— Не понимаю, как этот господин умудрился получить удар от аппарата, — недовольно проворчал Фокс. — С ручками все в порядке. Все так, как и должно быть. Вот взгляните, сэр.
Он щелкнул выключателем на стене и покрутил ручку настройки. Какое-то время не было слышно ничего, кроме шипения, а потом радио вдруг объявило: «…на этом мы завершаем наш рождественский концерт».
— Хорошо звучит, — одобрительно произнес Фокс.
— Я кое-что нашел, сэр! — неожиданно воскликнул Бэйли.
— Надо полагать, опилки? — произнес Аллейн.
— Верно, — удивленно протянул Бэйли.
Аллейн заглянул в аппарат, подсвечивая себе фонариком, и взял щепотку опилок из-под просверленных отверстий.
— Улика номер один, — сказал Аллейн и нагнулся к розетке. — Ну-ка… Двойник! Для радио и радиатора. Я думал, они запрещены. Подозрительно. Давайте еще раз взглянем на ручки.
Это были обычные бакелитовые ручки, насаженные на стальные штырьки, торчащие из передней панели радио.
— Действительно, все в порядке, — задумчиво произнес он. — Постойте-ка. — Он достал карманную лупу и, прищурившись, осмотрел через нее один из штырьков. — Так-так. Скажите, Фокс, эти штуки всегда оборачивают промокательной бумагой?
— Промокательной бумагой? — удивился Фокс. — Никто их ничем не оборачивает.
Аллейн поскреб по очереди оба штырька перочинным ножом, держа снизу конверт. Потом, кряхтя, встал, подошел к письменному столу и стал его разглядывать.
— У промокашки оторван нижний уголок, — произнес он через какое-то время. — Бэйли, вы, кажется, сказали, что на радио отпечатков пальцев нет?
— Сказал, — ответил Бэйли.
— На пресс-папье их тоже не окажется. Или, наоборот, будет слишком много. И все же проверьте его, Бэйли, проверьте. — Аллейн стал ходить по комнате, уткнувшись взглядом в пол, пока не остановился у окна.
— Фокс! — воскликнул он. — Вот ключ к разгадке. Причем весьма заметный.
— Что там? — спросил Фокс.
— Клочок промокательной бумаги. — Взгляд Аллейна поднялся по краю занавески вверх. — Глазам не верю!
Он придвинул стул, встал на его сиденье и рукой в перчатке стянул с концов карниза набалдашники.
— Полюбуйтесь. — Он вернулся к радио, снял ручки и положил их рядом с теми, что снял с карниза.
Спустя десять минут инспектор Фокс постучал в дверь гостиной. Открыл ему Гай Тонкс. Филлипа уже разожгла огонь, и вся семья собралась у камина. Выглядели они так, будто долго сидели неподвижно и не общались друг с другом.
Первой с Фоксом заговорила Филлипа:
— Хотите позвать кого-то из нас?
— Да, мисс, — ответил Фокс. — Инспектор Аллейн хотел бы поговорить с мистером Гаем Тонксом, если это удобно.
— Конечно, — сказал Гай и направился в кабинет. У двери он остановился. — А он… отец все еще…
— Нет-нет, сэр, — успокоил его Фокс. — Там уже все убрано.
Подняв подбородок, Гай открыл дверь и вошел. Фокс последовал за ним. Аллейн сидел за письменным столом. Увидев Гая, он встал.
— Вы хотели поговорить со мной? — спросил Гай.
— Да, если вы не против. Я понимаю, случившееся, конечно же, потрясло вас. Присаживайтесь.
Гай сел в дальнее от радио кресло.
— Отчего умер отец? Его ударило током?
— Врачи пока не определили. Придется провести postmortem.[22]
— Боже! И расследование будет?
— Боюсь, что да.
— Это ужасно, — потрясенно произнес Гай. — А что, по-вашему, случилось? Почему врачи темнят? Что его убило?
— Они думают, что электрический удар.
— Как это случилось?
— Мы не знаем. Похоже, он погиб, когда прикоснулся к радио.
— Но это невозможно! Там должна быть какая-то защита.
— Она существует. Если не вмешиваться в конструкцию устройства.
От удивления Гай несколько секунд не мог произнести ни звука. Потом лицо его просветлело. Он выглядел так, словно у него камень с души свалился.
— Ну конечно! — протянул он. — Он ведь постоянно в нем копался. Что он с ним сделал?
— Ничего.
— Но вы же сказали… Раз оно его ударило током, значит, он с ним что-то сделал.
— Если кто-нибудь что-то переделывал в конструкции радио, потом все восстановили, как было.
Губы Гая раскрылись, но он ничего не сказал, только сильно побледнел.
— Как видите, — сказал Аллейн, — ваш отец не мог этого сделать.
— Значит, его убило не радио.
— Мы надеемся, что это установит postmortem.
— Я в радио ничего не смыслю, — вдруг произнес Гай. — Ничего не понимаю, бессмыслица какая-то. Никто к этой штуке не прикасался, кроме отца. Он сам никого к нему не подпускал. Никто и близко не мог к нему подойти.
— Понятно. Радио было увлечением вашего отца.
— Да, единственным его увлечением… помимо его работы.
— Один из моих подчиненных неплохо разбирается в радио, — сказал Аллейн. — Он говорит, что это очень хороший аппарат. Вы сказали, что не смыслите в радио, а в доме есть кто-нибудь, кто разбирается?
— Младший брат когда-то увлекался. Но потом бросил. Отец не разрешал заводить в доме еще одно радио.
— Возможно, он чем-то поможет?
— Но если в радио сейчас нет никаких поломок…
— Мы должны проверить все.
— Вы говорите так, будто… будто…
— Я говорю так, как должен говорить, пока не проведено следствие, — сказал Аллейн. — Скажите, мистер Тонкс, у вашего отца были враги? Может быть, он был с кем-то в натянутых отношениях?
Гай вскинул подбородок и посмотрел Аллейну прямо в глаза.
— Почти все, кто его знал, были с ним в натянутых отношениях.
— Это не преувеличение?
— Нет. Вы считаете, что его убили?
Вместо ответа Аллейн неожиданно указал на письменный стол, рядом с которым стоял.
— Вы когда-нибудь видели это? — резко спросил он. Гай уставился на два черных набалдашника, лежавших на пепельнице.
— Это? — повторил он. — Нет. А что это?
— Я считаю, что ваш отец умер, прикоснувшись к ним.
Тут открылась дверь, и в кабинет вошел Артур Тонкс.
— Гай, — сказал он, — что происходит? Мы не можем весь день просидеть все вместе в одной комнате. Я этого не вынесу. Скажи, бога ради, что с ним случилось?
— Они думают, что эти штуки убили его.
— Эти штуки? — Артур посмотрел на стол, потом перевел взгляд на карниз, но в следующую секунду веки его дрогнули и он быстро отвел взгляд. — Как это? — спросил он Аллейна.
— Наденьте насадку на штырек вместо ручки громкости.
— Но они же металлические, — растерялся Артур.
