Джон Карр - Читатель предупрежден
– Слушайте! – внезапно прервал его Чейз.
Резкий звук его голоса вызвал нужный эффект. Наступила тишина, прекратилось звяканье ключей в чьем-то кармане, и даже Мастерс сдержал кашель. На этот раз все услышали слабый шорох на тропинке перед домом. Ларри подбежал к окну. Сандерс, который стоял поблизости от окна, высунулся наружу. На темном небе светились звезды; ночь была тихой, а неподвижно стоящие деревья освещались светом луны. И хотя тропинка была пуста, они явно услышали быстро удаляющиеся шаги, звук которых, легкий и осторожный, умолк в тени высоких деревьев.
– Это был Пенник, – нервно сказал Чейз. – Как вы думаете, что он теперь замышляет?
Глава одиннадцатая
– Все для завтрака приготовлено в буфетной, – сказала Вики, натягивая перчатки. – Ничего не перепутай. Свежий хлеб в коробке с правой стороны, а с левой – черствый. Ты уверен, что справишься? И сможешь позаботиться о Мине?
– Ты можешь мне не поверить, – Сандерс иронически усмехнулся, – но мне достаточно часто приходилось делать себе завтрак. Это не то сложное занятие, за которое следует браться лишь после ночных медитаций и молитв. Разбиваешь несколько яиц на сковороду с ветчиной и, когда вторая порция тостов подгорает, понятно, что завтрак готов. А если речь идет о Мине, то она спит, как убитая, после дозы морфина, которую я ей прописал, и проснется только около девяти часов. Что тебя мучает?
Она была чем-то обеспокоена. Он говорил небрежным тоном, потому что сам ощущал какое-то неопределенное беспокойство. Они стояли в столовой под тяжелыми картинами, написанными в темных мрачных тонах, на которых, если с них смыть паутину, скорее всего проявились бы гигантские окорока и овощи. Наступил вечер, часы Сандерса показывали двадцать минут девятого.
Вики разгладила перчатку. На ковре, рядом с ней, стояла ее дорожная сумка. Через открытую дверь был слышен приглушенный шум двигателя полицейской машины.
Она натянула вторую перчатку.
– Мы все покидаем тебя, – сказала она. – Как крысы. Как крысы с тонущего корабля… Сначала очаровательный Пенник отказался прийти на ужин. Потом Ларри решает, что у него назначена встреча, которую нельзя отложить, и едет в Лондон…
– У него встреча с адвокатом. Он говорил об этом вчера.
– В воскресенье вечером? В такое время? Я попросила его, чтобы он помог мне мыть посуду. Он заявил, что не выносит такого рода работы. Если ты хочешь знать мое мнение, то наш Ларри любит совсем другие вещи. Но я не хочу сплетничать. Я тоже дезертирую и знаю об этом. – Со злостью она дернула перчатку. – Однако самое важное – куда, черт возьми, девался Пенник? Почему его нет в доме? Ты отдаешь себе отчет в том, что мы оставляем тебя одного в обществе Пенника и Мины?
– Это не имеет значения. Я справлюсь с Пенником.
Однако он совершенно не был в этом уверен.
И хотя он ничего не говорил об этом, ему очень не хотелось, чтобы она уходила. Щеки ее румянились, голубые глаза блестели от волнения. Она была одета в светло-серый костюм, что создавало контраст с цветом ее лица и глаз, с легким макияжем и свежестью гладкой кожи. В его памяти навсегда остался ее образ – таким, каким он был тогда. Она стояла у обеденного стола под стеклянным абажуром, в котором отражался отблеск вечернего неба и электрический свет.
Она схватила дорожную сумку одной рукой, а другую протянула ему.
– Ну что ж, до свидания. Вот это был уик-энд, не правда ли?
– Да. Я не скоро его забуду. – Он отобрал у нее сумку. Они были уже около двери, когда она вдруг остановилась.
– Джон, я тебя очень прошу, если что-нибудь…
– Послушай, – запротестовал он мягко. – Ведь меня не заключают на всю жизнь в Бастилию. Здесь мне очень удобно. Доктор Эйдж зайдет около десяти посмотреть Мину. В холодильнике есть пиво. Кроме того, здесь имеется большая библиотека, в которой я еще не имел возможности порыться. А теперь исчезай! Увидимся во вторник за ужином, правда?
Она кивнула головой. Он говорил легко и беззаботно, и только когда они оказались у выхода, прежнее беспокойство ожило в нем. Старший инспектор и сэр Генри Мерривейл тяжело спускались по лестнице.
– Садись в машину, – обратился он к Вики. – Инспектор отвезет тебя на станцию.
Подождал, пока она вышла. Старательно закрыл за ней дверь, чтобы убедиться, что она не услышит ни слова. И только тогда со злостью взглянул на обоих мужчин.
– Я хотел бы задать вам один вопрос и прошу, чтобы от меня не отделывались насмешками, как до сих пор.
Мастерс удивился:
– Вопрос, доктор? Разумеется, – ответил он с широкой улыбкой. – А что еще вы хотите узнать?
– Что вы собираетесь с ней делать?
– С ней?
– С миссис Констебль. Неужели вам не приходит в голову, что она подвергается опасности?
Никогда до сих пор он не чувствовал себя таким чужим по отношению к этим двум людям, которых считал своими приятелями. Общая нить, соединяющая их мысли и чувства, лопнула, как оборвавшаяся телефонная линия. Даже Г.М., в которого Сандерс верил, стоял мрачный и кислый одновременно. Мастерс же среагировал мягко, но решительно:
– Что-о-о? Какую опасность вы имеете в виду, доктор? Кто представляет эту опасность?
– Пенник. Думаю, что вы не отдаете себе отчет в том, каков этот человек. Независимо от того, убивает он силой мысли или нет, главное заключается в том, что он способен совершить убийство. Неужели вы не слышали вызова, брошенного ему миссис Констебль?
– Вызов, брошенный Пеннику миссис Констебль? – задумчиво повторил старший инспектор. – Да, слышал. Но я также слышал сказку о пастушке, который кричал: «Волк!» Вы помните ее?
– Помню, – ответил Сандерс, – только в ней волк в конце концов все-таки пришел.
– Что ж, не будем теперь переживать из-за этого, – Мастерс усмехнулся, уверенный в себе. – И вы тоже не должны беспокоиться об этом. На вашем месте я постарался бы скорее обо всем забыть.
Доктор молча смотрел на него.
– Но когда Пенник вернется сюда…
– Он не вернется, – мрачно вставил Г.М. – Мы только что были в его комнате. Он исчез. В то время, когда мы ужинали, он собрал свои вещи и сбежал. Оставил кое-что для нас на туалетном столике. Мастерс, покажите ему.
Из своей записной книжки старший инспектор вынул сложенный вчетверо листок бумаги и подал его Сандерсу. Внутренняя часть была исписана мелким и старательным почерком:
В полицию.
Сожалею, что некоторые обстоятельства, как существующие в настоящий момент, так и те, которые могут возникнуть, сделали мое пребывание в Форвейзе как неудобным, так и нежелательным. Однако, чтобы не быть обвиненным в уклонении от ответственности перед законом, уведомляю вас, что собираюсь остановиться в гостинице «Черный Лебедь», где утром встречался с инспектором Мастерсом. Это единственная гостиница, которую я знаю в этих местах, и она произвела на меня, во время моего короткого визита, вполне благоприятное впечатление. В любой момент я буду там к вашим услугам.
