Росс Макдональд - Насмешливый лик Смерти
Так, в общем-то, и случилось. Материнский взгляд, казалось, искал образ сына во мраке, в который увлекла его за собой Люси.
― Но вы все же позволили ей остаться, ― сказал я.
― Да. Желание сына имеет надо мной власть. На следующее утро Люси сама ушла, но вещи оставила. Мне неизвестно, где она провела день. Знаю только, что она ездила куда-то на автобусе, потому что, вернувшись, жаловалась на дорожные неудобства. Вид у нее был разбитый.
― В четверг вечером?
― Да, в четверг вечером. Всю пятницу она была тихая и смирная, хотя какая-то озабоченная. Я видела, что у нее что-то на уме, и меня разобрал страх, уж не собирается ли она сбежать с Алексом. А ночью еще одна мерзость. Ну, думаю, если она останется, мы в мерзостях потонем.
― И что же это была за мерзость?
― Стыдно даже говорить.
― Это может быть очень важно. ― Вспомнив подслушанную мною ссору, я догадался, о чем умалчивала миссис Норрис. ― У нее был посетитель, да?
― Может, мне лучше вам рассказать, если это поможет Алексу. ― Она помолчала. ― Да, в пятницу ночью у нее был посетитель. Я слышала, как он вошел к ней через боковую дверь, и подсмотрела, как он вышел. Она развлекала мужчину, белого мужчину. В ту ночь я не стала с ней об этом говорить. Решила усмирить гнев. Я обещала себе помолиться и заснуть, но глаз не сомкнула. Люси встала поздно и ушла в город, когда я была в магазине. Вернувшись, она искушала моего сына. Она целовала его среди бела дня у всех на виду. Бесстыдная распутница. Я велела ей убираться, и она убралась. Мой мальчик захотел меня покинуть и уйти с ней. Тут я не удержалась и рассказала ему про мужчину.
― Лучше б вы удержались.
― Я знаю. Я каюсь. Это было необдуманно и недостойно. И ни к чему не привело. В тот же день она позвонила ему, и он полетел на зов. Я спросила, куда он идет. Он даже не ответил. Взял без разрешения машину. Тут я поняла, что, как бы ни повернулось, сын для меня потерян. Раньше мое слово было для него законом.
Вдруг она разрыдалась, уткнув лицо в ладони, как черная Рашель, оплакивающая разбитые упования всех матерей, черных, белых и желтых.
Дежурный сержант, появившийся в дверях, некоторое время молча наблюдал за ней. Потом произнес:
― Ей плохо?
― Нет, она беспокоится за сына.
― Имеет все основания, ― безразлично констатировал он. ― Вы Арчер?
Я ответил утвердительно.
― Лейтенант Брейк сейчас примет вас у себя в кабинете, если вы дожидаетесь.
Я поблагодарил, и сержант скрылся.
Приступ горя миссис Норрис прошел так же внезапно, как и начался. Она сказала:
― Прошу меня простить.
― Ничего, ничего. Вы должны помнить, что Алекс может оставаться порядочным человеком, даже если он вас ослушался. Он достаточно взрослый, чтобы принимать решения.
― С этим я могу смириться. Но покинуть меня ради доступной женщины ― это жестоко и неправильно. Она привела его прямо в тюрьму.
― Вам не нужно было пробуждать его ревность.
― Вы из-за этого перестали в него верить?
― Нет, но у него был мотив. Ревность ― опасный инструмент, и не стоит на ней играть, особенно без веских оснований.
― Да ясно, чем она занималась с белым мужчиной, поздно ночью, в своей комнате.
― У нее была только одна комната.
― Да.
― Где же еще она могла принимать посетителей?
― Я позволяла ей пользоваться гостиной. У меня хорошая гостиная.
― Вероятно, она хотела сохранить визит в тайне.
― Почему это, интересно узнать. ― Вопрос заключал в себе ответ.
― Есть масса причин, по которым мужчина может навестить женщину. Как он выглядел?
― Я видела его всего секунду, под уличным фонарем на углу. Обычный мужчина, среднего роста, средних лет. Походка немножко вялая. Лица я не рассмотрела.
― На одежду обратили внимание?
― Да. На голове какая-то нахлобучка ― то ли шляпа, то ли панама. Яркий пиджак. Брюки потемнее. По виду нереспектабельный.
― По сути тоже, миссис Норрис. Но могу вас уверить, что он приходил к Люси по делу.
― Вы с ним знакомы?
― Его зовут Макс Хейс. Он частный детектив.
― Как вы?
― Не совсем. ― Я собрался подняться, чтобы идти.
Она удержала меня, положив ладонь мне на локоть.
― Я слишком много наговорила, мистер Арчер. Вы по-прежнему верите, что Алекс невиновен?
― Конечно. ― Но меня тревожил мотив, которым она снабдила сына.
Почувствовав мое сомнение, миссис Норрис печально меня поблагодарила и отняла руку.
Глава 19
Кабинет Брейка, маленькая пустая каморка, был выкрашен той же зеленой краской, что и коридор. Под потолком на металлических креплениях висели батареи, извивавшиеся, как железные кишки. Единственное крошечное окошко высоко над головой выхватывало голубой квадратик неба.
Доктор Беннинг неловко сидел на жестком стуле у стены, держа на коленях шляпу.
Брейк в своей обычной оживленно-флегматичной манере говорил по телефону, стоявшему на его столе:
― Я занят, вы что, не слышите? Пусть дорожная инспекция разбирается. Я уже двадцать лет ничего общего с этим не имею.
Он повесил трубку и, словно граблями, прошелся пятерней по своим белесым волосам. Потом изобразил, будто только что заметил мое присутствие в дверном проеме.
― А! Это вы. Решили удостоить нас своим визитом. Входите и садитесь. Вот док говорит, что вы активно интересуетесь этим делом.
Я сел рядом с Беннингом, который виновато улыбнулся и приготовился что-то сказать, но Брейк продолжал:
― Раз ситуация такова, давайте сразу кое-что проясним. Я не играю в одиночку. Я приветствую всяческую помощь, от частных полицейских, от граждан, от кого угодно. Я, например, рад, что вы прислали дока, чтобы лишний раз освидетельствовать труп.
― Что вы думаете о самоубийстве?
Брейк отмахнулся от моего вопроса.
― До этого я еще доберусь. Сначала мы должны определиться. Если вы собираетесь заниматься этим делом, допрашивать моих свидетелей и вообще хлебать со мной из одного котла, я должен знать вашу позицию и позицию вашей таинственной клиентки.
― Та моя клиентка со мной порвала.
― Тогда что у вас за интерес? Вот док говорит, вы считаете, что мы стараемся упрятать за решетку мальчишку Норриса.
― Я не совсем так выразился, ― вмешался Беннинг. ― И я согласен с мистером Арчером, что парень, вероятно, невиновен.
― Это ваша точка зрения, Арчер?
― Да. Я хотел бы поговорить с Алексом...
― Еще успеете. Вас, часом, не его мамаша наняла? Чтоб путать мне карты.
― У вас мания преследования, лейтенант?
Его лицо на мгновение потемнело, как склон холма, по которому пробежала тень облака.
― Вы признали, что считаете Алекса невиновным. Прежде чем мы продолжим разговор, я хочу знать, вы что, выкапываете только те свидетельства, которые подтверждают ваше мнение, как чертов адвокат? Или вас интересует вся картина?
