Эллери Куин - Квин в ударе
Инспектор молча грыз усы.
— В этом есть смысл, папа.
— Может быть.
— По крайней мере, убийство Фелисии Хант представляет дело против Кэрролла в ином свете. Папа, прежде чем я позвоню в полицию штата…
— Ну?
— Ты, Вели и я как следует обыщем это место.
— И что мы будем искать, Эллери?
— Заявление, которое Фелисия подписала, а потом тайком забрала. Конечно, это выстрел наугад, но… кто знает?
Остальную часть ночи заняло общение с полицией штата. Уже взошло солнце, когда они вернулись в город.
Уэст попросил, чтобы его высадили на Бикмен-Плейс.
— Сэм Рейфилд не поблагодарит меня за то, что я его разбудил, но, с другой стороны, я-то не спал вовсе. Кто скажет Джону?..
— Я, — ответил Эллери.
Уэст отошел, с благодарностью помахав рукой.
— Мне остается только уговорить окружную прокуратуру присоединиться к обращению Рейфилда к судье Холлоуэю, хотя понятия не имею, почему я должен это делать!
— Вы едете домой, инспектор?
— Конечно, домой, Вели! Я могу выслушать ругань Смоллхауссера по домашнему телефону с таким же успехом, как в управлении. А может быть, мне удастся немного поспать. Как насчет тебя, сынок?
— Я еду в тюрьму, — сказал Эллери.
* * *Он расстался с сержантом Вели у гаража полицейского управления и направился пешком к зданию уголовного суда. В голове у него был сумбур, и ему хотелось прочистить мозги. Эллери старался не думать о Джоне Кэрролле.
Последний проснулся при звуке открывающейся двери камеры.
— Квин! Вам удалось уговорить Фелисию?
— Нет, — ответил Эллери.
— Она не желает свидетельствовать?
— Не может, Джон. Она мертва.
Это было жестоко, но Эллери не мог найти более мягкой формулировки. Кэрролл застыл в полусидячей позе, опираясь на локоть и ритмично моргая.
— Мертва?
— Убита. Мы нашли ее на полу спальни коттеджа с размозженной головой. Она мертва уже несколько дней.
— Убита… — Кэрролл продолжал моргать. — Но кто…
— Нет никаких указаний — во всяком случае, пока. — Эллери зажег сигарету и протянул ее заключенному.
Кэрролл взял ее, но тут же бросил и закрыл лицо руками.
— Мне очень жаль, Джон.
Кэрролл опустил руки и закусил нижнюю губу.
— Я не трус, Квин. Я сотню раз смотрел в лицо смерти на Тихом океане и не дрогнул. Но человек согласен умереть ради какой-то цели… Я боюсь.
Эллери отвернулся.
— Должен быть какой-то выход! — Кэрролл спрыгнул с койки, подошел босым к решеткам камеры и схватился за них обеими руками. Но потом он подбежал к Эллери и вцепился в него. — Это заявление — вот мой выход, Квин! Возможно, она его не уничтожила, а забрала с собой. Если бы вы нашли его…
— Я искал, — мягко произнес Эллери. — Вместе с отцом и сержантом Вели. Мы перерыли коттедж сверху донизу. Это заняло два часа. Мы не звонили в местную полицию, не убедившись, что заявления там нет.
— Но оно должно быть там! От этого зависит моя жизнь! Неужели вы не понимаете? — Он встряхнул Эллери.
— Понимаю, Джон.
— Вы просто не заметили его. Может быть, она положила его в самое очевидное место, как в том рассказе По.[26] Вы заглядывали в ее сумочку? В ее багаж?
— Да, Джон.
— В костюмы, пальто, белье?..
— Да, Джон.
— В ее машину?
— И в машину тоже.
— Может, заявление было на ее теле! Вы… Хотя нет, вы не стали бы это делать…
— Стали бы и сделали. — У Эллери занемели руки. Ему хотелось, чтобы Кэрролл отпустил его.
— А как насчет большого медальона с рубинами и изумрудами, на котором она была помешана? Заявление было написано на одном листе. Она могла скомкать его и спрятать в медальон. Вы заглядывали в него, когда обыскивали ее тело?
— Да, Джон. В медальоне были только две фотографии пожилых людей испанского типа — очевидно, ее родителей.
Кэрролл наконец отпустил его руки. Эллери растирал их.
— А книги? — пробормотал Кэрролл. — Фелиция всегда читала какой-нибудь дрянной роман. Она могла спрятать заявление между страницами…
— В доме было одиннадцать книг и семь журналов. Я лично просмотрел их.
Несмотря на холод в камере, Кэрролл вытер пот со щек.
— Стол с потайным ящиком?.. Погреб?.. Там есть чердак?.. Вы обыскали гараж?..
Подождав, пока Кэрролл умолкнет, Эллери вызвал надзирателя. Молодой адвокат неподвижно сидел на койке, закрыв глаза. Он напоминал Эллери труп.
* * *Судья Джозеф Н. Холлоуэй покачал головой. Это был ветеран уголовных судов, фигурирующий среди нью-йоркских юристов под кличкой Старик Стальные Кишки.
— Я пришел в свой кабинет на час раньше в понедельник утром, адвокат Рейфилд, не ради удовольствия слушать ваш медоточивый голос. Это развлечение наскучило мне давным-давно. Я согласился на перерыв в пятницу утром из-за убийства миссис Хант, но у вас есть какие-нибудь доказательства, чтобы просить дальнейшей отсрочки? Насколько я слышал, нет ничего — одна сплошная хреновина.
Ассистент окружного прокурора Смоллхауссер одобрительно кивнул. Над неискоренимой привычкой судьи Холооуэя к сленгу его юности, к которой он снисходил только in camera,[27] часто подшучивали, но это было чревато опасностью для шутников.
— Хреновина — le mot juste,[28] ваша честь. Прошу прощения, что участвовал в легкомысленной трате вашего времени.
Сэмюэл Рейфилд удостоил маленького ассистента прокурора убийственным взглядом и крепче стиснул зубами сигару.
— Брось, Джо, — обратился он к судье Холлоуэю. — Мы играем с человеческой жизнью. Неужели ты хочешь отправить парня на электрический стул только потому, что он свалял дурака, утаивая свое алиби? Я прошу всего лишь дать время на поиски заявления, которое подписала эта женщина, будучи достаточно живой, чтобы это сделать.
— Которое она подписала, по словам вашего клиента, — уточнил Смоллхауссер с чопорной улыбкой.
— Нотариус Рудин подтверждает, что она его подписала, — возразил толстый адвокат.
— Что она подписала какую-то бумагу — да. Но вы же сами признаете, что Кэрролл скрыл текст от Рудина. Возможно, нотариус заверил подпись на документе о сдаче в аренду собачьей конуры. — Маленький ассистент прокурора улыбнулся судье. — Должен сказать, ваша честь, что от этого все сильнее пахнет искусственным затягиванием дела.
— Поработайте с мое, Смоллхауссер, и тогда поймете, что чем пахнет! — огрызнулся знаменитый адвокат. — Джо, я ничего не затягиваю. Возможно, она не уничтожила заявление. Признаюсь, на это мало шансов, но я не смогу спать по ночам, думая, что не исследовал все пути к спасению своего клиента.
