Эллери Квин - Две возможности
— Конечно, было бы неплохо переменить обстановку, — пробормотал доктор. — Но я не знаю, как… Больница, клиника, мои пациенты…
— Но ведь всего на пару дней! — воскликнул его молодой коллега. — Кто вы, по-вашему, — Господь Бог? В случае надобности я подключу к работе Уолтера Флэкера — он совсем заплесневел в своем офисе на Холме. Какая польза будет вашим пациентам, если вы свалитесь от усталости, док?
Эллери показалось, что жизненный механизм доктора Додда затарахтел и на момент остановился вовсе. Он весь пожелтел, на лысом черепе выступили капли пота, но ему удалось почти сразу же взять себя в руки.
Эллери понимал, что у него уйдет минимум целый день на тщательное изучение доктора Додда.
Суббота, 22 апреля
Рима лежала на мягкой кушетке в темной приемной. Чистый молодой голос пел что-то нежное под аккомпанемент старинного струнного инструмента. Сквозь эти звуки она слышала ритмичное дыхание Кеннета Уиншипа и все еще ощущала прикосновение его горячей руки к ее лодыжке — бодрящее и в то же время опасное, как лучи яркого солнца. Рима не знала, сколько сейчас времени — очевидно, около двенадцати ночи с пятницы на субботу, но что такое время? Способ измерения происшедших событий, а она была не в настроении для таких изысканий. День был слишком полон боли, покрасневших лиц, свистящего дыхания, высокой температуры, покорных пациентов, шипения стерилизатора, плача больных детей. От усталости у Римы кружилась голова. Возможно, в этом была повинна причудливая старинная музыка.
Или горящая огнем лодыжка.
Голос умолк, и огонь погас, когда Рима почувствовала, как Кеннет поднялся с кушетки. Из гостиной по другую сторону коридора доносились царапающие звуки отыгравшей грампластинки. Она видела, как высокая фигура Уиншипа пересекла коридор при тусклом свете ночника и скрылась во мраке. Вскоре царапанье прекратилось, но потом началось снова. Тот же чистый голос с тем же аккомпанементом запел грустную и пылкую молитву. Доктор Уиншип вернулся и занял прежнее место.
— Что это было, Кен? — пробормотала Рима.
— Итальянская баллада четырнадцатого столетия. Помнишь «Декамерон» Боккаччо?[54] Молодые повесы бегут от чумы и находят себе занятие в сельской местности. Об этом была песня в сопровождении виолы.
— А сейчас?
— «Gloria in Cielo».[55] Того же периода, но звучит совсем по-другому, верно?
— Да.
Да, подумала Рима. Хотя обе мелодии одинаково красивы… Ее взяли за руку, и она резко поднялась.
Внезапно Кеннет начал говорить какие-то нелепости. Рима слышала его голос и понимала, что означают его слова, но ни то ни другое не казалось реальным. Это напоминало язык, на котором певец исполнял балладу — непонятный, но четкий и ясный, как солнце на водной поверхности.
— Я полюбил тебя с первого взгляда, Рима, и понял, что мне не будет покоя, пока я не увижу тебя снова. Конечно, я неуклюжий бык, а ты такая маленькая и изящная…
Она ответила ему, покуда музыка продолжала звучать:
— Я тоже люблю тебя, Кен. Хотя не знаю, что такое любовь, но полна ею до краев…
После этого не было сказано ни слова, и только слышно было, как вращается пластинка, и мысли Римы кружились в том же сладостном ритме…
Спустя часы или годы — Рима не могла сказать точно — в гостиной зажегся свет, она услышала голос доктора Додда:
— Странно, на проигрывателе пластинка… А где же все?
Рима вскочила, но почувствовала, как большая рука Кена удерживает ее.
— Все в порядке, милая. Просто док и Квин вернулись с Фаризи.
В приемной зажегся свет. В дверях стояли доктор Додд и Эллери, удивленные и одновременно понимающие. Волшебство кончилось.
Потом трое мужчин и Рима сидели в полутемной гостиной, говоря о чуде и строя планы его освящения. Это было очень счастливое время — по крайней мере, так казалось Риме. Она склонилась на плечо Кена, не думая ни об отце, ни о своих недавних горестях и желая только, чтобы Эллери говорил как можно меньше, а Кен — как можно больше, чтобы она могла до бесконечности слушать его голос. Однако Эллери никак не мог умолкнуть. Теперь он рассказывал о поездке на озеро и о том, какой доктор Додд опытный лесоруб, избегая смотреть на Риму. В конце концов она это заметила, и ее радость несколько уменьшилась.
Когда Эллери внезапно замолчал, Риме это показалось странным, и она засмеялась, но Кен прикрыл ладонью ее рот, и ей стало не по себе.
— Вы слышали, Кен? — спросил Эллери вполголоса.
— Окно. Где-то в задней части дома.
— Странно, — заметил доктор Додд.
Они снова прислушались.
На сей раз услышала и Рима. Кто-то медленно открывал скрипучее окно. Скрипы чередовались с паузами.
— Взломщики? — шутливо спросила Рима.
Но никто не улыбнулся. Доктор Додд встал.
— Куда вы, док?
— Сейчас вернусь. — Он быстро пересек коридор и скрылся в темной приемной.
— Что за черт? — пробормотал Кеннет Уиншип.
Доктор Додд вернулся в гостиную. Что-то поблескивало в его правой руке.
— Нет-нет, док, дайте это мне.
— Кеннет…
— Ради бога! Вы можете ранить самого себя. — Молодой врач отобрал у него револьвер. — Бояться нечего, док. — Зубы доктора Додда громко стучали. Кен успокаивающе положил руку ему на плечо. Стук прекратился, и Эллери услышал, как Додд что-то пробормотал. — Оставайтесь все здесь.
— Нет! — испуганно прошептала Рима.
— Не… не бросайте меня, — с трудом вымолвил Додд.
Кен уже был в коридоре. Рима побежала за ним. Доктор Додд снова задрожал.
— Все в порядке, — сказал Эллери. Он взял его за руку — она была неподвижна, словно деревянная. — Мы пойдем следом. Опасности никакой — ведь Кеннет побывал на войне и умеет обращаться с оружием. — Конечно, Уиншип был прав. День, проведенный в лесу, убедил Эллери в одном: Себастьян Додд жил в джунглях, населенных чудовищами, в вечном страхе перед… чем? Этого Эллери не знал.
Кен стоял у двери в заднем конце коридора, прислушиваясь. Рима прижалась к стене. Когда Кен обернулся, Эллери кивнул в сторону люстры и, все еще держа доктора Додда за руку, выключил свет.
В темноте слышалось свистящее дыхание пожилого врача.
Дверь в другом конце коридора неожиданно открылась, и через нее из комнаты в коридор протянулась полоска света. Левая рука Кена метнулась к невидимой стене и повернула выключатель, осветив коридор.
Они услышали, как Кен спокойно произнес:
— Стойте на месте.
Эллери побежал по коридору и остановился, отодвинув в сторону Риму.
