Агата Кристи - Объявлено убийство
Убийца где-то здесь… Но где?
— Не буду тратить времени на выражение соболезнований, мисс Блеклок. Скажу только одно: мне очень не по себе. Мы обязаны были предотвратить смерть мисс Баннер.
— Как? Не представляю себе…
— Конечно, задача не из легких. Но сейчас надо не рассуждать, а действовать, и притом без промедления. Кто это может быть, мисс Блеклок? Кто дважды покушался на вашу жизнь? И вероятно, попытается и в третий, если мы ему не помешаем…
Мисс Блеклок поежилась:
— Не знаю, инспектор.., ей-богу, не знаю!
— Я связался с миссис Гедлер. Она помогла мне по мере сил. Но толку от этого мало. Ваша смерть сыграла бы на руку нескольким людям. Прежде всего Пилу и Эмме. Патрик и Джулия Симмонс примерно того же возраста, однако с их прошлым мы более или менее разобрались. Впрочем, ограничиваться только ими нельзя. Скажите, пожалуйста, мисс Блеклок, если б вы сейчас увидели Соню Гедлер, вы бы ее узнали?
— Соню? Конечно… — Она вдруг осеклась и медленно поправилась:
— Н-нет, наверное, нет. Слишком много лет прошло. Целых тридцать. Сейчас она уже пожилая женщина.
— А какой вы ее помните?
Мисс Блеклок немного подумала.
— Довольно маленького роста, смуглая.
— А особые приметы? Может, что-то в поведении?
— Да нет, ничего такого. Она была веселой.., очень веселой.
— Но ведь прошло тридцать лет… Возможно, сейчас она уже не такая веселая, — сказал инспектор. — А фотографий ее у вас нет?
— Сониных? Дайте подумать… Нет, точно нет. Были какие-то общие снимки.., в альбоме… Наверное, там есть и она.
— Ага. Можно взглянуть?
— Конечно. Куда же я подевала альбом?
— Мисс Блеклок, скажите, пожалуйста, допускаете ли вы хотя бы теоретически, что миссис Светтенхэм — это Соня Гедлер?
— Миссис Светтенхэм? — Мисс Блеклок посмотрела на него с непритворным изумлением. — Но ее муж состоял на государственной службе в Индии, а потом в Гонконге.
— Это ведь она сама вам рассказывала? Говоря юридическим языком, сведения недостоверны. Так ведь?
— Так, — с запинкой произнесла мисс Блеклок. — В принципе, я, конечно, не знаю… Но неужели вы думаете, что миссис Светтенхэм?.. Господи, какой вздор!..
— А Соня Гедлер никогда не пыталась играть? Скажем, в любительских спектаклях?
— О да! И у нее неплохо получалось.
— Видите? И еще одно: миссис Светтенхэм носит парик. По крайней мере, — поправился инспектор, — так утверждает миссис Хармон.
— Да-да, мне тоже так кажется. Ее пепельные кудряшки выглядят ужасно ненатурально. Но, по-моему, это все вздор. Она очень приятная женщина, и порой с ней бывает даже забавно.
— Еще есть мисс Хинчклифф и мисс Мергатройд. Кто-нибудь из них может оказаться Соней Гедлер?
— Мисс Хинчклифф слишком высокая. Она ростом со среднего мужчину.
— А мисс Мергатройд?
— Ах, что вы! Я уверена, что мисс Мергатройд не Соня!
— Но вы ведь не очень хорошо видите, мисс Блеклок?
— Да, у меня близорукость, вы на это намекаете?
— Так точно. А теперь мне все же хотелось бы взглянуть на фотографию Сони Гедлер. Пусть прошло много лет, пусть даже она сейчас мало похожа на себя прежнюю. У нас профессиональный навык отыскивать сходство там, где другой человек в жизни его не увидит.
— Я постараюсь найти альбом.
— Пожалуйста, поищите его сейчас.
— Как, прямо сию минуту?
— Я был бы вам весьма признателен.
— Хорошо.., дайте-ка мне подумать… Я видела его, когда мы вытирали пыль в книжных шкафах. Помогала мне Джулия. Помню, она еще потешалась над платьями тех времен… Мы поставили книги на полку в гостиной.
А куда мы положили альбомы и большую подшивку “Арт джорнел”[28]? Совсем голова дырявая стала! Может, Джулия помнит? Она сегодня дома.
— Я схожу поищу ее.
Инспектор отправился за Джулией. Внизу ее нигде не было. Он спросил у Мици, где мисс Симмонс, и Мици сердито ответила, что не ее это забота.
— Я! Я на кухня занимаюсь обед. Я ничего не кушаю, кроме то, что сама готовлю. Вы слышите: ничего!
Стоя под лестницей, инспектор позвал: “Мисс Симмонс!” И, не услышав ответа, начал подниматься.
Столкнулись они неожиданно. Джулия выходила из двери, за которой в глубине виднелась винтовая лесенка.
— Я была на чердаке, — сказала она. — Что случилось?
Инспектор Креддок объяснил.
