Хью Пентикост - Оборотни
– Дальше?
– Я подбежала к нему и увидела ужасную рану на груди. Он не открывал глаз. Изо рта текла кровь. Он… он не дышал.
Во всяком случае, мне показалось, что он не дышит.
– А потом?
– Я убежала в дом, чтобы позвонить мистеру Хаскеллу.
– Вы не взглянули на Лоринга?
– Нет.
– Как же вы определили, что он мертв?
– Я увидела, как после выстрела Диггера у него между глаз появилась дыра. Я… я знала. По тому, как он упал…
– Почему вы позвонили Хаскеллу, а не в полицию?
– Я не знала, кому звонить. Мистер Хаскелл – мой друг.
Я подумала, он знает, что нужно делать в таких случаях.
– И вы позвонили ему через две или три минуты после выстрелов?
– Думаю, да. Прогремели выстрелы. Они оба упали. Я подбежала к Диггеру. Затем вернулась в комнату и позвонила.
Наверное, прошло две-три минуты.
Декер положил сигарету, которую так и не закурил, в пепельницу на кофейном столике.
– Теперь, мадам Жирар, вернемся к Лорингу. Шамбрэн говорит, что он знал вашего отца. Работал с ним в Париже несколько лет назад. Но вы не узнали его.
– Раньше я никогда его не видела, – ответила Жульет.
– Он никогда не приходил в ваш дом в Париже? Ваш отец не представлял его?
– Нет. Я… я знала, что есть такой человек… Лоринг, связанный с правительством Соединенных Штатов… агент по борьбе с распространением наркотиков. Мой отец говорил о нем. Он ему доверял. Но я никогда его не видела.
– Значит, вы не знали, кто он, до того момента, как мы назвали вам его имя?
– Совершенно не знала, во всяком случае, понятия не имела, как он выглядит.
И тут появился Гарри Кларк, коллега Лоринга. Бледный, как полотно, по скулам ходили желваки. Остановившись посреди комнаты, он пронзил Жульет взглядом, затем прошел в сад и склонился над телом Лоринга. Приподнял простыню и долго вглядывался в мертвое лицо.
– Сукин сын, – повторял он снова и снова. – Сукин сын.
Наконец Кларк встал и вернулся к дверям.
– Ну, Шамбрэн, теперь-то мы знаем, кто есть кто.
– Неужели? – отозвался Шамбрэн.
– Жирар оказался прав в отношении Салливана. Сэм, должно быть, получил доказательства его вины и следил за Салливаном, рассчитывая, что тот приведет его к месту обмена денег на наркотики.
– Вы абсолютно уверены в Лоринге? – спросил Шамбрэн.
Кларк едва не ударил его. Он даже шагнул к Шамбрэну, взмахнул рукой, но сдержался.
– Абсолютно уверен, Шамбрэн. Абсолютно.
Наступившую тишину нарушил дрожащий голос Жульет.
– Я думаю, мне лучше вернуться к Шарлю.
Она с видимым усилием поднялась. Кларк и Декер переглянулись.
– У вас нет возражений? – спросил я.
– Нужно, чтобы она подписала показания, – сказал Декер.
– Разве она не может сделать это в отеле? Сколько, по вашему, можно выдерживать такое напряжение? Ей же нужно прийти в себя.
Сержант все еще колебался.
– Я пошлю с ней своего сотрудника.
– Я провожу ее, – отрезал я. – Кто-то должен рассказать ее мужу, что произошло. Он ничего не знает.
– Может быть… он действительно не знает, – пробурчал Гарри Кларк.
Я думаю, Жульет его не слышала. Она уже двинулась к двери. Шамбрэн поддержал меня.
– Марк может узнать у нее чуть больше. Ей легче говорить с ним, ведь они друзья.
– Идите, Хаскелл, – принял решение Декер. – Если она скажет вам что-то новое…
Я не ответил. Разозлился, что из меня хотят сделать доносчика. Жульет требовалось только участие.
Кто-то из полицейских остановил нам такси. Жульет забилась в угол, глядя прямо перед собой. Как я мог объяснить, что чувствовал себя счастливым, находясь рядом с ней.
– Я убила его, – она не повернула головы. Ее начала бить дрожь. Я взял ее руку и крепко сжал.
– Вы ни в чем не виноваты перед ним.
– Он пришел, потому что знал, где я, потому что я хотела поговорить с ним. Если б я смогла убедить его, что опасность слишком велика.
– Опасность от этого не уменьшилась бы, да и Диггер не повернул бы назад. Он сам сказал нам об этом.
– Я ничего не понимаю, – Жульет покачала головой. – Если второй мужчина – Лоринг, как они его назвали, что могло между ними произойти?
– Рано или поздно мы это узнаем, – глубокомысленно ответил я.
Широко раскрытые синие глаза повернулись ко мне.
– Вы знаете, что теперь подумает Шарль? Он будет утверждать, что происшедшее доказывает его правоту. Что Лорингу стало известно об участии Диггера в заговоре, и тому не оставалось ничего другого, как убрать Лоринга.
Об этом же думал и я. Не хотелось, конечно, так думать, но другого объяснения я не находил.
– В одном можно не сомневаться. Он пришел повидаться с вами, потому что любил вас.
– И я люблю его, какой бы горькой ни оказалась правда, – Жульет вздохнула. – Эта любовь, как болезнь, от которой нет лекарств. Марк, вы поможете мне?
– Ну, разумеется.
– И… Марк?
– Да.
– Пообещайте, что будете говорить мне о любых изменениях в его состоянии. Хорошо?
– Конечно, Жульет. Я обещаю.
Такси остановилось у "Бомонта". Я расплатился с водителем, помог ей выйти из кабины, и мы поспешили к лифтам. Судя по всему, в отеле еще не знали о перестрелке в саду Шелды.
Мы поднялись на пятнадцатый этаж и по коридору прошли к номеру Жираров.
Дверь открыл Жирар. Увидев Жульет, он просиял.
– Жульет!
Она припала к его груди, а он посмотрел на меня и, похоже, понял, что произошло нечто неординарное.
– Мне хотелось бы поговорить с вами, – прервал я затянувшуюся паузу.
– Заходите.
Жульет буквально повисла на нем. Она едва переставляла ноги, а в гостиной чуть слышно прошептала: "Шарль, я хотела бы уйти в свою комнату. Марк тебе все объяснит".
Он ушел с ней и вернулся пару минут спустя.
– Где она была?
Я рассказал ему, что Шелда предложила Жульет воспользоваться ее квартирой. О том, что там произошло.
Должно быть, ему стоило немалых трудов не высказать свои чувства – облегчение и удовлетворенность.
– У Салливана тяжелые ранения?
– Очень тяжелые.
– Я оказался прав, а вот особой радости нет, – вздохнул Жирар. – Ну почему все это случилось у нее на глазах?
Теперь она будет во всем винить себя. Как мы сможем с этим жить?
– Ей выпало суровое испытание, месье Жирар, но развязка была неизбежна, пришел бы Диггер к ней или нет. Жульет просто не повезло, что все произошло в ее присутствии. Вы должны попытаться убедить ее, что она не несет ответственности за эти выстрелы.
– Я готов отдать за нее жизнь, – с горечью воскликнул Жирар, – но именно Салливан, даже будучи предателем, подчинил себе ее сердце, ее будущее. Будь он проклят, проклят, проклят!
– Она в шоке, – напомнил я. – Ей необходимы нежность, участие… и время.
