Агата Кристи - Тайна замка Чимниз
– Что вы думаете об убийстве Джузеппе? – спросил Энтони.
– Я бы сказал, он был опытным вором и работал или на Короля Виктора, или на Братство Красной Руки. Я бы нисколько не удивился, если бы оказалось, что Братство и Король Виктор действуют сообща. У организации полно денег и силы, но недостаточно мозгов. Задача Джузеппе заключалась в том, чтобы добыть мемуары. Они не могли знать, что у вас еще и письма, ведь они оказались у вас по какому-то странному совпадению.
– Интересно, когда вы это поняли?
– Джузеппе украл письма по ошибке и сначала очень огорчился. Затем он видит выдранную из журнала фотографию, и ему в голову приходит блестящая идея шантажировать леди. Их истинного значения он, разумеется, не представлял. Братство узнает об этом, считает, что он ведет двойную игру, и приговаривает его к смерти. Они очень любят казнить предателей. В этом есть живописный элемент, который, похоже, их привлекает. Одного не пойму: почему на револьвере выгравировано «Вирджиния»? Для Братства это слишком тонко. Как правило, они любят всюду оставлять свой знак Красной Руки, чтобы вселять ужас в потенциальных предателей. Нет, мне кажется, Король Виктор был с ними связан. Но мотив его мне неясен. Похоже, они умышленно пытаются обвинить миссис Ревел в убийстве, и на первый взгляд в этом нет особого смысла.
– У меня есть идея, – сказал Энтони. – Но ее нелегко осуществить.
Он рассказал Баттлу, что Вирджиния опознала Михаила. Баттл кивнул:
– О да, нет никакого сомнения, что это был он. Кстати, старый барон о вас весьма высокого мнения. Он отзывается о вас в самых возвышенных выражениях.
– Очень любезно с его стороны, – улыбнулся Энтони. – Особенно если учесть, что я честно предупредил его о своем намерении сделать все возможное, чтобы до следующей среды заполучить пропавшие мемуары.
– Вам придется для этого очень потрудиться, – посочувствовал Баттл.
– Д-да. Вы так думаете? Что касается писем, то они, скорее всего, находятся в руках Короля Виктора или Братства.
Баттл кивнул:
– Их забрали у Джузеппе в тот день на Понт-стрит. Хорошо спланированная работа. Да, они завладели письмами, видимо, расшифровали их и теперь знают, где искать.
Оба собирались выйти из комнаты.
– Здесь? – спросил Энтони, кивнув назад.
– Именно здесь. Но приз они еще не нашли и, конечно, попытаются с огромным риском для себя завладеть им.
– Полагаю, – сказал Энтони, – в вашей проницательной голове созрел план?
Баттл не ответил. Он выглядел каким-то вялым, наверное, попросту уставшим.
– Нужна моя помощь? – спросил Энтони.
– Нужна. И не только ваша.
– Чья же?
– Миссис Ревел. Вы, может быть, не заметили этого, мистер Кейд, но эта леди сумеет провести кого угодно!
– Я это заметил, – ответил Энтони. Он посмотрел на часы. – Я склонен последовать вашему примеру и отправиться спать. Прогулка по озеру и обильный завтрак нас подождут.
Он легко поднялся в свою спальню и, рассеянно насвистывая, снял вечернюю одежду, взял халат, банное полотенце и направился в ванную комнату, как вдруг…
Он остолбенел, остановившись перед туалетным столиком и уставившись на нечто, скромно лежащее перед зеркалом.
Он никак не мог поверить своим глазам, боясь ошибиться.
Да, это была связка писем, подписанных Вирджинией Ревел. Они были в целости и сохранности. Ни одно не пропало.
Энтони опустился в кресло с письмами в руках.
– Мои мозги этого не выдержат! – пожаловался он. – Я не могу понять и четверти того, что происходит в доме. Почему письма вновь появились? Что это за фокус? Кто положил их на мой туалетный столик? И зачем?
На все эти более чем уместные вопросы удовлетворительного ответа у него не нашлось.
Глава 21
Чемодан мистера Айзекстайна
В десять часов утра лорд Катерхэм и его дочь завтракали. Бандл выглядела непривычно молчаливой.
– Папа, – сказала она наконец.
Лорд Катерхэм, поглощенный чтением «Таймс», не ответил.
– Папа, – уже громче повторила Бандл.
Лорд Катерхэм, оторвавшись от интересного чтения заметки о предстоящей продаже редких книг, рассеянно поднял взгляд.
– А? – отозвался он. – Ты что-то сказала?
– Да. Этот, как его, завтракал? – Она кивнула на пустой стул.
– О ком ты?
– Ну, как там его зовут.
– Толстый Айки?
Бандл и ее отец были настолько близки, что понимали друг друга с полуслова.
– Он самый… Ты сегодня до завтрака разговаривал с детективом?