— А, те старые альбомы с фотографиями? Да, я прекрасно помню. Мы засунули их в большой шкаф в кабинете. Сейчас посмотрю.
Она спустилась и толкнула дверь в кабинет. Возле окна стоял большой шкаф. Джулия открыла дверцу и выгребла кучу всякой всячины.
— Сколько же тут хлама! — воскликнула Джулия. — Старики никогда ничего не выбрасывают.
Инспектор опустился на колени и поднял с нижней полки пару старинных альбомов.
— Эти?
— Да.
Мисс Блеклок вошла и встала рядом.
— Ах вот куда мы их запихнули! А я не могла припомнить.
Креддок перенес альбомы на стол и начал листать. Женщины в шляпах с большими прямыми полями, в юбках, суживавшихся книзу настолько, что, видимо, в них трудно было ходить. Под снимками — аккуратные подписи, но чернила давно выцвели и еле видны.
— Наверное, тут, — сказала мисс Блеклок. — Или на второй странице… А может, на третьей? Другой альбом собран уже после того, как Соня вышла замуж и уехала.
Она перевернула страницу.
— Вот здесь…
И осеклась.
На странице виднелось несколько пустых мест. Креддок наклонился, стараясь разобрать размытую подпись:
“Соня.., я… Р. Г.” Чуть дальше — “Соня и Белль на пляже”. А на противоположном листе слова: “Пикник в Скейне”. Она перевернула следующую страницу. “Шарлотта, я, Соня, Р. Г.”.
Креддок встал. Губы его мрачно сжались.
— Кто-то вытащил фотографии. И, по-моему, совсем недавно.
— Когда мы смотрели альбом, они ведь были. Правда, Джулия?
— Я смотрела вполглаза, меня в основном интересовали наряды. Но, кажется, вы правы, тетя Летти, пустых мест тут не было.
Креддок посуровел еще больше.
— Кто-то, — сказал он, — вынул из альбома все фотографии, на которых была Соня Гедлер.
Глава 18
Письма
— Простите, что снова беспокою вас, миссис Хаймс.
— Ничего, — холодно проронила Филлипа.
— Может, нам пройти в ту комнату?
— В кабинет? Ради Бога, только там очень холодно. Там нет камина.
— Не важно. Я вас долго не задержу. Кроме того, там нас вряд ли смогут подслушать.
— А это имеет значение?
— Не для меня, миссис Хаймс. Для вас.
— Что вы хотите сказать?
— Вы вроде бы говорили, миссис Хаймс, что вашего мужа убили на войне в Италии?
— Ну и что?
— А не проще ли было сказать правду, признаться, что он дезертировал?
Филлипа побелела и стиснула руки.
— Вы всегда до всего докапываетесь? — В голосе ее звучала горечь.
Креддок сухо ответил:
— Мы ждем от людей правды.
Она помолчала. Потом спросила:
— Ну и что?
— То есть, миссис Хаймс?
— Что вы намерены теперь делать? Рассказать всему свету? Так нужно, да? Этого требует справедливость? Или, может, милосердие?
— А разве никто не знает?
— Здесь — никто. Гарри, — ее голос дрогнул, — мой сын тоже ничего не знает. И я не хочу, чтобы он узнал. Нет-нет, никогда.
— Позвольте заметить, миссис Хаймс, что вы поступаете опрометчиво. Когда мальчик подрастет, лучше скажите ему правду. А то, если он узнает об этом не от вас, ему будет еще горше. Или вы всю жизнь собираетесь рассказывать ему сказки про отца, погибшего геройской смертью?
— Я не рассказываю никаких сказок. Вы что, считаете меня настолько бесчестной? Мы просто не говорили на эту тему. Его отец был.., был убит на войне. В конце концов, для нас он и так все равно что мертв.
— Но ваш муж жив?
— Возможно. Откуда мне знать?
— Когда вы встречались с ним в последний раз, миссис Хаймс?
Филлипа торопливо ответила:
— Я не видела его много лет.
— Вы совершенно уверены? А может, вы все-таки видели его.., недели две тому назад?
— На что вы намекаете?
— Я не мог поверить, что вы встречались в оранжерее с Руди Шерцем. Однако рассказ Мици звучал весьма убедительно. Так что напрашивается вывод: мужчина, ради которого вы в то утро ушли с работы, — это ваш муж.
— Ни с кем я в оранжерее не встречалась.
— Может, ему потребовались деньги, и вы их ему дали?
— Я же сказала, я его не видела. И ни с кем в оранжерее не встречалась!
— Среди дезертиров частенько попадаются сущие головорезы. Иногда они участвуют в ограблениях… В налетах… В общем в делах такого рода. И нередко у них есть пистолеты, привезенные из-за границы.
— Я не знаю, где мой муж. Мы не виделись много лет.
— Это ваше последнее слово, миссис Хаймс?
— Да, больше мне нечего сказать.
Креддок ушел от Филлипы злой и растерянный.
— Упряма, как ослица! — сердито бурчал он себе под нос.
Он был совершенно уверен, что Филлипа лгала, но перемочь ее упорное отнекивание ему так и не удалось.
