Джон Карр - Клетка для простака
– За сегодняшний день я слышу это второй раз. Послушайте. За кого вы принимаете меня? Неужели вы полагаете, что я из кожи вон лез, да, да, из кожи вон лез – а, видит Бог, именно это я и делал, – чтобы поженить Бренду и Фрэнка лишь затем, чтобы убить его за месяц до свадьбы? Едва ли у меня будут собственные дети. Вы полагаете, что мне вообще не нужны дети? Вы полагаете, что я мог бы убить Фрэнка, именно Фрэнка, а не кого-нибудь другого?
Китти повела плечами:
– Нет, пожалуй, нет. И тем не менее странно, ужасно странно, что…
Пожалуй, она и сама не знала, что имела в виду, и непроизвольно протянула руку к его повязкам.
– Знаю, – сказал Ник. – В детективном романе убийцей неизменно оказывается калека, сидящий в инвалидном кресле. Если бы речь шла о детективном романе, я уже давно заподозрил бы сам себя. Неужели вы думаете, что я в таком состоянии способен летать над теннисным кортом? Да ведь я выпрямиться и то не могу без того, чтобы не опереться на здоровую руку. Да, черт побери, я инвалид. И переломы – отнюдь не симуляция. Они причиняют мне адскую боль. – Он глубоко вздохнул. – Хотите – верьте, Китти, хотите – нет. Но это правда. Что же касается Бренды, то позвольте мне в минуты слабости быть сентиментальным глупцом. Это все.
И вновь молчание. Ник настолько растрогался, что вынул платок и высморкался.
– Ну… – проговорила Китти.
– Знаю, что, заговорив о Фрэнке, я разбередил вашу рану.
– Но, Ник, факт остается фактом, ведь кто-то убил Фрэнка. Кто?
– Мистер Выскочка Роуленд, – заявил Ник. – И я знаю как… Ш-ш-ш!
Наверное, в своем споре они распалились больше, чем сами думали. На лицах обоих появилось виноватое выражение, когда они услышали скрип садовой калитки, и из-под арки вынырнула голова сержанта полиции. Появление полицейского было встречено звонким лаем. В приоткрытую дверь дома проскользнул белый шнуровой терьер и, неистово виляя хвостом, бросился через лужайку. За ним мчался еще один шнуровой терьер, он с такой силой наскочил на первого, что обе собаки прянули в разные стороны и, проскочив свою цель, вынуждены были развернуться и бежать обратно. Собаки с блестящими, восторженными глазами и маленькими, как у важных правительственных чиновников, бородками буквально захлебывались от восторга. С радостным заливистым лаем они подпрыгивали, вертелись в воздухе, извивались всем телом, подобно восточным танцовщицам, отчего сержанту Макдугалу казалось, что с ним жаждет познакомиться не две, а целая дюжина собак.
– Миссис Бэнкрофт? Если не возражаете, суперинтендент Хедли хотел бы видеть вас на теннисном корте. И вас тоже, сэр, если это вас не затруднит.
– О!
Сержант Макдугал был человек добросовестный. Он засек время и подсчитал, что от теннисного корта до дома миссис Бэнкрофт всего десять минут ходьбы. Но он был к тому же человек заинтересованный; ему хотелось знать, что происходит на корте, однако его попытка поскорее доставить туда свидетелей успехом не увенчалась, поскольку собаки почувствовали к нему явную симпатию. Когда он вернулся со свидетелями, у него было чувство, будто он пропустил нечто важное.
Суперинтендент Хедли стоял на крыльце павильона и вытряхивал большой кожаный баул. Сержант Макдугал находился слишком далеко и не мог видеть его содержимое.
Издалека донесся голос Хедли:
– Вы совершенно правы, мисс Уайт, он почти пуст.
В ответ едва слышно прозвучал голос Бренды:
– Естественно. Но что вас в нем так заинтересовало?
– Ничего. Ничего. Я было подумал… – Хедли с грохотом забросил баул обратно в павильон. – Очень хорошо: я ошибся. – Он отряхнул руки.
Бренда стояла на своем:
– О чем подумали? Что вы имеете в виду?
– А вы не догадываетесь, мисс Уайт?
– Нет.
– Если бы баул был набит посудой, – сказал Хедли, – то весил бы гораздо больше. Фунтов тридцать. А мне не нравится вид этих следов, хоть и не знаю почему. Я было подумал, что если бы вы несли корзину с посудой, немного пошатываясь, то оставили бы следы именно такой глубины. Теперь вам все известно.
Здесь Хью не выдержал:
– Но, суперинтендент…
– Да, да, знаю, – прервал его Хедли. – И вот мой ответ: нет, я не думаю, чтобы кто-то выходил на корт, нагруженный целой тонной фарфора. Это было предположение, которое нуждалось в проверке. Вот и все.
– Ник! – прошептала Китти Бэнкрофт.
Они ожидали у южного конца корта и сквозь проволочную ограду смотрели в направлении павильона. В свете прожекторов люди на крыльце казались неясными пятнами. Когда сержант Макдугал отправился доложить об их приходе, Китти схватила Ника за руку.
– Так вот как это получилось, – выдохнула она. – Черт возьми, Ник, что происходит? Корзина была набита посудой.
– Неужели?
– Конечно. Неужели вы не помните? Вы ее несли… – Она запнулась. – Ник, ангел мой, что у вас на уме?
– Вы не скажете им, что там была посуда, – отрезал Ник. Китти отшатнулась от него, ударилась о проволоку и резко выпрямилась, не сводя с Ника глаз. Она выглядела почти величественно и заговорила высоким стилем, хотя голос ее звучал неестественно визгливо:
– По-моему, вы не в своем уме. Конечно, я все им скажу.
Сидя в инвалидном кресле, Ник продолжал трясти головой.
– Вы хотите, чтобы настоящий убийца был схвачен?
– Конечно, хочу!
– Вы хотите увидеть это сейчас? Через несколько минут?
– Естественно.
– Вы уверены, что хотите увидеть, как схватят настоящего убийцу? – осведомился Ник таким проникновенным тоном, что Китти еще крепче вцепилась в прутья ограды. – Тогда слушайте меня, – посоветовал Ник. – Рассказ Бренды чистая правда. Рассказ… Бренды… правда. Здесь нет никакого обмана. Она сказала, что вообще не ходила на корт, значит, так оно и было. Я не знаю, что это за разговоры о посуде. Я не уносил оттуда никакой посуды, если вы это имели в виду. Когда, дьявол меня забери, я успел бы это сделать? С той минуты, как было обнаружено тело Фрэнка, я все время находился либо с вами, либо с суперинтендентом. Разве не так?
– Да, так.
– Посуда не имеет к делу никакого отношения. И Бренда здесь вовсе ни при чем. Вы слышите? Ни при чем. И вы не будете вмешивать ее в это дело, рассказывая о том, что было в корзине. Поняли?
Он весь дрожал.
– Ник, я намерена исполнить свой долг. Я хочу помочь Бренде. Но если вы полагаете, что ей может помочь откровенная ложь…
– Что? Что? Ах, ложь? Откуда вам известно, что в корзине была посуда?
– Не говорите глупостей. Мне это отлично известно.
– Откуда вам это известно? Ну, моя прекрасная амазонка! Ну, моя жемчужина Южных морей! Откуда вам это известно? Когда вы последний раз заглядывали в эту корзину?
– Примерно год назад.
– Год назад!