Лорд Катерхэм кивнул:
– Да, он, вообрази, подкараулил меня в холле. А ведь часы до завтрака для меня священны. Мне придется уехать за границу. Мои нервы на пределе…
Бандл бесцеремонно перебила отца:
– Что он сказал?
– Сказал, что любой, кто хочет, может уехать.
– Что ж, – заметила Бандл, – это хорошо. Ты этого и хотел.
– Я знаю. Но это еще не все. Он также сказал, что тем не менее хотел бы, чтобы я всех пригласил погостить еще.
– Не понимаю, – наморщила Бандл носик.
– Все непонятно и загадочно, – жалобно произнес лорд Катерхэм. – Да еще до завтрака.
– И что ты ответил?
– Ну, я, конечно, согласился. С такими людьми лучше не спорить. Особенно до завтрака, – добавил лорд Катерхэм, продолжая настаивать на своем принципе.
– И кого ты уже попросил?
– Кейда. Он сегодня рано встал. Он останется. Я не возражаю. Он, конечно, вещь в себе, но мне нравится… очень нравится.
– Вирджинии тоже, – сказала Бандл, водя вилкой по столу.
– А?
– И мне тоже. Но это, кажется, не так уж важно.
– И я попросил Айзекстайна, – продолжал лорд Катерхэм.
– И что же?
– Но он, к сожалению, должен вернуться в город. Кстати, не забудь заказать машину на десять пятьдесят.
– Хорошо.
– Если бы еще избавиться от Фиша, – продолжил лорд Катерхэм, несколько повеселев.
– А мне казалось, тебе нравится разговаривать с ним о своих заплесневелых старых книгах.
– Нравится, нравится. Скорее нравилось. Говорить все время одному становится как-то скучно. Фиш живо интересуется, но никогда не высказывает собственного мнения.
– Это лучше, чем все время слушать, – сказала Бандл. – Например, Джорджа Ломакса.
Лорд Катерхэм пожал плечами.
– Джордж любит поговорить, – продолжала Бандл. – Я сама ему аплодировала, несмотря на то что он нередко несет галиматью. И вообще я социалистка…
– Я знаю, дорогая, я знаю, – поспешно произнес лорд Катерхэм.
– Но ты не бойся, – успокоила его Бандл. – Дома я не буду заниматься политикой. Этим занимается Джордж. Он произносит речи даже в ванной комнате! Надо бы запретить это указом парламента.
– Вот именно, – радостно согласился лорд Катерхэм.
– А Вирджиния? – спросила Бандл. – Ее ты тоже попросил остаться?
– Баттл сказал – всех.
– Звучит как приказ! Ты еще не предложил ей стать моей мачехой?
– Не думаю, что это было бы уместно, – смутился лорд Катерхэм. – Хотя вчера вечером она сказала мне «дорогой». Но это самая худшая черта привлекательных и любвеобильных молодых женщин. Они говорят все, что угодно, не придавая словам никакого значения.
– Да, – согласилась Бандл. – Было бы гораздо больше надежды, если бы она запустила в тебя туфлей или попыталась тебя укусить.
– У вас, современных молодых людей, похоже, несколько своеобразные представления о любви, – с горечью произнес лорд Катерхэм.
– Это оттого, что мы читаем «Шейха», – пояснила Бандл. – Любовь в пустыне. Брось ее на растерзание и так далее.
– Что такое «Шейх»? – спросил лорд Катерхэм. – Поэма?
Бандл посмотрела на отца со снисходительной жалостью. Затем она подошла и поцеловала его в макушку.
– Дорогой старый папочка, – ласково сказала она и вышла на террасу.
Лорд Катерхэм уже направился к двери, как в столовую бесшумно вошел мистер Хирам Фиш.
– Доброе утро, лорд Катерхэм!
– А, доброе утро. Славный сегодня день.
– Восхитительная погода, – согласился мистер Фиш.
Он налил себе кофе и взял тост.
– Я правильно понял, что арест снят? – спросил он через минуту-другую. – Мы все можем уехать?
– Да… э… да, – промямлил лорд Катерхэм. – Фактически я надеялся, я имею в виду, я буду в восторге, – он собирался с силами, – да, в восторге, если вы останетесь еще на некоторое время.
– Но, лорд Катерхэм…
– Я понимаю, визит был не из приятных, – поспешно продолжил лорд Катерхэм. – Совсем не из приятных. Не стану упрекать вас, если вы захотите поскорее уехать.
– Вы недооцениваете меня, лорд Катерхэм! Пребывание здесь было хлопотно, этого никто не отрицает. Но сельская жизнь в Англии, в этих роскошных особняках, меня очень привлекает и интересует. Я ее изучаю. У нас в Америке нет ничего подобного. Я с огромным удовольствием принимаю ваше любезнейшее предложение остаться.
– Ну что ж, – обрадовался лорд Катерхэм, – прекрасно! Я в полном восторге, дорогой друг, в полном восторге!
