Агата Кристи - Десять негритят
Вера вскинула на неге глаза, нервно засмеялась.
— Ну, конечно же, — сказала она. — Этого следовало ожидать.
На кухню отправились впятером. Вера приготовила чай. Его пила только она с Блором. Остальные предпочли виски… Откупорили новую бутылку, вытащили сифон сельтерской из непочатого, забитого гвоздями ящика.
— Береженого Бог бережет! — пробормотал судья, и губы его раздвинула змеиная улыбка.
Потом все вернулись в гостиную. Хотя время стояло летнее, там было темно. Ломбард повернул выключатель, но свет не зажегся.
— Ничего удивительного, — заметил он, — мотор не работает. Роджерса нет, никто им не занимался. Но мы, пожалуй, смогли бы его завести, — добавил он не слишком уверенно.
— Я видел в кладовке пачку свечей, — сказал судья, — думаю, так будет проще.
Ломбард вышел из комнаты. Остальные продолжали следить друг за другом. Вскоре вернулся Филипп с пачкой свечей и стопкой блюдец. Он зажег пять свечей и расставил их по комнате. Часы показывали без четверти шесть.
В шесть двадцать Вере, стало невмоготу. Она решила подняться к себе, смочить холодной водой виски — уж очень болела голова. Встала, подошла к двери. Тут же спохватилась, вернулась, достала свечу из ящика. Зажгла ее, накапала воску в блюдечко, прилепила свечу и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Четверо мужчин остались в гостиной. Вера поднялась наверх, миновала коридор. Открыла дверь и застыла на пороге как вкопанная. Ноздри ее затрепетали. Море… Запах моря в Сент-Треденнике.
Он самый. Она не могла ошибиться. Ничего удивительного, что на острове все пропахло морем, но это вовсе не тот запах, который обычно приносит с собой морской ветер. Такой запах был в тот день на пляже после прилива, когда солнце начало припекать поросшие водорослями скалы…
Можно мне поплыть к острову, мисс Клейтон? Почему мне нельзя к острову?
Паршивый, испорченный мальчишка! Ему бы только канючить! Подумать только: не будь его, Хьюго был бы богат… мог на ней жениться…
Хьюго!.. Он где-то здесь, совсем рядом. Нет, он, наверное, ждет ее в комнате…
Она шагнула вперед. Из окна потянуло сквозняком, пламя свечи затрепетало. Дрогнуло и погасло… Наступила темнота, Веру охватил ужас. «Не будь дурой, — сказала она себе, — чего ты так боишься? Вся четверка сейчас там, внизу. В комнате никого нет и быть не может. У тебя разыгралось воображение.
Но ведь этот запах, запах песчаного пляжа в СентТреденнике, не был игрой воображения.
Конечно, в комнате кто-то есть… Она слышала шум — сомнений быть не может…» Она прислушалась… И тут холодная, липкая рука коснулась ее горла — мокрая рука, пахнущая морем…
Вера закричала. Вне себя от ужаса, она кричала что было мочи — звала на помощь. Она не слышала, какой переполох поднялся в гостиной, как упал перевернутый в суматохе стул, распахнулась дверь и, перепрыгивая через ступеньки, мчались к ней мужчины. Страх заглушал все. Но тут в дверном проеме замелькали огоньки: мужчины со свечами в руках ворвались в комнату, и Вера пришла в себя.
— Какого черта?
— Что стряслось?
— Господи, что с вами?
Вера вздрогнула, сделала шаг вперед и рухнула на пол. Кажется, кто-то склонился над ней, кто-то посадил ее, пригнул ее голову к коленям — она была в полузабытьи.
Но тут кто-то закричал: «Ну и ну, посмотрите-ка сюда», — и она очнулась. Открыла глаза, подняла голову. Мужчины, сбившись в кучу, смотрели на потолок — оттуда свешивалась длинная лента морских водорослей, тускло поблескивавшая при свете свечей. Вот что коснулось ее горла. Вот что она приняла в темноте за липкую, мокрую РУКУ утопленника, вышедшего с того света, чтобы прикончить ее.
Вера истерически захохотала.
— Водоросли… всего-навсего водоросли… Теперь понятно, откуда здесь такой запах. — И снова потеряла сознание — тошнота накатывала волнами. И снова кто-то посадил ее, пригнул ее голову к коленям.
Казалось, прошла вечность. Ей поднесли стакан — судя по запаху, в нем был коньяк. Она потянулась отхлебнуть, но что-то остановило ее, тревожный сигнал сиреной завыл в мозгу. Она выпрямилась, оттолкнула стакан.
— Где вы это взяли? — сухо спросила она.
Блор долго таращился на нее и только потом ответил:
— Принес из кухни.
— Не буду пить, — резко отказалась Вера.
На какой-то миг все оторопели, потом раздался смех Ломбарда.
— Браво, Веpа! — одобрительно сказал он. — Вижу, здравый смысл вам не изменил, хотя всего минуту назад вы и праздновали труса. Я спущусь, принесу непочатую бутылку, — и он выскочил за дверь.
— Мне уже лучше, — не слишком убежденно сказала Вера. — Я, пожалуй, выпью воды.
Армстронг помог ей подняться. Шатаясь и цепляясь за Армстронга, Вера подошла к умывальнику. Пустила холодную воду, наполнила стакан.
— Зря вы отказались от коньяка, — обиженно сказал Блор.
— Как знать, — сказал Армстронг.
— Я туда ничего не подсыпал, — рассердился Блор. — Вы ведь на это намекаете?
— А я и не утверждаю, что вы туда что-то подсыпали. Но вы вполне могли это сделать, а не вы, так кто-то другой мог на всякий случай подложить в бутылку яду.
В комнату влетел Ломбард. Он держал непочатую бутылку коньяка и штопор. Ткнул нераскупоренную бутылку Вере под нос и сказал.
— Держите, голубушка. Пейте смело.
Сорвал фольгу и вытащил пробку.
— Хорошо, что в доме большие запасы спиртного. Очень предусмотрительно со стороны А. Н. Онима.
Веру била мелкая дрожь. Армстронг подержал стакан, Филипп налил коньяку.
— Выпейте, мисс Клейторн, — сказал врач, — вы только что перенесли тяжелое потрясение.
Вера отхлебнула коньяку и на щеках ее снова заиграл румянец.
Ломбард засмеялся.
— Вот первое убийство, которое сорвалось.
— Вы думаете, меня хотели убить? — прошептала Вера.
— Ну да, ожидали, что вы от страха отдадите концы! — ответил Ломбард. — Такое может случиться, верно, доктор?
Армстронг уклонился от ответа.
— Гм-гм, не могу вам сказать ничего определенного.
Крепкий молодой человек со здоровым сердцем вряд ли умрет от испуга. С другой стороны… — Он взял коньяк, принесенный Блором, окунул в него палец, осторожно лизнул. Лицо его хранило бесстрастное выражение.
— Вкус вроде бы обычный, — неуверенно сказал он.
Блор, клокоча от ярости, двинулся к нему.
— Попробуйте только сказать, что я отравитель, и я вам сверну шею!
Вера, которой коньяк вернул былую предприимчивость, поспешила отвлечь мужчин.
— А где судья? — спросила она.
Мужчины переглянулись.
— Не понимаю, что случилось… Мне казалось, он поднимался с нами…
— И мне, — сказал Блор. — Что скажете вы, доктор? Вы шли следом за мной.
